Темная роза

– Она вдовствовала не больше шести месяцев, – продолжала Маргарет, не обращая внимания на спокойное замечание Елизаветы. – Если бы не возраст обеих мужей, можно было бы предположить, что для такой поспешности есть какая-то причина. Но мне кажется, Кэтрин Парр беременность не грозит. Если она каждые четыре года будет выходить замуж за стариков, то скоро станет самой богатой вдовой страны.

– Некрасиво так говорить, Маргарет, – пожурила ее Нанетта.

– Не более чем оказаться мачехой куче народу, каждый из которых старше тебя, – гнула свою линию. Маргарет.

Нанетта внутренне содрогнулась, представив себе, что не столь давно она могла бы оказаться в том же положении.

– Кэтрин Лэтимер моя подруга, и я не могу тебе позволить так отзываться о ней, – твердо заявила Нанетта.

Маргарет кисло улыбнулась.

– Не такая уж подруга, раз она не пригласила тебя на свадьбу.

– Мне это тоже показалось странным, – обронила Елизавета, – пригласить Эмиаса, меня и Джеймса, Маргарет – но не пригласить тебя!

Нанетта пожала плечами – привычка, которую она заимствовала у Анны.

– Я полагаю, дело в той славе, которая сопровождает всех, кто принадлежит ко двору леди Анны Рочфорд.

– Говорят, что король удостоил сэра Томаса Болейна титулом графа Уилтширского в обмен на услуги его дочери, – добавила Елизавета.

– Но это же неправда, – возмутилась Нанетта, откладывая иглу. – Мне постоянно приходится вбивать людям в голову, что она – не любовница короля. И здесь, вдали от Лондона, слухам верят больше, чем правде. Эти слухи распускает королева, которая убеждена, что Анна – такая же штучка, как и Мэри Болейн или Елизавета Блант, сколько бы король ни убеждал ее в обратном. Она такая упрямая, – с горечью закончила Нанетта.

– И у нее есть на это право, – заявила Елизавета.

– Неужели? – отозвалась Нанетта. – Интересно. Она часто говорит королю о чувстве долга, но ничего не говорит о своем собственном долге – она оказалась неспособной обеспечить королевство наследником, а отказавшись удалиться в монастырь, она создала опасную ситуацию для наследования. Королева рассуждает о долге и добродетели, а на самом деле ее съедает гордыня и эгоистичное упрямство.

– Но, может быть, она просто любит короля, – предположила Елизавета.

– Если бы она его любила, то признала бы свое поражение и удалилась бы в монастырь, – возразила Нанетта.

– Возможно, она не считает, что потерпела поражение. Она ведь поклялась перед кардиналом Кампеджио и самим папой, что ее брак с принцем Артуром был только на бумаге. Вряд ли она стала бы лгать столь важным особам.

– Нет, я не думаю, что она лгала, – нетерпеливо прервала ее Нанетта, – но она могла ошибаться. В любом случае, откуда мы знаем, какой брак Господь считает свершившимся? Очевидно, все, что у них было с принцем Артуром, Бог рассматривает как истинный брак. В противном случае он не лишил бы ее сыновей. И ее долг заключался в том, чтобы уступить дорогу той, кто сможет родить королю сыновей. Она просто омрачает лучшие годы жизни леди Анны.

– Кто бы мог подумать, – с какой-то злобой произнесла Маргарет, – что они столько времени будут ждать развода? Когда три года назад ты написала нам, что король собирается жениться на леди Анне, можно было подумать, что дело практически улажено.

– Но никто, даже кардинал Вулси, не верил, что папа откажет. Когда испанский император захватил его, никто не думал, что он может занять его сторону в конфликте, а теперь он отделывается всякими отговорками, не желая, с одной стороны, оскорблять короля, а с другой стороны, он еще сильнее боится императора. И, конечно, кардинал Вулси не торопит его, стараясь извлечь из этого свою выгоду. Как утверждает граф Саффолк, в Англии никогда не было весело, когда в ней был свой кардинал.

– Но ведь кардинал, кажется, в опале? – заметила Елизавета.

– Да, мы слышали, что его сместили и отправили в Йорк, – добавила Маргарет.

– Верно, но никто не может сказать, что сделает король в следующий момент, а он ведь очень дружен с кардиналом. Моя госпожа беспокоится о том, что король вернет свою благосклонность кардиналу, а тот отговорит его от женитьбы на ней. Анна говорит, что пожертвовала ради короля своей молодостью и репутацией, и если они в конце концов не поженятся, она погибла. Бедняжка, она так волнуется, что у нее портится характер, она становится истеричной.

– Но почему леди Анна так беспокоится, – поинтересовалась Маргарет, – разве король не сделал ее королевой с собственным двором? Мы слышали, что Уайтхолл гораздо больше Гринвича. И разве она не появляется рядом с королем, как настоящая королева, и ей не отдается предпочтение даже перед Мэри Саффолк?

Нанетта пожала плечами.

– Это верно, но если король изменит свои намерения, то все моментально изменится. О, – поспешно добавила она, – король любит ее еще сильнее, чем раньше, – больше, чем это вообще возможно, он так добр к ней. Когда у нее случается припадок, он лично успокаивает ее, а когда она плачет, он баюкает ее, как дитя. У них прекрасные отношения, и разумеется, она все сильнее тянется к нему, ведь у нее так много врагов. Но напряжение страшное. Мне кажется, что теперь Анна предпочла бы просто быть его любовницей – но король не позволит ей это. Она может быть только его женой или никем, такова воля короля.

Две другие женщины некоторое время сидели молча, обдумывая услышанное. Потом Маргарет вздохнула и изрекла:

– Да, странная ситуация, тем более для нас, так как слухи говорят одно, а ты – другое. Слухи утверждают, что она всего лишь его любовница и удерживает его только силами черной магии, что у нее по шесть пальцев на каждой руке и по шесть пальцев на ногах, и что она строит планы отравить королеву и принцессу Марию. А еще говорят, что она специально отказывает королю, чтобы он сильнее сходил по ней с ума и либо женился на ней, либо погиб, пытаясь осуществить это. Но судя по тому, что говоришь ты, ситуация несколько иная.

– Людей не устраивает правда, так как она слишком проста, чтобы обманывать самих себя, – высказалась Елизавета, – тем более что ситуация сложная. И грустная – столько людей страдает!

– Но Нанетта неплохо при этом устроилась, – съязвила Маргарет. – Она приближенная дама, если не королевы, то во всяком случае той, кто живет не менее роскошно, чем королева, и наверняка будет следующей королевой, если обстоятельства сложатся в ее пользу. Взгляни на нее – такая нарядная и вся в драгоценностях! Но что меня удивляет, Нанетта, так это то, что ты не замужем. Как ближайшая подруга леди Анны, ты должна быть желанной невестой.

Нанетта лишь улыбнулась при этих словах, зная, что это только шпилька. Маргарет завидовала положению Нанетты при дворе и изливала свою желчь, всякий раз упоминая о ее девичестве. В свои двадцать два Нанетта казалась Маргарет старой девой, но ведь леди Анне было почти тридцать, и Нанетта чувствовала, что по сравнению с ней она еще очень молода и удачлива.

Во дворе послышался какой-то шум, и Елизавета подошла к окну, чтобы узнать, в чем дело.

– Вернулись охотники. Скоро сюда поднимутся девочки. Нанетта, тебе завтра нужно поехать с ними. Я уверена, что ты хотела бы сделать это сегодня. Тебе вовсе нет нужды сидеть со мной и Маргарет, мы-то давно привыкли к обществу друг друга.

– Ну что же, завтра я поеду, если вы не возражаете. Мне нравится охота, мы с леди Анной часто выезжаем по утрам на охоту в сезон. Но чем будете заниматься вы?

– Я собираюсь навестить больных в деревне, – сообщила Елизавета, – я должна была сделать это сегодня, но мне хотелось посидеть с тобой, так что видишь, если ты поедешь, то я смогу заняться своими обязанностями. – Она улыбнулась, говоря это, чтобы Нанетта не обижалась на нее.

– Ты так добра, Елизавета, ты так заботишься об арендаторах.

– Это не арендаторы, – уточнила Маргарет, – по большей части, просто окрестные бедняки. Не понимаю, почему она тратит на них столько времени – это ведь не ее забота.