Заветное желание

— Добрый день, милорд, миледи. — Дворецкий поклонился, закрыв за ними дверь. — С возвращением. Надеюсь, ваше путешествие было приятным?

Рис передал ему снятые перчатки, заметив краем глаза, как Энн освобождает пальцы от белого шелка. При виде открывающейся бледной кожи он вдруг почувствовал возбуждение, но заставил себя подавить это неуместное желание.

— Да, Гилмор, — сказал он слуге, — наше путешествие было весьма приятным.

Кажется, Энн слегка покраснела, когда снимала шляпу и передавала ее дворецкому.

— Мы очень рады, что вернулись домой, Гилмор. — Она улыбнулась ему. — За время нашего отсутствия тут были какие-нибудь гости или письма для нас?

Кивнув, дворецкий взял с подноса на столе небольшую стопку корреспонденции. Энн быстро ее просмотрела.

— В основном поздравления со свадьбой и несколько приглашений. А еще, как ни странно, записки от герцога Биллингема. — Она удивленно взглянула на мужа: — Ведь Саймон знал, что мы уехали, так почему он прислал столько записок?

Рис нахмурился. Недавно у его лучшего друга Саймона Крэтхорна, герцога Биллингема, тоже случился в жизни переворот. Во-первых, Саймон узнал, что его любимый отец, несмотря на репутацию богобоязненного человека, имел внебрачных детей. Во-вторых, Саймон как раз перед свадьбой Риса скоропалительно женился. Хотя Рис не совсем одобрял Лиллиан Мейхью, ныне Лиллиан Крэтхорн, он все же надеялся, что его слишком романтичный друг не так быстро пожалел о своем выборе.

Рис слегка улыбнулся Энн. Уж он-то совсем не жалел о своем выборе. Энн станет безупречной женой и безупречной герцогиней. Он всегда это знал.

— На самом деле, ваша светлость, — тихо произнес дворецкий, — герцог Биллингем здесь, ожидает вашего приезда. Он ждет почти час, несмотря на мои уверения, что я не знаю, когда точно вы прибудете.

Рис взглянул на жену, почувствовав то же беспокойство, какое отразилось на ее лице. Она знала Саймона с детства и, естественно, беспокоилась об их друге.

— Надеюсь, вы предложили ему чай и все необходимые удобства? — спросила она, поправив прическу перед встречей с гостем.

— Конечно, ваша светлость, — ответил Гилмор. — Он просил меня передать, чтобы вы не торопились его приветствовать. Он знает, что у вас было долгое путешествие.

Энн взмахнула рукой.

— Пустяки, мы немедленно пройдем к нему.

Несмотря на беспокойство, Рис не мог сдержать улыбку, ведя жену по коридору к гостиной, где томился в ожидании его друг. Энн совершенно естественно взяла на себя роль хозяйки. Да, его семья не ошиблась с выбором.

Открыв дверь гостиной, Рис пропустил Энн вперед, и когда она вошла, герцог Биллингем поднялся ей навстречу. Он был чуть выше Риса, черноволосый, с зелеными глазами, которые неизменно привлекали внимание женщин, хотя Саймон, видимо, оставался к этому равнодушным, пока в его жизнь не вошла Лиллиан Мейхью. Не она ли, снова подумал Рис, была причиной столь неотложного визита Саймона?

— Как я рада тебя видеть, Биллингем, — с широкой улыбкой сказала Энн.

Саймон поднес к губам ее руку.

— Энн… герцогиня Уэверли, прошу извинить меня за отвратительную манеру являться без приглашения.

— Оставь эти глупости, Саймон. В нашем доме ты всегда желанный гость.

Мужчины пристально смотрели друг на друга, затем Саймон, к удивлению Риса, виновато отвел глаза, и на его лице отразилось страдание. Похоже, какая бы причина ни привела сюда друга, она была очень серьезной.

Если Энн и почувствовала возникшее напряжение, то не показала этого и, сев, жестом пригласила обоих мужчин последовать ее примеру.

— Как Лиллиан? — спросила она.

Голос бесстрастный, но Рис увидел, как она слегка наклонилась вперед. Она явно разделяла его опасения, что Саймон несчастлив в браке. Однако глаза друга засветились такой любовью и страстью, что Рис отвел взгляд. Он всегда испытывал неловкость от выражения чувств, не так отец учил его вести себя, это выглядело неприличным.

— У Лиллиан все прекрасно, благодарю тебя. Думаю, ей очень хочется навестить вас, если позволите. — Саймон быстро взглянул на Риса, хотя разговаривал с Энн. Он знал, что друг не одобряет его жену, но теперь она герцогиня, и Рис не мог ее игнорировать.

— Мне тоже очень хочется снова увидеть Лиллиан, — искренне ответила Энн. — Я сегодня же пошлю ей записку, и мы договоримся о встрече. Рада слышать, что у тебя все в порядке. Судя по твоему виду, ты доволен своим выбором.

— Да, — тихо произнес Саймон. Его любовь к жене не вызывала никаких сомнений.

Энн отвела глаза и поднялась.

— С вашего позволения, джентльмены, мне необходимо заняться делами. На тот случай, если мы не увидимся до твоего ухода, Биллингем, я с тобой прощаюсь.

Энн явно позволяла им остаться наедине, и когда они встали, чтобы проводить ее, Рис с молчаливой благодарностью кивнул жене.

Она снова протянула руку Саймону, и тот быстро прижался к ней губами.

— Спасибо, Энн. До свидания.

Мельком взглянув на мужа, она выскользнула из комнаты.

Впервые на его памяти Рис волновался. Если не проблемы в супружеской жизни привели сюда Биллингема в столь неподходящее время, тогда что? Явно что-то нехорошее.

— Сигару? — предложил Рис, указывая на богато украшенную шкатулку.

Саймон покачал головой, опять сел и откинулся на спинку кресла.

— Ну и какова, мой друг, супружеская жизнь?

— Разумеется, она полностью соответствует моим ожиданиям. Энн безупречная хозяйка, безупречная леди, безупречная…

— Я не то имел в виду. — Саймон наклонился вперед и уперся локтями в колени.

Рис недовольно поджал губы. Ни он, ни Саймон не были распутниками, они не хвастались своими победами, не обсуждали женщин, с которыми спали. И все же Рис понял, что Саймона интересует, совместимы ли они с Энн в других отношениях, помимо ее соответствия как герцогини Уэверли. Он попытался отбросить воспоминания о своей брачной ночи, когда лишил жену девственности, когда впервые услышал ее вздохи удовольствия. Эти мысли едва не привели его к потере самообладания, но он все же сумел обуздать себя. Почти.

Такое отсутствие сдержанности немного встревожило Риса. Он не из тех мужчин, которые имеют склонность поддаваться животным инстинктам. Подобные желания принято удовлетворять с любовницей или проституткой, а не с женой, требующей почтительного отношения. И все же, несмотря на ее чистоту, Энн вызывала у него похотливые желания, так что ему требовался постоянный самоконтроль, чтобы оставаться невозмутимым, как подобает человеку его положения. Рис надеялся, что со временем, когда его страсть к ней угаснет, они станут жить в удобном, вежливом союзе, как его родители или тысячи других супружеских пар их круга. Так будет лучше всего.

Когда он снова взглянул на Саймона, тот, подняв голову, с озабоченным выражением пристально смотрел на него.

— Уэверли?

Рис пожал плечами:

— Конечно, я совершенно доволен. Но почему-то я сомневаюсь, что ты пришел сюда и дожидался моего возвращения в Лондон, чтобы обсудить столь незначительную тему. По-моему, ты чем-то встревожен. Расскажи мне, что произошло.

Саймон молчал, глядя на него с таким выражением, какое Рис не часто видел у друга: это была смесь печали, сожаления и непритворной любви.

— Ты всегда умел понять меня, — наконец тихо произнес он.

Эмоциональных излияний Рис избегал любой ценой, и обычно его друзья считались с этим. Теперь Саймон поставил их обоих в неловкое положение своими вопросами об Энн и неуместными замечаниями. Это было крайне неудобно, если учесть тот факт, что Рис понятия не имел, почему его друг сюда явился.

— Так в чем дело? — спросил он тоном, каким обычно разговаривал с теми, кто ниже его по социальному положению.

Саймон печально улыбнулся.

— Да, извини. Перед твоей женитьбой я, если помнишь, обнаружил тягостные истины о моем отце. Несмотря на его безупречную репутацию, он имеет незаконнорожденных сыновей, да еще замешан в политических интригах и махинациях.