Страница 24 из 44
В общем, целая наука. Принцип работы Боллетьери и его команды заключается в том, чтобы готовить хороших игроков, как на конвейере, но одновременно помогая им достигать индивидуального успеха за пределами Академии — и не обязательно в сфере тенниса. И правильно: что такое, в сущности, теннисный (или любой другой спортивный) поединок, если не гипертрофированная модель обычной жизненной ситуации?
Ник «Дамблдор»
Специалисты Академии говорят, что они с первого часа занятий могут определить, будет ли толк из ребенка, способен ли он стать большим теннисистом или его стоит ориентировать лишь на «общую физическую подготовку». Так в свое время они «вычислили» Марию Шарапову, которая в любой момент игры уже в 9-летнем возрасте стремилась не просто «отталкивать» мяч от себя после удара инструктора, но активно отвечать ударом на удар.
В то же время все преподаватели вплоть до самого Ника всегда открыты для новых идей. В них нет привычного профессионального снобизма, этакой априорной уверенности, что вряд ли кто-то может придумать нечто более интересное, чем они сами. Вот хрестоматийный пример, о котором здесь всем любят рассказывать: на очередной «летучке» папа одного из учеников — между прочим, математик — высказал вполне революционную идею. Вкратце ее суть такова: по мячу надо бить не прямо «в лоб», а «дугообразным» движением — рука и ракетка должны описывать некую геометрически выверенную полукруглую траекторию. Так, мол, создадутся дополнительное вращение и ускорение. Сейчас это — общее место, а тогда, в 1980-х, в Академии долго и подробно изучали процесс и вскоре обучили новой технике удара всех воспитанников. Теперь так играют все.
Ник Боллетьери
Что же касается самого Боллетьери — он и вправду трудится как одержимый. Достаточно увидеть, как с часовой точностью работает академический организм — и не останется сомнений в его административном гении. Или — посмотреть, как он ведет тренировки, не докучая ученикам излишними замечаниями, но точно указывая на ошибки лишь в самый нужный момент — и убедишься: перед тобой замечательный тренер. Еще одна деталь. Во время занятия наш фотограф Виктор Грицюк подметил: Ник отлично знал, что его снимают, и старался незаметно расположиться так, чтобы за его спиной все время оказывались рекламные щиты. Кстати — и это один из важнейших дисциплинарных элементов жизни в NBTA! — мне строго-настрого запретили интервьюировать кого-либо на территории Академии без согласия руководства; а там, где мы специально договаривались о беседе, все было организовано прекрасно. И еще: в тот день на одном из кортов снималась в рекламном клипе известная чешская теннисистка Николь Вайдишева — она выпускница Академии и часто приезжает сюда позаниматься. Надо было видеть, как ловко спортсменка уклонялась от несанкционированных контактов с кино- и фотокамерами, в том числе и с нашей, естественно... Мне, правда, удалось тайком снять ее с помощью «мыльницы», но это так, милое домашнее фото, на нем бизнеса не сделаешь...
…Ник крутился на кортах целый день. Уже потом я узнал, что в свои годы — а ему 75! — он встает в половине пятого утра, к пяти приходит в спортзал, работу начинает в полшестого, заканчивает — к восьми вечера. Что Боллетьери делает? Учит, контролирует учебный процесс у других, проводит «летучки», пишет. Много времени тратит на благотворительные программы, в основном направленные на помощь детям. Изредка нарушает этот извечный распорядок, чтобы путешествовать по свету, наблюдать за игрой своих бывших питомцев на турнирах.
В общем, очень занятой и преданный делу человек. Даже разговаривать мы сели на крытом корте, рядом с сеткой — и Ник успевал по ходу разговора поглядывать на игроков и давать им ценные указания.
— Скажите, вы читали «Гарри Поттера»? Или, может быть, фильмы смотрели? — я решил начать разговор с нестандартного вопроса. Но Боллетьери с виду не очень удивился и «подачу» принял.
— Думаю, основная идея книги в следующем. Когда дети талантливы, но несчастливы, им невозможно реализовать свои таланты. Они просто ничего со своим даром не могут поделать. А вот когда они талантливы и счастливы — у них получается настоящее волшебство. Мы здесь стараемся об этом помнить.
— А педагогами ваши ученики часто становятся? Они вспоминают, как сами здесь учились?
— Непременно, естественно. Сегодня в самых лучших колледжах Америки преподают тренеры из числа наших выпускников. А по всему миру их еще 150. Вообще, согласитесь, если у вас есть 500 взрослых учеников и 1 000 детей, с которыми постоянно работаете вы и ваши коллеги, — это означает, что вы оказываете серьезное влияние на теннисную жизнь мира. И я стремлюсь оказывать — через студентов — как можно больше такого влияния, эмоционально, профессионально. Кстати, как вы думаете, почему русские достигли такого успеха в теннисе? Это говорит о менталитете родителей. Они учат сыновей и дочерей работать на одну цель — все силы посвятить одному делу с малолетства и не отклоняться с выбранного пути. Они начинают учиться с самого раннего возраста — и с тех пор не отпускают из головы и «из мышц»: «буду теннисистом!» В Америке такого нет. Здесь очень много возможностей, и ребята порой теряются в них.
— В будущем году у Академии юбилей — 30 лет со дня основания. Есть ли что-нибудь, чего вам пока не удалось сделать?
— Я очень хотел бы распространять свои знания и опыт по всему миру. Совсем скоро мы планируем наладить электронное обучение. Это значит, что на нашем сайте можно будет получать консультации по начальным занятиям, по покупке инвентаря, по методике тренировок. К тому же мы собираемся устроить специальные стажировки для тренеров. Раз в месяц по десять человек из самых разных концов света станут приезжать в Академию для того, чтобы изучать наши наработки. Кроме того, я часто выступаю в крупных университетах с рассказами о теннисе и о своей жизни. В общем, скучать не приходится.
— А как проходит совместное обучение детей из разных стран? Нет ли проблем на почве разности языков, религий, обычаев?
— У нас их практически не бывает. Хотя бы в силу строгой дисциплины — мы сразу отслеживаем и пресекаем безобразия подобного рода. Вообще, в Академии уникальная обстановка — во всех отношениях…. Люди во всем мире хотят сделать свои академии — а вот не получается! У нас самые лучшие условия, погода, люди — между прочим, многие из них работают со мной все 30 лет! И, наконец, есть еще один уникальный фактор — мой характер. Такого больше ни у кого нет! Я должен быть един во многих лицах и с каждым находить какую-то свою особенную манеру разговора и работы на корте. И пока это мне удается — все у нас будет в порядке.
Скромность, очевидно, не самое яркое качество Ника Боллетьери, и компенсирует этот факт, пожалуй, лишь безупречная самоирония, которую Ник так тщательно маскирует в разговоре. А вот его сотрудники и соратники по поводу босса иронизировать не настроены, напротив, говорят о нем «с придыханием» и, кажется, неподдельной симпатией. Габриэль Харамильо, вице-президент и, собственно, директор теннисного направления, очень внимательно отвечал на уже известный вам вопрос о Хогвартсе:
— Конечно, Ник напоминает волшебника Дамблдора, руководящего Хогвартсом. Ведь он добрейший человек, а к тому же — удивительно артистичная натура. Он скорее не ученый, а художник — это определение ему больше подходит. С кем бы он ни работал, ко всем подходит индивидуально. А ведь среди теннисистов очень много людей, что называется, с неустойчивой психикой. Возьмите наших выпускников — Андре Агасси, Марию Шарапову. Попробуйте с любым из них поработать без учета их личных… особенностей.
— А где вы берете педагогов? Ведь это сложнейшая профессия, особенно детский тренер-педагог?
— По большей части из числа наших же бывших студентов беру. Многие из них работают у нас долго, по многу лет. (В среднем срок работы преподавателя в Академии — 18 лет. — Ред.). Они после учебы у нас еще успевают закончить, как правило, какой-нибудь крупный университет, а потом возвращаются к нам уже с дипломом о высшем образовании.