Мой по праву

Кожа вокруг рта у второго сына Крю немного побледнела.

По правде говоря, он не казался довольным тем, что Янифф открыл в этот день. Риджар никогда не желал такой участи. Но с другой стороны, судьбу не выбирают.

Он бросил осторожный взгляд на свою жену, Лайлек. Как он и подозревал, она тоже не была вне себя от радости. Настороженно оглядев скопившихся людей, ее обеспокоенный взгляд снова сосредоточился на муже. Они оба задавали себе вопрос, что это новое откровение будет означать для них. Для их жизней.

Крю смотрел на своего младшего сына, его пристальный изучающий взгляд переключился назад на Яниффа. В глазах воина было множество вопросов. Вопросов из его прошлого. Затем он посмотрел на свою жену-Хранителя, Сулейлу, которая не сводила потрясенных глаз со своего сына.

Пронизывающий взгляд Крю вернулся к Яниффу. Это был взгляд опытного воина, который многое повидал в своей жизни, закаленного Чарла, который чувствовал, что в этом было нечто большее, чем кажется на первый взгляд.

Внезапно толпа расступилась, и вперед вышла Мать Тан-Ши, сопровождаемая личной охраной из ее учеников. Рокот толпы возрастал, когда они проходили мимо; для Тан-Ши это было настолько неслыханно, чтобы присутствовать на посвящении в Чарл.

Этот день имел огромное значение для Авиары, день инициации Риджара та'ал Крю.

Мать Тан-Ши приблизилась к Риджару и остановилась напротив него. Она откинула назад капюшон своего плаща. Длинные серебристые волосы развевались на легком ветерке.

— Тан-Ши признают Риджара та'ал Крю! — Она сложила руки полу-Хранителя со своими в виде чашечки. Ее сопровождающие отбросили назад свои капюшоны, священный символ признания и принятия. Первое в истории Авиары.

Авиарцы принялись громко выкрикивать имя Риджара, превознося его до небес.

Риджар не знал, как ему справиться с этим. Что они ожидали от него? Он был таким, каким был всегда; он не чувствовал себя по-особенному, каким-нибудь другим.

— Конечно, нет, — шепотом произнес Янифф рядом с ним. — Ибо ты всегда были таким, какой ты есть. Дело не в твоей сути, а в ее осознании.

Риджар пристально смотрел на него. Он оградил свои мысли от всех Чарлов.

— Хорошо, — одобрительно кивнул Янифф. — Начинай быть очень осторожным, Риджар. Это окажется очень полезным для тебя.

Мужская часть семей опустились на одно колено перед ним. Каждый протягивал к нему Сирикс и склонял голову в знак уважения.

— Что они делают? — это Риджару вообще не понравилось.

— Они предлагают тебе их наследие. — Янифф шагнул к Треду, который тоже встал на колено, предлагая Сирикс Яниффа. Даже его собственный брат, Лорджин, опустился на колени перед ним, протягивая руку с Сириксом его отца.

— Почему они предлагают это мне?

— Потому, что ты можешь видеть «истину» их предков. Ты единственный, Риджар.

— Нет! — сдавленным голосом проговорил он.

— Это так. Ты должен выбрать один Сирикс, который станет твоим первым. Выбирай мудро. — С этими словами Янифф опустился на одно колено перед ним, протягивая свой Сирикс. (Ты предлагаешь мне клинок Тердара?) Риджар не знал, оскорбиться ли ему или нет.

— Он содержит множество истин, мой ученик. Самые болезненные уроки иногда открывают самое глубокое знание.

Риджар стоял на склоне холма и позволил своему пристальному взгляду сине — золотых глаз внимательно изучить группу людей, стоящих на коленях перед ним. Что ему делать? Ясно, что он должен будет сделать выбор. Он заметил, что старший волшебник Гельфан не очень-то спешил преклонять колено и предлагать свой клинок. Он поднял черную бровь.

Янифф внимательно наблюдал за ним.

Риджар протянул руку и взял Сирикс Гельфана.

Острый, он… Янифф улыбнулся про себя. Приняв Сирикс Гельфана, Риджар приобрел мощное обязательство с его домом. Только что, Риджар сделал намного более трудным для Гельфана подорвать его авторитет в будущем.

Когда придет время, Янифф посоветует ему к каким домам присоединиться и в каком порядке. Такая стратегия была критической, но Риджар всегда отличался в стратегических играх. Скоро он подвергнет свои несомненные навыки реальной проверке.

В конечном счете, страсть Риджара станет его спасением или его испытанием. Его доброе сердце будет подвергаться суровому испытанию, с которым всегда сталкиваются мужчины, наделенные исключительной силой и совестью.

Из всего, что произойдет в будующем, будет выкован настоящий Риджар та'ал Крю.

Янифф думал о безупречной чистоте кристалла, который он вдел в ухо Риджара и молился, чтобы Чарл полу-Хранитель всегда находил его яркий отклик в своей душе.

В конце дня Янифф отвел Риджара в сторону от посторонних глаз и вручил ему маленький, изогнутый посох, к которому был привязан кожаный ремешок.

— Это подарок для тебя в честь инициации, мой мальчик.

Риджар с сомнением взглянул на чудной посох, который доставал ему только до колена.

— И что мне делать с ним?

— Пожалуй, ничего. Он уже сыграл свою роль. — Загадочно посмеиваясь, Янифф ушел.

Риджар покачал головой и пожал плечами. Иногда волшебники вели себя довольно странно. Его разгоряченный взгляд сосредоточился на его жене. В это время они обычно шли домой.

Висящая в мочке его уха кристальная сережка вращалась, как в водовороте. И он вдруг подумал, насколько чувствительной такая сережка будет на определенных частях тела его жены.

Озорная усмешка расплылась по горящему возбуждением лицу, и он устремился к ней.

Тай Джиан откинулся назад на мягкие, как пух зеленые и золотые подушки его кровати, ожидая, когда его жена присоединиться к нему.

Что заставило ее так задержаться? Она сказала ему, что ей необходимо побыть несколько минут в одиночестве. Имея кошачью натуру, он с пониманием относился к такой потребности. Но это было раньше!

Он едва не сорвался, чтобы отбросить в сторону шелковое покрывало и пойти на ее поиски, когда дверь в их комнату открылась. Дженис осторожно закрыла ее за собой.

А затем повернулась к нему лицом.

Одним движением руки, она расстегнула свое платье, позволив ему соскользнуть на пол. Их глаза встретились.

Не в силах оторвать от нее взгляда, Джиан откинулся назад на кровать, ожидая, когда она подойдет к нему.

Она сделала это, но не так, как он предполагал.

Ее тело стало медленно покачиваться в такт чарующей мелодии, которую она напевала. Мелодия сразу же проникла в его чувства, будоража осознанием преподносимого дара. Ее руки плели один за другим замысловатый узор движений, скользя в соблазнительном ритме с такой грацией и изяществом, которых ему никогда не доводилось видеть прежде.

Длинные пряди ее светлых волос свободно раскачивались в такт волнообразным движениям ее тела, представляя все совершенство женской красоты. Джиан следил за ней, как завороженный.

Танцуя, она медленно сокращала расстояние между ними, и когда приблизилась, распростерлась перед ним, опускаясь и извиваясь под эротическую, гипнотизирующую мелодию. Ее действия раскрывали ее страсть к нему, рассказывали ему о ней более красноречиво и выразительно, чем, возможно, это когда-либо сделали бы слова.

Его крепко сжатые губы приоткрылись, когда он понял, что это был Танец Любви Френси, и что она исполняла его для него.

В первый раз в своей жизни, Джиан Рен был растроган так, что не смог сдержать слез, которые открыто покатились вниз по его щекам, потому что он увидел ее танец — физическое выражение ее истинной, прекрасной любви. Теперь он мог понять, почему мужчины говорили об этом тихим шепотом, с тоской. Она была похожа на ожившее произведение искусства, ее шаги, ее раскачивание, ее чувственные вращения… история, которую она рассказала языком своего тела.

Всю свою жизнь, до самой смерти он будет помнить это. В ее сущности, в ее танце, он увидел истинную власть женщины. Беспредельная, терпеливая, изменчивая женская власть. Внутренняя сила. Щедрая душа. И огонь ее страсти вырвался на свободу, когда мужское и женское начало соединились на каждом уровне.