Сквозь топку

Никаких признаков того, что могло бы сойти за Мирную Гавань. А ведь до неё должно быть не больше нескольких миль!

— Может быть, мы просто её не видим? Темно ведь...

Томас не знал, кто это сказал. Но и он, и остальные сразу поняли, почемуона это сказала. Попытка сохранить надежду.

— Конечно! — чересчур оптимистически согласилась Гарриет. — Должно быть, это просто вход в очередной подземный туннель. Я уверена, что она здесь!

— Как думаешь, сколько миль осталось? — спросила Соня.

— Да уж не больше десяти, если принять во внимание, где мы начали путь и сколько тот мужик сказал нам пройти, — ответила Гарриет. — А скорее всего семь или восемь. Хм, я-то думала, мы выйдем, глядь — а там большое красивое здание со смайликом на фасаде.

Томас до боли в глазах всматривался в темную равнину, но тоже ничего не видел. Лишь море лиловой черноты, убегающее к самому горизонту, а там — бархатный занавес неба, расшитый серебряными звёздами. И нигде ни следа Терезы.

— Ну что ж, — подытожила Соня. — Ничего не поделаешь — продолжаем двигать на север. Нечего было и ожидать, что всё будет так легко и весело. Может, до восхода нам удастся спуститься — тогда поспим уже на плоской земле.

Остальные согласились и собрались было уже вступить на едва заметную тропу, уводящую вниз, когда Томас подал голос:

— А где же Тереза?

Гарриет оглянулась на него. В свете луны её лицо было окружено слабо люминесцирующим ореолом.

— Ты знаешь, как раз сейчас мне глубоко по фиг. Если ей хватает ума строить из себя разобиженную мамзель, когда не выходит так, как ей хочется, то уж, конечно, хватит ума нагнать нас, когда дурь выветрится. Пошли.

Они двинулись вниз по извилистой, крутой тропе, скрипя подошвами по камню и скользя по осыпям. Томас ничего не мог поделать — он оглянулся и внимательным взглядом обшарил склон горы и узкий вход в каньон, из которого они только что вышли. Должно быть, он окончательно запутался, но, как ни странно, ему по-прежнему хотелось увидеть Терезу... Он так ничего и не углядел, лишь неясные, переменчивые тени да блики лунного света на скальных стенах.

Он повернулся и двинулся вслед за всеми, почти обрадованный, что Тереза так и не объявилась.

Группа постепенно спускалась, в молчании следуя извивам тропы. Томас снова плёлся позади. Плёлся и тупо удивлялся, до чего пусто и просторно теперь у него в голове. Ни малейшего понятия и никаких соображений о том, где сейчас его друзья, или о том, какие опасности могут подстерегать его в ближайшем будущем.

Прошёл примерно час, и ноги потихоньку начали гореть от непривычной ходьбы вниз по склону. Группа добралась до узкой, полной мёртвых деревьев лощины, прорезавшей склон горы. Похоже, когда-то здесь был водопад, который и питал эту рощу. Если и так, то безжалостная Топка давно уже высосала последнюю каплю влаги.

Томас, по-прежнему замыкающий колонну, как раз собирался миновать дальний край мёртвой рощи, когда чей-то голос позвал его по имени. От неожиданности он споткнулся и едва не упал. Резко обернулся и увидел Терезу — та выступила из-за толстой белой коряги. В руке она сжимала копьё. Лицо девушки было в тени. Другие воительницы, по-видимому, ничего не слышали, потому что безостановочно шли дальше.

— Тереза, — прошептал он. — Что...

Дальше он не нашёлся, что сказать.

— Том, нам надо поговорить, — ответила Тереза. Она говорила почти как та девушка, которую он когда-то знал. — Не беспокойся за них. Пойдём со мной. — Она мотнула головой в сторону деревьев у себя за спиной.

Он посмотрел вслед девушкам группы Б, которые по-прежнему продолжали свой путь, уходя от него всё дальше, затем повернулся к Терезе:

— Может быть, нам надо...

— Брось. Комедия окончена. Пошли.

Она развернулась и, не ожидая его ответа, вступила в безжизненную рощу.

Томас напряжённо соображал целых две секунды. Мысли метались в замешательстве, инстинкты вопили: не делай этого!

Но он двинулся за ней.

ГЛАВА 50

Деревья были мертвы, но вели себя как живые: хватали своими ветвями Томаса за одежду и царапали кожу. Переплетение теней на земле и сияющая в свете луны белая, как высохшая кость, древесина придавали всему этому месту потусторонний вид. Тереза молча и плавно, словно бестелесный призрак, скользила вверх по склону.

Наконец, Томас отважился заговорить:

— Куда мы идём? Ты думаешь, я поверю, что всё это была лишь комедия? Почему ты не согласилась, когда все остальные решили оставить меня в живых?

Но вместо ответа она сказала что-то странное. Не сбавляя шага, лишь еле заметно повернув к нему голову, она произнесла:

— Ты знаком с Арисом? — и продолжала идти, не задерживаясь.

Томас приостановился — он был ошеломлён.

— Ты сказала — Арис? Откуда тебе вообще известно о его существовании? Какое он имеет отношение ко всему этому? — Он поспешил нагнать её, сгорая от любопытства и одновременно по непонятной причине страшась услышать ответ.

Она ответила не сразу: как раз в это время они продирались сквозь особенно густое переплетение мёртвых ветвей. Как только идти стало полегче, Тереза остановилась и повернулась к Томасу. Её лицо попало в полосу лунного света, и Томас увидел на её лице выражение глубокой печали.

— Я хорошо знаю Ариса, — глухо сказала она. — Гораздо лучше, чем тебе бы хотелось. Он не только занимал много места в моей жизни — мы с ним можем разговаривать напрямую в мозг, как когда-то мы с тобой. Даже когда я была в Приюте, он разговаривал со мной всё время. И мы знали, что в конце концов ониснова сведут нас вместе.

Томас тщетно пытался найти хоть какой-нибудь ответ. То, что она поведала, было слишком неожиданно. Первой его мыслью было — она шутит. Это ещё один фокус ПОРОКа!

Она ждала, сложив на груди руки, словно ей доставляло радость видеть, как он мучается, не находя слов для ответа.

— Ты лжёшь, — наконец выдавил он. — Всё, что ты делаешь и говоришь — сплошная ложь! Я не могу понять почему, не могу понять, что происходит, но...

— Ох, Том, перестань! Ты что, и в самом деле такой дурак? После всего того, что с тобой случилось, ты ещё способен чему-то удивляться? Всё, во что мы с тобой были вовлечены вместе, было лишь частью одного идиотского теста. Тест окончен. Мы с Арисом сделаем то, чего от нас ожидают, и жизнь потечёт дальше. ПОРОК — единственное, что теперь имеет значение. Только он и больше ничего.

— Что ты такое говоришь?! — Он был совершенно опустошён.

Тереза устремила взгляд на что-то, находящееся позади него. Он услышал хруст сучков под чьими-то шагами, но ему хватило силы воли не уронить своё достоинство — он не обернулся.

— Том, — сказала Тереза, — Арис стоит позади тебя, и у него очень большой нож. Только попробуй сделать какую-нибудь глупость — и он перережет тебе горло. Ты пойдёшь с нами и будешь выполнять то, что мы скажем. Ты понял?

Томас смотрел на неё и надеялся, что кипящая в нём ярость во всей своей полноте отражается на его лице. Ещё никогда в жизни он не испытывал такого бешенства. По крайней мере, в той жизни, которую помнил.

— Будь вежливым, Арис, — сказала она. — Поздоровайся. — И затем последовало самое страшное — она улыбнулась.

— Привет, Томми, — раздалось сзади. Да, это был Арис, но из его голоса исчезло всякое дружелюбие. — Какое счастье снова быть рядом с тобой. — Кончик его ножа уперся Томасу в спину.

Томас не проронил ни слова.

— Ну, хорошо, — сказала Тереза. — По крайней мере, ты ведёшь себя как взрослый человек. Следуй за мной, мы уже почти на месте.

— Куда мы идём? — Голос Томаса был твёрд, как сталь.

— Скоро узнаешь. — Она повернулась и продолжила путь сквозь рощу неживых деревьев, опираясь на копьё, как на дорожный посох.

Томас поспешил следом — не хотелось доставлять Арису удовольствие подогнать его ножичком в спину.