Страница 58 из 65
– Ищу подходы к купцу Сетиур-ка-птаху. Удалось выяснить – он любит мальчиков. На этом мы его и…
– Ха, тоже мне секрет! – громко расхохотался Пиатохи. – Да об этом весь город знает. Подумаешь… Кто как хочет, тот так и живет – чего уж в этом такого? Так что не понимаю, на чем мы этого купчину подловим?
– Найдем на чем, был бы человек…
– Это ты верно заметил, Джедеф, очень верно! Вот и занимайся этим купцом, а я уж, так и быть, возьму на себя самое трудное – каменоломню.
– Ха! И этот человек только что обозвал меня хитрецом! – ухмыльнулся Макс. – А сам… Ладно, насчет купца – я не против. Он, оказывается, еще и покупает девчонок-рабынь!
– Девчонок? – Кладовщик удивленно приподнял правую бровь. – Вот уж, воистину удивительно – Сетиур-ка-птах и девчонки. Впрочем, он богатый человек и может себе позволить все, что угодно. Разумеется, кроме богохульства и оскорбления царствующего величества. Вообще, скажу тебе по правде, этот купец – крепкий орешек, и не так-то просто будет найти к нему подход. Ну, купил девок – и что? Даже если он их убьет – будет в своем праве.
– Я думаю, может, подсунуть купчине своего человечка? Какую-нибудь девушку…
– Нет у нас верных девушек, – рассмеялся Пиатохи. – Лучше подсунь ему своего братца! Ладно, ладно, не обижайся, шучу!
– Братца, говоришь? – Максим задумался. – А что? Идея хорошая, клянусь всеми богами Дельты!
К вечеру вернулся с докладом Манкасей. Поклонившись, уселся на циновке с подобострастной улыбкою. И, выпив поданного Батой вина – аж покраснел от такой чести! – огорошил:
– Купец Сетиур-ка-птах – постоянный покупатель юных рабынь!
Макс даже присвистнул: вот оно как, оказывается!
– Знаю я тех работорговцев, что поставляют ему товар, так вот, примерно раз или два в месяц Сетиур-ка-птах присылает за девочками своих слуг.
– Слуг? Вот этих самых мальчиков?
– Их. А кого ему еще посылать? У него ведь никаких других слуг и нету.
– Согласен. – Фараон качнул головой. – Однако как же они там выбирают?
– А тут много ума не надо, – ухмыльнулся десятник. – Берут все время одинаковых – светленьких шарданок!
– Шарданок?!
– Ну, не обязательно шарданок… Но всегда – светловолосых.
– Бата, – тут же обернулся Макс, – сегодняшние рабыни… ну, те, которых привели к купцу, они были шарданки?
– Не знаю, господин. Но светловолосые.
– Так-та-ак… Вот оно, значит, что… И все равно – ничего не понимаю! Судя по твоим словам, Манкасей, у купца должен уже быть дома целый гарем! Бата, ты видел во дворе дома девчонок?
– Нет, господин.
– А хорошо ли смотрел?
– Я забирался на дерево, мой господин! И, клянусь Осирисом, никаких девчонок во дворе не видел. Ну, кроме тех двух.
Максим покачал головой:
– Тогда тем более непонятно. Что он там их – ест, что ли?
– А что? – осмелился хохотнуть Манкасей. – Разделывает на мясо и продает – он же купец!
– Да, но тогда зачем выбирать? Какая разница, кого разделать на мясо – светленькую или темненькую? Или вообще – рыжую! Ладно, подумаем и над этим.
– Кстати, торговцы рабами жаловались – нет у них сейчас подходящего товара, – уже прощаясь, вдруг вспомнил десятник. – Вообще, сейчас с рабами сложно – осада. Так, в городе если кого за долги продадут или от бедности.
– От бедности, говоришь…
Едва Манкасей вышел, Макс подозвал Бату:
– Вот что, парень. На площади, недалеко от старой каменоломни, каждый день выступают две акробатки. Рабыни или свободные… Красивые светловолосые девочки. Завтра вечером я должен знать о них все.
– Слушаюсь и повинуюсь, мой господин, – низко поклонился мальчишка.
Весь следующий день, до вечера, Максим провел на службе – никуда не денешься, несмотря на все благоволение сотника, надо было хоть когда-то там появляться. Денек, как нарочно, выдался жаркий и тянулся нескончаемо нудно, так что молодой человек едва дождался, когда небесная лодка Ра стала уходить к горизонту. В голову лезли разные тревожные мысли: о Тейе, о детях, о царице-матери Ах-хатпи. Как они там? И еще отец… и Максим… тот боксер из Питера – второе «я». Впрочем, нет, он живет уже своей жизнью… вернее, это Макс – Ах-маси живет своей. И прежней, городской жизни иногда жалко. И даже – не иногда… Вот тот же Париж – как приятно было там вновь побывать. Увы, не так все просто с Питером! А съездить бы! Обязательно съездить, ну сколько уже можно? Навестить отца… под чужим именем… или просто хоть посмотреть издали.
Васильевский остров. Серебряные крыши. Эх… Пройтись бы сейчас по родной Девятой линии, неспешно добрести до метро, а потом махнуть… нет, не на «Данфер Рошро», а на Невский! Прогуляться до Дворцовой, свернуть к Неве, а потом через мост – вернуться к себе, на Ваську… Господи, да возможно ли это будет хоть когда-нибудь? Ладно, вот разберемся с делами… Здесь их полно. Да и не простой он человек – великий фараон, царь – а значит, за все ответственный.
Вернувшись домой, Максим, дожидаясь Бату, прилег отдохнуть и как-то незаметно уснул, проснувшись лишь ночью… или поздним вечером – в фиолетово-черном небе уже горели луна и звезды.
Шевельнулся… И вдруг ярко вспыхнул светильник!
– Кто здесь?!
– Господин, я не осмеливался тебя будить.
Бата… Ну правильно, кто же еще-то? Нервы, нервы… Хотя, с другой стороны, не нервы, а осторожность – змею-то ведь все же подкинули.
– Ну, что там у тебя, парень? Докладывай.
Акробатки оказались рабынями. Принадлежали они тому самому старику, что играл на бубне, как и другой раб – юноша-флейтист, неравнодушный к одной из девчонок – Заире. У другой, Таты, тоже имелся поклонник, какой-то молодой человек из местных, Бате пока не удалось выяснить, что это за тип, впрочем, сейчас были новости и поважнее.
– Какие-то смазливые юноши не так давно подходили к старику Зареме, – негромко продолжал Бата. – Настойчиво просили продать акробаток. Старик им тогда отказал. А через два дня выяснилось, что он много чего и кому должен! И, чтобы расплатиться, нужно продавать девчонок – другого выхода нет. Табулай сильно переживает.
– Кто такой Табулай?
– Тот парень, флейтист, что влюблен в Заиру.
– А про второго поклонника, значит, ты не узнал?
– Не успел, господин. Завтра узнаю все!
– Завтра, завтра, – заваливаясь на ложе, буркнул Максим. – Завтра акробаток, может быть, уже купят. Так куда же купец девает девок?! А что его мальчики? Что говорят?
– Они почти не выходят из его усадьбы, мой господин!
– Почти?
– И вообще ни с кем не разговаривают.
– Не хотят?
– Думаю, им запрещает хозяин.
– Хорошо. – Фараон задумчиво почесал недавно отпущенную бородку. – А ведь с ними неплохо бы хорошенько потолковать. Да что там неплохо – нужно! Вот что, Бата, где ты, говоришь, живет этот любитель мальчиков?
– Совсем недалеко от той площади, где выступали акробатки.
– Ага… Значит – и старая каменоломня там рядом! Славно, славно… Вот что, Бата, завтра пойдем туда вместе. То есть не вместе. Сначала – ты, потом – я. Встретимся на площади акробаток.
Бата ушел рано, едва рассвело, Максим же, наскоро умывшись, надел парадную набедренную повязку и, тщательно подведя веки зеленой краской, отправился к амбарам.
– Ого! – завидев его, еще издали округлил глаза Пиатохи. – Ты что, жениться собрался? А ведь вроде женат…
– Я отправил свою жену на заработки, ты же знаешь.
– Странный обычай!
– В Черной земле в трудные времена так делают многие. Даже правители. Но она из хорошей семьи, моя жена. Не хотелось бы терять такую супругу. За тем и пришел.
– Зачем? За женой своей? – Кладовщик недоуменно похлопал глазами. – Так ее здесь нету.
– Не за женой, – оглянувшись, терпеливо пояснил Макс. – Она, видишь ли, у меня очень ревнивая и спелась с моим младшим братцем, ты его знаешь, Батой. Подговорила присматривать за мной в ее отсутствие.