Страница 15 из 44
Для здешней архитектуры типично курьезное смешение стилей. Так, прилепившаяся к городской ратуше таверна начала ХХ века, снабженная характерной вывеской, внутри и снаружи стилизована под почтовую станцию XVII века
После же наступает здесь, как и во всей Европе, смутная с точки зрения исторической достоверности событий эпоха. Есть версия, будто первый франкский король из династии Каролингов, отец Карла Великого Пипин Короткий, имевший неподалеку поместье, заезжал на воды и во второй половине VIII века выстроил тут часовню (следов ее, впрочем, не обнаружено). По другому преданию, Пипин совершил в этих местах еще и подвиг: одолел в поединке местное чудовище, хранителя вод Бахкауфа. Туловище этого химерического зверя — полульва, полукрокодила — оканчивалось ядовитым драконьим хвостом. Его-то король и отрубил, и бросил в воду — с тех пор, по легенде, ахенские источники попахивают сероводородом.
Настоящий же взлет Ахена начался при Карле Великом, основавшем тут свою резиденцию — «пфальц» («замок») — и выстроившем при дворце величайший по тем временам в Северной Европе собор. Постройка внесла важную перемену и в городскую топологию. Римляне — люди практичные — ориентировали улицы-дороги так, чтобы по ним кратчайшим путем можно было двинуться в стратегически важных направлениях — на Кёльн или Льеж. Карл же спланировал собор в полном соответствии с христианским каноном — алтарем на восток. Новые улицы протянулись вдоль граней этого гигантского здания и пересеклись под острыми углами с римскими дорогами. Так в центре образовались треугольные площади.
Вообще современный Ахен очень невелик. За час неторопливой ходьбы его можно пройти насквозь в любом поперечнике. И необычного ничего в нем нет на первый взгляд: аккуратные домики, вытянувшиеся во фрунт, чистенькие улочки с непомерным множеством немецких пивнушек, итальянских пиццерий, французских кафе и турецких кебабных... Совсем был бы внешне непримечательный городок, когда бы не эти треугольные площади и не чудо собора.
Собор-проект
Если бы я мог предложить свой рейтинг чудес света, то, несомненно, включил бы Ахенский собор в «великолепную семерку». Кстати говоря, в списки Всемирного культурного наследия ЮНЕСКО он был в 1978 году включен первым из германских памятников.
Сооружение это — в самом деле фантастическое — на сегодняшний день состоит из трех явно различимых и разновременно построенных частей: граненой центральной, увенчанной куполом, схожим формой с соковыжималкой для апельсинов; надвратной башни, стоящей как бы несколько наособицу; и готического хора, состоящего, кажется, из одних витражей.
В середине XIV века хор Ахенского собора перестроили в готическом стиле, а в 1414 году, к 600-й годовщине смерти Карла Великого, была освящена Capella Vitrea (витражная часовня). Здесь же находится рака с мощами императора, канонизированного в 1165 году
Древнейший центральный «октагон» — дворцовая часовня, выстроенная при Карле Великом в 789—798 годах, — имеет в плане форму правильного восьмигранника (гигантской «соковыжималкой» его увенчали гораздо позднее, в эпоху барокко). Строгая конструкция, образцом для которой послужили византийские императорские храмы, ныне снаружи почти не видна, поскольку со всех сторон закрыта позднейшими пристройками, которые на протяжении тысячелетия лепились поближе к святыне. Но для своего времени и места это было исполинское сооружение, и постройка его оказалась сопряжена с огромными техническими сложностями. Искусство сооружения сравнительно легких купольных сводов, известное античности, было к тому времени в Северной Европе утрачено. Поэтому и кирпичный купол Ахенского собора складывали без какого-либо расчета, «на авось» и с большим запасом — в самой тонкой своей части он имеет 90 сантиметров толщины. Без дополнительных укреплений его гигантская масса, давящая не только вниз, но и «по сторонам», развалила бы стены, и строителям пришлось стянуть кладку железными кольцами…
Вид из древнейшей части собора — октагона (VIII век) на алтарь и открывающуюся за ним готическую заалтарную часть («хор»)
Очевидно, что такие сооружения воздвигаются не по одной лишь практической необходимости. Во всяком случае, на момент постройки собор был непомерно велик для крошечного деревянного городка, каким был в то время Ахен. Главная задача такого сооружения — символическая, и эту великую церковь следует рассматривать как своего рода политический трактат. Так, с античных времен восьмигранник считался знаком земного совершенства. В верхней части он переходит в круг — символ совершенства уже небесного и божественного. Иными словами, вся конструкция намекает и напоминает о совершенном, свыше установленном порядке, к которому обязан приуготовлять свой народ земной властитель, — в том и состоит его функция.
Внимательный к подобным деталям и «посланиям в камне» средневековый наблюдатель мог прочитать здесь и еще один знак. В «Откровении» Иоанна Богослова описывается видение Нового, Небесного Иерусалима. Сопровождавший в нем автора Ангел (так же, как впоследствии Вергилий — Данте) «измерил город тростью на двенадцать тысяч стадий; длина и широта и высота его равны. И стену его измерил во сто сорок четыре локтя, мерою человеческою, какова мера и Ангела» (цитата из «Апокалипсиса», глава 21-я, стихи 16-й и 17-й). Так вот: высота, длина и ширина ахенского восьмиугольника примерно равны.
Таким образом, собор в сердце новой империи призван был служить напоминанием о Святом Граде. А крошечный Ахен — центром новой праведной христианской земли, в которой владыка, в отличие от своих великих, но не знавших истинной веры римско-языческих предшественников, правил бы именем Иисуса и по его заповедям. Известно, что сам Карл был весьма набожным человеком и много потрудился для обращения в христианство язычников — саксов.
Наследники великого человека, чье имя стало нарицательным обозначением верховной власти, подобного религиозно-мистического пыла уже не проявляли, но на протяжении шести столетий (с 936 по 1531 год) продолжали по традиции короноваться в Ахене. И ни один из них не дерзал занять престол, не присев во время церемонии на так называемый трон Карла Великого, почитавшийся чуть ли не наравне со знаменитыми ахенскими реликвиями. Впрочем, связь этого предмета с покойным императором всегда воспринималась как несколько сомнительная. В Новое время особый пиетет перед простым белым «стулом» из мраморных плит, скрепленных грубыми бронзовыми уголками, вызывал всеобщее недоумение — уж слишком кресло невзрачно на вид. И лишь недавно археологи выдвинули интересную гипотезу, нуждающуюся, правда, в дополнительной проверке. На одной из плит боевым средневековым мечом или топором грубо нацарапано поле для игры в мельницу («прапрабабку» современных шашек), которой забавлялись римские легионеры. Известно, что после разрушения римлянами Иерусалимского храма в 70 году н. э. множество мраморных обломков было вывезено в Рим. Возможно, трон Карла как раз и сооружен из материала, по которому некогда ступала нога Спасителя…
Что же касается непосредственно христианских реликвий, то коллекция собора (доставшаяся ему от того же Карла — неутомимого собирателя священных предметов) остается крупнейшей в Северной Европе, да и на всем континенте уступает лишь ватиканской. Наиболее чтимые из них — рубашка Девы Марии из желтовато-белого полотна, пелены Младенца Христа, набедренная повязка Спасителя, которая была на нем во время распятия, и покрывало, на котором был обезглавлен Иоанн Креститель. Раз в семь лет в середине июля все это богатство с благоговением демонстрируют народу — неудивительно, что с самого раннего Средневековья Ахен привлекал паломников со всего христианского мира. Не всякий решался смешаться с толпой, рискуя быть задавленным, и за места на плоских крышах окрестных домов, специально «оборудованных» в виде террас для зрителей, владельцы брали немалую мзду. Иные набожные странники, впрочем, становились жертвами собственных страхов — однажды здание, на крышу которого взгромоздилось слишком много народу, не выдержало и рухнуло.