Дикарь и леди

— О Боже!.. — простонал Гарри. — Пожалуйста, не говорите никому. После всего, что кузены сделали для меня…

Не удержавшись, Джуд весело рассмеялся:

— Значит, вы писали любовные романы?

— Ш-ш-ш… — Гарри в испуге покосился на дверь.

Джуд снова хохотнул.

— Все не так уж страшно, приятель. Поверьте, я получил удовольствие от романа. Чего, собственно, вы опасаетесь?

— Сплетен. Хихиканья. Насмешек над всей семьей. О, это было бы ужасно…

Джуд ненадолго задумался.

— Пожалуй, вы отчасти правы, Гарри. Это произвело бы сенсацию.

— Сенсацию — мягко сказано. Так вот, я недавно отправил последнюю рукопись. Но я больше не буду писать, обещаю. Наверное, мне не следует просить вас о том, чтобы вы держали это в секрете, но я… Сэр, не говорите об этом кузенам.

Джуд в растерянности пожал плечами:

— И все-таки я не понимаю, чего вы боитесь. Ведь вы никого ничем не оскорбляете. Разве что волнуете умы юных читательниц. Но если вы просите… Что ж, хорошо, буду молчать.

Гарри дрожащей рукой утер пот со лба.

— О, сэр, я не нахожу слов благодарности…

— Не стоит благодарности, — ответил Джуд. — Приношу извинения за свои подозрения.

Тут Гарри наконец-то осушил свой бокал с бренди. Улыбнувшись, сказал:

— О, сэр, я на вас нисколько не обижаюсь.

— Вот и хорошо, — кивнул Джуд.

И тут же нахмурился — на него снова навалились все те же вопросы, которые он задавал себе, стоя у окна. Правда, завтра еще предстояла поездка в поместье Лемонтов, но она казалась меньшим из зол.

Глава 21

Ранним утром, когда над землей еще висел густой туман, Джуд и Эдвард с Эйданом выехали из поместья Йорков. Братья то и дело поглядывали на друга, однако Джуд делал вид, что не замечает их взглядов. Настроение у него было ужасное, и он предпочитал молчать.

Эйдан выразительно кашлянул, но Джуд никак на это не отреагировал, давая понять, что не желает отвечать на вопросы. Наконец Эдвард не выдержал и проговорил:

— Джуд, скажи, ты любишь нашу сестру?

Вопрос был слишком уж прямой, но Джуд и на сей раз не отреагировал. Пришпорив коня, он перевел его на более быстрый шаг.

Братья тут же последовали за ним, и Эйдан даже чуть обогнал его. Обернувшись, посмотрел в лицо друга и спросил:

— Джуд, ты любишь ее?

— О Господи, какое ваше дело?

— Но она наша сестра!

— И моя невеста, — пробурчал Джуд. — Я уже дал согласие на наш брак, и на этом ваше вмешательство должно закончиться.

Эйдан взглянул на друга так, словно тот сказал какую- то глупость.

— Любить женщину — это совсем не то, что жениться на ней. Мы оба прекрасно знаем, что есть супружеские пары, которые живут как бы порознь, то есть каждый — сам по себе. А вот любящий муж — это другое дело… И в этом случае бывают проблемы.

— Какой-то нелепый у нас разговор, — заметил Джуд. — Думаю, ты сам не понимаешь, о чем говоришь.

— Но ты так и не ответил на мой вопрос. И не сказал ничего определенного.

— И опять же, — вмешался Эдвард, — ты был явно в дурном настроении все последние дни. Ты дуешься и постоянно злишься. Когда же появляется Марисса, становишься замкнутым и молчаливым.

Джуд предпочел остаться молчаливым и сейчас, но Эйдан упорствовал.

— Ты влюблен в нее! — заявил он. — Признайся же!

— Я не собираюсь ни в чем признаваться. А вы оба — глупцы.

Эйдан замедлил шаг своей лошади и снова поравнялся с Джудом. Глядя прямо перед собой, тихо сказал:

— Она не любит тебя, Джуд. И мне кажется, это не кончится добром. Вы с ней совершенно разные. Как бы из разных миров.

Джуд еще больше помрачнел. Последние слова друга нисколько не улучшили его настроения. Два разных мира. Как будто он не жил добрую половину своей жизни в доме герцога.

Какое-то время все молчали. Наконец Эдвард, откашлявшись, сказал:

— Я хочу поблагодарить тебя, Джуд. Твои замечания были приняты во внимание. Если бы не ты, то мы с Эйданом обвинили бы Питера Уайта.

— Очень рад, что помог вам. Выходит, я действительно кое в чем разбираюсь лучше, чем некоторые.

Эдвард промолчал; он не знал, что на это ответить. Джуду же ужасно захотелось взять свои слова обратно, и он, тихо вздохнув, снова пришпорил коня. Поднявшись на невысокий холм, он осмотрелся и увидел конечную цель их путешествия — впереди высился особняк Лемонтов.

Тут братья догнали его, и все трое остановились. Им предстояло нанести не очень-то приятный визит. Повернувшись к Джуду, Эйдан снова заговорил:

— Мне кажется, ты должен понять.

Джуд резко вскинул руку, призывая приятеля помолчать. Потом тихо, но отчетливо проговорил:

— Я не знаю, как закончится история с Мариссой, однако не сомневаюсь, что в ней будет по крайней мере мораль. Вот и все, что я могу сказать.

Эйдан усмехнулся и похлопал друга по спине. После чего все трое начали спускаться с холма.

— А что, если Чарлз Лемонт сейчас дома? — спросил Джуд.

— В таком случае он услышит весьма неприятную правду, — ответил барон.

— Но его жена станет все отрицать.

— Да, конечно. Она и без мужа будет все отрицать.

Когда они подъехали к парадному входу, Эдвард велел слуге постоять с лошадьми недалеко от дверей. Они не думали, что их визит будет продолжительным. Однако им пришлось вышагивать по приемной добрых полчаса — молоденькая горничная сообщила, что хозяйка одевается; причем было заметно, что девушка немного нервничала. Джуд предположил, что все они выглядели не очень-то дружелюбно, и в этом, конечно же, не было ничего удивительного.

Но нервничали и сами визитеры. Ведь было ясно: миссис Лемонт действительно будет все отрицать. И никому из них не хотелось запугивать женщину благородного происхождения, носящую в чреве ребенка. А если она к тому же притворится больной, то у них не останется совершенно никаких аргументов. И очень может быть, что их путешествие закончится нелепейшим образом: беременная леди упадет в обморок, а они, окружив бедняжку, станут обмахивать ее веерами, а потом будут предлагать ей крепкий чай.

Визитеры все больше мрачнели, и вот наконец перед ними появилась улыбающаяся миссис Лемонт. Элегантным движением коснувшись своего округлившеюся живота, она воскликнула:

— О, джентльмены!.. Какое удовольствие снова вас увидеть!

Эйдан оказался прав. Миссис Лемонт действительно была довольно красивой женщиной. К тому же она держалась с необыкновенным достоинством. Но, приблизившись к ней, Джуд увидел, что безупречная чистота ее кожи была достигнута с помощью пудры. Да и улыбка ее казалась подозрительной — глаза слишком уж ярко, блестели. Да, она определенно нервничала, хотя и впрямь держалась с достоинством.

В очередной раз изобразив улыбку, хозяйка проговорила:

— К сожалению, мой муж сейчас уехал. Он сегодня намерен посмотреть, как убраны поля. И мне очень жаль, джентльмены, что вы снова разминулись с ним. Хотя… Вы ведь встречались с ним вчера вечером, не так ли? Да, конечно же, встречались! Я сейчас вспомнила!

— Совершенно верно, мы встречались, — подтвердил Эдвард.

— А ваша лошадь еще не поправилась?

— Прошу прощения, миссис Лемонт. — Эдвард едва заметно нахмурился, как бы давая понять, что речь пойдет о весьма серьезных вещах. — Видите ли, миссис Лемонт, мы приехали сюда не для того, чтобы говорить о лошади.

— Не о лошади? — Дама изобразила смущение. — О, простите меня, джентльмены! Садитесь же! Позвольте предложить вам чаю.

Чай давно уже был подан, но к чашкам никто не прикасался, да и хозяйка, указавшая гостям на стулья вокруг стола, даже не притронулась к чайнику.

Усевшись, барон проговорил:

— Миссис Лемонт, мы побеседовали с Тесс, и она…

— С Тесс? — переспросила хозяйка.

— Да, с вашей новой горничной.

Миссис Лемонт покачала головой:

— Ничего не понимаю. О ком вы?..

— О той самой горничной, которую вы вчера вечером отправили забрать деньги. Мои деньги.