Саркофаг

– Не Евсеевы это, – отмахнулся председатель. – Говорил же уже. А если и Евсеевы, то из мелочи – так сказать, народное творчество. Из зависти все, мужики, из зависти! Соседушки наши пронюхали, что мы чуть-чуть получше их живем, и начали гадить. Вполне в наших традициях, и ни туман тут ни при чем, ни Евсей, ни твои, Макс, инопланетяне…

– Да не знаю я, кто они! Может, наши.

– Во-во, – тут же поддакнул Павел. – Финансовые жучки – брокеры эти самые. Так что, Петрович – завтра, значит, едем?

– Едем, едем – если кто проспит, лично зайду разбудить, ясно?

Никто не проспал, еще засветло, как и уговаривались, Павел с Максимом ждали Николая Петровича у подъезда. Дошли до «газели» быстро и без происшествий – кому охота искать себе на задницу приключений, нападая на трех здоровых мужиков, тем более, что у одного из них за плечами явственно торчало ружье?

Уселись в кабину, завели грузовичок, поехали – баранку крутил Павел, выключивший фары, едва только выехали из города.

– На всякий пожарный! Тем более – и светает уже.

Добрались быстро – да и что тут ехать-то было? Обнаружив нужную повертку, водитель свернул прямо в смерзшуюся грязь и, проехав еще метров сто, остановился около каких-то развалин.

– Ну все, приехали! – выскочив из кабины, весело крикнул Павел. – Вот вам теплицы.

– Да-а-а… – Осмотревшись, Николай Петрович разочарованно покачал головой. – А ведь когда-то такое хозяйство было!

– Бывал здесь раньше, Петрович?

–

а

Все трое, прихватив инструменты – ломики, плоскогубцы, стеклорезы, вошли в ближайшую теплицу… Если так ее можно было назвать – остались только стены, осколки стекол… некоторые вполне можно было еще куда-нибудь приспособить.

– Вот это берем, вот это… это… и там, – повеселев, указывал председатель. – И вон то! Да тут много чего, если хорошенько присмотреться!

– Макс! – Павел вдруг обернулся. – Я смотрю, у тебя сапоги… Там, в полях, трубы должны быть в кустах, параллельно дороге. Сходишь, посмотришь? А мы пока тут…

– Схожу, – пожал плечами Максим.

Выбравшись из развалин, молодой человек прихватил из кабины бинокль и зашагал к дороге.

Трубы он обнаружил сразу, однако вовсе не они вдруг привлекли его внимание, нет… На шоссе появилась машина, легковой автомобиль, на достаточно приличной скорости двигавшийся из города.

Тихомиров поспешно вытащил бинокль… всмотрелся… Господи! «Ушастый» «запорожец»! Тот самый, голубенький.

Вот автомобиль замедлил скорость… вообще остановился. Что-то далековато от ворот нынче. Ага, все понятно: выбравшийся из «ушастого» патлатый парень с пижонской (как у Максима) бородкой, не торопясь, расстегнул расклешенные джинсы, помочился прямо на шоссе и, усевшись обратно в машину, дал газ…

Тихомиров быстро перевел бинокль – ага, ворота открыли заранее, наверное, вот так же вот, тоже в бинокль, углядели. Впрочем, тут и без оптики все было видно.

Когда «запорожец» скрылся, Макс снова занялся трубами, отыскал еще с десяток, не поленился, подтащил к шоссе, по которому – теперь уже в город – снова проехал тот же «запор». Курьеры, похоже, шастали туда-сюда без всякого графика… и без претензий со стороны охраны ворот.

Молодой человек пригладил волосы, задумчиво посмотрев в уже успевшую растаять большую коричневато-желтую лужу. Усмехнулся: из лужи на него глядел тот еще фрукт – бородатый, заросший. Тамара порывалась подстричь, да Тихомирову все некогда было… И хорошо, что некогда, и славно!

Макса вдруг осенила идея – «запорожец»! Светло-голубой, тот, что ржавел в соседнем с его новым жилищем дворе. Именно об этой машине как-то рассказывал… гм… кто же? Отличник какой-то, в очках… Вадик… или Василий… ах нет – Володя!

Со стороны теплицы вдруг послышался гудок – сигналил Павел. Тихомиров помахал рукой, мол, подъезжайте. Увидев, как машина тронулась, вытащил на дорогу еще пару труб.

«Газелька» ползла медленно, аккуратно объезжая лужи, водитель опасался застрять. Слава богу, обошлось, выехали, погрузили в кузов все трубы. Максим в нем, в кузове, и поехал, придерживая прислоненное к борту стекло. Уселся на какой-то канистре, там рядом валялась еще одна – пластмассовая, небольшая, литров на пять.

Когда приехали да разгрузились, Тихомиров прибрал ее к рукам – никто и не хватился, видать, не очень-то была нужна.

Вечером, на занятиях, немного помучив подростков неправильными глаголами, Максим выспросил у «заучки» Володи про старый «запор», и уже на следующий день, раненько с утра, отправился в соседний двор – поглядеть, что там да как.

Светло-голубой «запорожец», только не «ушастый», а более новая модель – решетчатая «мыльница», как и говорил Володя, спокойно стоял у раскуроченной детской площадки, среди такого же ржавого автохлама – двух «сороковых» «москвичей», микроавтобуса РАФ без дверей и стекол и темно-коричневой «копейки». Кстати, сказать, «запор» выглядел среди всех наиболее привлекательно, капот, правда, был покороблен, зато под ним, в багажнике, нашлись и запасное колесо, и длинный шланг, и даже балонник. Жаль только, насоса не было, зато аккумулятор оказался на месте. Тихомиров зарядил его в тот же день, как ни странно – у Евсея. Впрочем, ничего тут странного не было – периодически включая генератор, евсеевские парни торговали электроэнергией налево, бросив проводку к старой трансформаторной будке. Туда и потянулся народец с аккумуляторами: наступала весна и машины в хозяйстве сгодились бы. Интересно вот только, откуда автовладельцы доставали бензин?

Пока стоял в очереди, Максим разговорился с мужиками – многие притащились сюда аж из Купчино, видать, больше нигде ничего подобного не было.

– Не, почему же, есть, – пояснил высокий и тощий мужчина в плаще. – Не эти парни первыми додумались. На Днепропетровской, у бывшего автовокзала, зарядка имеется, и еще одна – на Парнасе.

– А бензин откуда берете? – заинтересованно спросил какой-то молодой парень.

Тощий язвительно засмеялся:

– А это, молодой человек, уж у кого какие возможности есть. Кто ж вам про них скажет?

«Вот именно», – про себя ухмыльнулся Макс.

Когда подошла очередь, он тут же и расплатился, протянув мордовороту в кожанке банку свиной тушенки.

– К вечеру приходи. – Поставив аккумулятор на зарядку, мордоворот написал на нем мелом какие-то цифры. – Твой номер шестнадцатый, дядя!

До вечера Тихомиров тоже не терял даром время – накачал выпрошенным у крутившихся неподалеку мальчишек велосипедным насосом колеса, два из которых тут же и спустили, пришлось искать домкрат, поставить запаску… Другое же колесико Максим, ничтоже сумняшеся, снял с отысканного неподалеку похожего экземпляра – только белого цвета, с синим пластмассовым кузовом от детского самосвальчика, присобаченным сзади над вентиляционной решеткой двигателя в качестве воздухозаборника. Потом сходил к оставленной у дома «газели» – слил в канистру бензинчика литра три-четыре…

Вечером притащил с зарядки аккумулятор, плеснул топливо в бак, вырвал из катушки зажигания проводки, присоединил напрямую – послышался скрип, жужжание… Двигатель дернулся, еще раз… и вот наконец завелся, затарахтел, дергаясь, – «троил», нужно было поменять свечи, чем молодой человек и занялся в оставшееся до наступления полной темноты время.

Что характерно, в течение всего дня, покуда Тихомиров нагло возился с чужой машиной, явно собираясь ее реанимировать и угнать, никто из проходивших мимо людей не обратил на это внимания. Что и понятно – времена настали такие, что никому ни до кого не было никакого дела, выжить бы самому, а уж остальные пусть как хотят. Впрочем, и раньше-то, в старые добрые времена, вряд ли кто-то обратил бы пристальное внимание на копошащегося у «запорожца» небритого мужика. Явно ведь хозяин, кому еще это ржавое чудище надобно-то?

Спал, между тем, Максим плохо, все ворочался, переживал – не зря ли возился? Опасался раздолбаев-подростков – вдруг да захотят прокатиться?