Страница 18 из 44
Впрочем, величественные памятники способны напомнить не только о славных временах, когда было принято говорить, что «вся восточная Африка пляшет под занзибарскую дудку», но и о главном историческом качестве «африканской Венеции»: космополитизме во всем. В еде, в традициях, в религии. Башни двух церквей и индусского храма взмывают в небо над Занзибар-сити (Стоун Таун представляет собой его исторический центр) параллельно минаретам мечетей… Хотя последних, конечно, все же гораздо больше: «главной верой» на архипелаге остается ислам, привезенный сюда, как и на все земли суахили, арабскими купцами. Он фактически определяет и направляет общественную жизнь, хотя африканское начало примешивается и тут. Скажем, женщины Занзибара не носят простых платков или черной чадры, а целиком закутываются в пестрые ткани, канги, завезенные из внутренних районов Танзании. А кое-кто и вовсе продолжает заклинать духов природы и демонов (это при том, что, по официальным данным, 98 процентов населения — мусульмане!). Так, говорят, что в 1972, 1980, 1995, 2000 и 2001 годах фиксировались вспышки особой активности некоего демона по имени Попобава, известного своей склонностью к развратным действиям в отношении мужчин. Сознательные люди даже благоразумно ложились спать прямо на улице...
Сегодня на месте рынка — памятник жертвам работорговли
От султана до республики
Цивилизация людей, говоривших на суахили, возникла в XI веке. Именно тогда племена восточного берега Африки («суахили» происходит от арабского «сахиль», «берег») включились в оживленную торговлю на Индийском океане. Она быстро «привела» их и на Аравийский полуостров, и в Персию, и в Индию, и даже в Китай. Ясно, что и персидские, и арабские купцы, с которыми суахили завязали тесные отношения, активно селились на их землях. Тогда же произошло и заселение Занзибара, которым изначально правили именно династии суахили. Позднее, в XVI веке их сменили португальские колонизаторы, а тех, в свою очередь, вытеснили те же арабы из Оманского султаната. На самом последнем этапе, в столетии XIX, явились британцы, которые принудили султана признать их протекторат в результате самой короткой войны в истории (согласно Книге рекордов Гиннесса!) — английский фрегат дал один артиллерийский залп, и через 20 минут после объявления о начале боевых действий правитель Занзибара сдался. Чем и сохранил за собой автономную власть на будущее. Когда же колонии в Африке начали одна за другой обретать независимость (в середине ХХ века), события развивались для его потомков не столь благоприятно. Через несколько лет после ухода европейцев, в 1964м, при широкой поддержке населения с африканскими корнями вспыхнуло восстание, унесшее не менее 17 000 жизней, а также корону с султанской головы. Избранный вскоре первый президент Занзибара, Абейд Каруме, заключил уже спустя пару месяцев договор с также недавно обретшей свободу Танганьикой — об объединении в одно государство. Так на карте появилась Танзания.
«Проклятое» богатство
... что не для всех, надо сказать, было внове. Собственный кров имеется далеко не у каждого жителя Занзибара, одной из самых бедных стран мира, где средний годовой доход составляет 250 долларов на человека, а детей рождается столько, что 45 процентов населения — младше 16 лет. Здешние перспективы на будущее туманны. Достаточно раз пройти по кварталу под названием Нг’амбо («Другая сторона»), который занимает в Занзибар-сити в пять раз больше места, чем посещаемый туристами Стоун Таун, чтобы составить самое безрадостное впечатление: вместо «коралловых» палат — примитивные избушки из бетонных блоков и покосившиеся глиняные мазанки. В песке и грязи на проезжей части нога тонет по щиколотку, окна со стеклом или хотя бы сеткой для защиты от малярийных комаров (малярия до сих пор — самая частая причина смертей на островах) днем с огнем не найдешь. Одинокие джипы высоких чиновников и других обеспеченных людей изредка мелькают в этой обстановке, словно видения из другого мира.
Откуда же взялось и куда потом делось бывшее благосостояние, коим так славился Занзибар в прошлом? Ведь еще сто лет назад, и даже меньше, он считался буквально Золотым архипелагом, финансовым центром всей индоокеанской области.
В деревнях Занзибара хижины по сей день строят из веток, глины и пальмовых листьев
На первый вопрос ответить нетрудно. Рышард Капущинский, выдающийся польский репортер, проработавший много лет в Африке, называл Занзибар «проклятым островом». Здесь процветала и распространяла отсюда свои щупальца по миру работорговля. Перекупщики-арабы привозили пойманных в глубинах материка пленников, чтобы выставить их на местных рынках, а потом, погрузив на корабли, отправляли покупателям: на Ближний Восток и в Америку. Принято считать, что только за вторую половину XIX века тут ушли «с молотка» 600 000 невольников. И это — не считая погибших в дороге от жажды, лихорадок и лишений… Сегодня этот промысел отошел в историю — на месте рабского торжища в Стоун Тауне выстроен христианский собор. Темницы, сохранившиеся под его фундаментом, и сейчас напоминают о зверствах того времени.
Утратил Занзибар в последние столетия свои позиции и в других, менее жестоких сферах торговли. Суда, шедшие из Индии или Индонезии с грузом специй, перестали нуждаться в остановке на Занзибаре. Африканское золото в наши дни тоже переправляется в Европу и Северную Америку другими — зачастую не менее темными — путями. Остается лишь монополия на гвоздику. Если бы пришлось подбирать для архипелага особую эмблему, то кроме дхау, традиционных, встречающихся здесь повсюду парусных лодок, это растение было бы первым в списке. Его привезли на Занзибар почти 200 лет назад с родины пряностей, Молуккских островов, и очень скоро оно вышло на первое место среди всех местных сельскохозяйственных культур, обойдя по «объемам» выращивания перец, корицу, базилик, какао... Вот и сегодня оно приносит половину скудных доходов государства.
Основная статья экспорта на Занзибаре — гвоздика, основное средство передвижения — велосипед
Гвоздика ароматная, Syzygium aromaticum — одноименный цветок с ней ничего общего ни имеет — растет на малоприметных деревьях средней высоты, которыми сплошь покрыты островные долины: оттого воздух Занзибара наполнен благоуханием, особенно после сбора урожая: нераскрывшиеся цветочные бутоны, которые и составляют знакомую всем специю, сушатся перед каждой хижиной, а часто и прямо под ногами, на улицах. Львиная доля идет на экспорт, а остальное — на маслоперегонную фабрику. «Конечно, вы можете посетить наш завод! Сейчас я вам найду провожатого!». Приветствовал нас главный человек на небольшом производстве в селении Чаке-Чаке. Оказалось, что он учился в Москве в ту пору, когда Танзания решила «попробовать социализм». Экономический курс ушел, теплые чувства остались.
Впрочем, в последнее время у архипелага появилась еще одна доходная статья — туризм. Только за последние десять лет число отдыхающих увеличилось в несколько раз. С одной стороны, для страны это, конечно, хорошо: создаются рабочие места, в том числе — раньше это было делом неслыханным — для женщин. Кроме того, туристические фирмы энергично поддерживают разнообразные общественные экологические проекты: по очищению сточных вод, по пресечению браконьерства — это ведь в их интересах. Наконец, наплыв иностранцев способствует расширению занзибарского кругозора: учреждаются фестивали кино и музыки (тут уместно вспомнить, что солист группы Queen Фредди Меркьюри родился именно на Занзибаре в семье индийского происхождения. Его настоящее имя Фаррок Бульсара, но «тематическое» кафе на набережной Стоун Тауна избрало для своей вывески куда более известный псевдоним: «Mercury’s»).