Рассвет страсти

Ни один из них не вымолвил ни слова. Он требовал поцелуя, и таково было оговоренное ими правило. Если бы поцелуй окончился, ему пришлось бы выпустить ее из объятий. И ей пришлось бы его отпустить.

Изабелла вздрогнула, когда его теплая ладонь нашла ее обнаженную грудь. Когда он успел проскользнуть сквозь складки халата и сорочки? Он нащупал ее напрягшийся сосок; его пальцы заскользили по крошечным бугоркам вокруг болезненно пульсирующей плоти, и у нее перехватило дыхание. Вейн издал какой-то возглас и рукой поправил свой разбухший мужской орган. Изабелла слегка прикусила его нижнюю губу, как бы упрекая за то, что он на мгновение от нее отстранился. Он вновь мгновенно отреагировал, еще сильнее прижав ее к двери, и она застонала от наслаждения, ощутив, как в нее буквально вонзилась округлая головка его члена. Она задрожала, сквозь слои одежды чувствуя, как его орудие рвется к ее женскому естеству.

Его бедра начали двигаться в ритме, ее ладони скользнули под его смокинг и жилет. Пальцами обеих рук Изабелла вцепилась в сорочку и еще теснее прижала Вейна к себе.

Его ладонь сжимала ее грудь. Большим пальцем он продолжал теребить сосок, ей казалось, что еще немного — и она потеряет сознание.

Их языки сплелись, и все, о чем была способна думать Изабелла, — это о том, что ей этого недостаточно. Она хотела большего. Внезапно одежда показалась чересчур обременительной. Она захотела, чтобы он проник в нее настолько глубоко, что они стали бы единым целым. Изабелле хотелось выпить его, как крепкое вино, и опьянеть от наслаждения; хотелось позволить накрыть ее, как покрывалом, чтобы его запах проник в ее кожу, — это означало бы, что теперь она принадлежит ему.

Вейн ощутил ее смятение. Его бедра сообщали, что он жаждет разрядки, которую ему может дать только ее тело. В отличие от девушки граф намеревался что-то по этому поводу предпринять. Без предупреждения он оторвался от ее губ и одним движением сорвал с ее плеч шелковый халатик и сорочку, обнажив левую грудь.

Нет, правила!

Она забыла, что для Порочных Лордов не существует правил.

Каждая клеточка ее тела вибрировала желанием, когда его губы сомкнулись вокруг ее обнаженного соска. Он сосал его так, как будто жаждал утешения, а дать ему его могло только ее тело. Изабелла попыталась оттолкнуть графа в слабой попытке спастись, но ощутила свое полное бессилие перед прокатывающимися по телу волнами наслаждения. Ее ноги сами собой раздвинулись, позволяя его члену и влажной ткани сорочки тереться о нежную плоть между ними.

Внезапно, вместо того чтобы оттолкнуть, Изабелла попыталась прижаться к нему еще крепче. Чтобы удержать рвущийся из груди крик, она закусила губу. Девушка не могла устоять перед отчаянным трением его мужского естества о складки ее женской сути. Груди и лоно Изабеллы пульсировали от наслаждения. Она и не подозревала, что ее тело способно испытывать подобные ощущения.

Вейн не поднимал головы, пока девушка совсем не обессилела. Затем он нежно поцеловал ее в губы и слегка отстранился.

— Ты… — Изабелла умолкла, не в силах вымолвить ни слова. С трудом удерживаясь на ногах, она прислонилась к двери и запахнула халатик на обнаженной груди. Она сделала вид, что не заметила следов укусов на нежной коже. Какая-то часть ее радовалась, осознавая, что Вейн так же, как и она, совсем потерял голову, окунувшись в охватившее их обоих безумие. Его сорочка была разорвана, а внушительный бугор на брюках был заметен даже ее неискушенному взору. Она напряглась, ожидая, что он потребует большего.

— Я вынужден попрощаться. Спокойной ночи, Изабелла.

Вейн хотел ее покинуть!

— Так это и был ваш прощальный поцелуй? — прошептала Изабелла и поразилась обиде и гневу, прозвучавшим в голосе.

Ее нижняя губа задрожала. Она отступила в сторону, открывая ему доступ к двери. Если он останется, она может поддаться искушению проломить ему голову железной кочергой.

Хотя, возможно, и просто расплачется.

Вейн отворил входную дверь и замер на пороге.

— Это не был прощальный поцелуй.

Изабелла молча смотрела на него. Ей отчаянно хотелось, чтобы он ушел, не сказав чего-нибудь такого, что заставило бы ее презирать его до конца своих дней.

— Уже слишком поздно, — заглядывая ей в глаза, произнес Вейн. — Кроме того, я обещал: один поцелуй — и я уйду.

— Прощальный поцелуй, — напомнила ему Изабелла, и ее глаза наполнились слезами.

Этот мерзавец еще посмел улыбнуться!

— Возможно, забираясь в постель, вы захотите поразмыслить о том, что могло бы произойти, останься я здесь. Я сомневаюсь, что кого-то из нас обрадовали бы последствия.

Изабелла поморщилась и закрыла глаза.

Леди Нетерли. Делия.

Когда она открыла глаза, граф уже исчез, затворив за собой дверь. Девушка глубоко вздохнула… и ахнула от испуга, когда дверь неожиданно распахнулась снова. Вейн прислонился плечом к косяку.

— Вы получили приглашение на бал-маскарад у лорда Фиддика?

Похоже, все в жизни Изабеллы происходило лишь наполовину. Она была почти обручена с мистером Радделом, и сегодня вечером ее почти изнасиловал безумец.

— Насколько мне известно, нет.

Вейн подмигнул ей:

— Значит, еще получите. И не вздумайте огорчить меня, не явившись на бал. Я буду очень зол, если мне придется разыскивать вас по всему Лондону. Вам это тоже вряд ли понравится.

Дождавшись, пока дверь за ним закроется во второй раз, Изабелла без сил опустилась на нижнюю ступеньку лестницы.

Глава 19

За два дня до бала у лорда Фиддика Изабелла получила посылку. Это была большая коробка. Записка, которую ей вручил слуга, была написана размашистым почерком Вейна.

— Его сиятельство просили передать вам, мисс Торн, что надеются на то, что вы примете его подарок. И особенно настаивали на том, что костюм предназначается для вас, а не для вашей сестры.

Закрывшись у себя в спальне, Изабелла сняла с коробки крышку и заглянула внутрь. В полной растерянности она сломала восковую печать и прочитала то, что было написано в записке:

Берегись колдуньи, превращающей людей в животных.

В.

Изабелла взяла в руки белую маску, усыпанную золотыми блестками и стеклянными бусинами, и поднесла ее к лицу. Увидев свое отражение в зеркале, она начала смеяться. Она все еще смеялась, когда в спальню вошла Делия.

— Миссис Аллен сказала, что тебе принесли посылку, — обиженно произнесла сестра, которой не понравилось то, что Изабелла не спешила рассказывать ей о содержимом коробки.

Увидев маску, Делия остановилась как вкопанная.

— Похоже, мне можно не беспокоиться о костюме для бала-маскарада, — опуская маску вниз, объявила Изабелла. — Тем не менее у меня есть кое-какие идеи, способные усилить впечатление, которое я рассчитываю произвести.

Вейн и Сэйнт стояли возле балюстрады галереи над вестибюлем. Вейн с нетерпением ожидал появления Изабеллы и Делии.

— Есть ли какой-то скрытый смысл в масках, которые мы выбрали для сегодняшнего бала? — многозначительно улыбаясь, поинтересовался Сэйнт.

По предложению Вейна Порочные Лорды оделись в вечерние костюмы и полумаски, изображающие различных птиц и животных. Сэйнт предпочел маску ястреба, Дэр предстал совой, Хантер — львом, Син — аллигатором, Рейн — лисой, а Фрост позабавил всех, надев маску змеи. Для себя Вейн выбрал маску волка.

— Мне эта идея пришла в голову, потому что свет все равно считает нас животными, разгуливающими на двух ногах, — пояснил маркизу Вейн.

— Это точно, — кивнул его друг, опираясь на перила и разглядывая толпу гостей, ожидающих своей очереди поприветствовать лорда и леди Фиддик. — Ты уже видел костюмы Реган, Джулианы и Софии? Дамы посовещались и договорились предстать в образах Мойр [7]. Насколько я знаю, София будет изображать Клото, Джулиана оделась как Атропос, а Реган стала Лахезис.

7

В греческой мифологии — богини судьбы. ( Примеч. ред.).