Мой по праву

Подобно семени, он врос в нее.

Дженис никогда не сомневалась относительно своей судьбы прежде, но теперь, она не была так уверена. Может, им было предназначено быть вместе? Она не могла отрицать странную близость между ними; тот факт, что они соединились, как части мозаики, одного целого; идеально подошли друг другу.

Но если она приняла это понятие судьбы, где было ее самоопределение? Ее свобода? Что в будущем она могла сделать для себя…

Мысли ее перепутались, и она бросила еще один камень в воду.

Оставаясь в укрытии, она тем не менее не удивилась, почувствовав позади себя присутствие Джиана. Не было такого места, где бы Хранитель не смог бы найти ее, если бы захотел, в этом она была уверена. Если она покинет его, то это будет только с его полного согласия.

Условие, которое казалось слишком неправдоподобным. Она почувствовала, как он молча сел позади нее. Предоставляя ей возможность побыть наедине со своими мыслями.

Действительно, как кот… Наконец она заговорила, не отрывая взгляда от поверхности воды.

— Я пленница здесь.

— Нет, — тихо ответил он ей. — Ты не пленница.

— Но ты не позволишь мне уйти!

— Это слишком опасно. — Это был не тот ответ, который она хотела, это не был даже ответ на ее обвинение. Но с другой стороны, она знала, что Хранители были мастерами тонкостей; их слова тщательно подбирались, чтобы получить желаемый результат.

Она громко выдохнула, рассердившись. Странное чувство, как будто она была также и очарована. Двойственная природа кота всегда пленяла и была неизменно обманчива.

Джиан хорошо знал о ее настроении.

— Я только хочу, чтобы ты узнала эту землю, этот народ, как знаю я. — Его голос понизился, превращаясь в успокаивающее, убеждающее мурлыканье. — Разве ты не считаешь это место красивым?

— Да, оно очень красивое. Но это не мое место.

Он подался вперед, так чтобы она смогла ощутить своей спиной его тепло, одновременно заботливым жестом приглаживая на плече прядку ее длинных волос.

— Нет, тайя, твое.

Ее плечи напрягались.

— Не называй меня так.

— Я взял обязательство за тебя. — Его дыхание щекотало изгиб ее шеи. — Для меня не может быть другой женщины.

Его губы прижались к ее плечу.

— И я не хочу другую.

— Пожалуйста, не надо, Джиан! — Она повела плечом, отстранившись от его теплых губ; его прикосновения, как всегда, смущали ее.

Но Джиан придерживался своей линии поведения. Его сильные руки обвились вокруг ее талии, заключая ее в объятия и притягивая ее спину вплотную к себе.

— Почему нет? Мы желаем друг друга, и эта потребность становится все сильнее с каждым проходящим днем. Я уверен, ты чувствуешь это. Я люблю тебя, Кремовая Кошечка.

Дженис закрыла глаза, услышав его признание. По ее щеке скатилась слеза.

Он ткнулся носом в ее шею.

— Разве ты не любишь меня, Дженис? — мурлыкнул он в ее нежную кожу.

— Да, — выдохнула она, признаваясь в этой правде и себе тоже. — Я люблю тебя, Джиан.

Его губы нежно, с любовью приникли к ее горлу.

— Когда это дело с Карпоном будет улажено, я буду сопровождать тебя повсюду, куда бы ты не пожелала отправиться, Дженис. Я покажу тебе Альянс, соблазню новыми мирами, подарю и разделю с тобой все, что имею.

Дженис просто потрясло его предложение. Она никогда не думала о том, что он может захотеть пойти с нею.

— Ты сделал бы это для меня? Оставил бы свой народ?

Он слегка улыбнулся, прижимаясь губами к ее коже.

— Я бы никогда не покинул мой народ…, дело не в этом.

Она повернулась в его объятиях, немного откинувшись назад, чтобы посмотреть на него.

— Но ты только что сказал…

Его красивые, зеленые с золотом глаза пленили ее.

— Поиск и исследование — это образ жизни Хранителя. Я могу дать тебе то, что ты хочешь, Дженис. Со временем. Если ты доверишься мне.

Наверное, он мог. Он уже удивлял ее множество раз. Временами, он подстраивался под нее, уступал ей, изменял свои решения. И у него хватало мужества искать новые пути, как он доказал ей бесчисленное количество раз во время их путешествия.

Она закусила губу.

Возможно, она не ясно видела ситуацию? Джиан был не просто мужчиной, который обладал властью и использовал ее; он был Хранителем, который создавал власть и управлял ею. Разве он не изменял себя? Разве эта способность не коснулась бы также и других сторон его жизни?

Это открытие потрясло ее.

Она вспомнила, что очень давно, когда они встретились, она думала, что Хранитель освободит ее. Возможно, это была не просто мысль, а пророчество…

Мог ли Джиан быть ключом к свободе ее сердца?

Неужели он был прав, когда говорил, что такая любовь может освободить душу? Откровение их отношений неожиданно поразило ее, в ее аквамариновых глазах отразилось волнение, когда она смотрела на него.

— Я только прошу тебя подумать об этом. — Его пальцы легко прикоснулись к ее губам. Сильная дрожь сотрясла его тело. На лбу выступили бисеринки пота. Он отпрянул от нее и едва не согнулся пополам.

Дженис положила ладонь на его руку, мгновенно обо всем забыв при виде пепельного цвета его лица.

— Что с тобой, Джиан? Ты не заболел?

Он глубоко задышал, восстанавливая свое самообладание.

— Нет, я не болен. Я хотел попросить тебя подумать над этим вопросом, и все же я боюсь, что есть одно решение, которое ты должна принять сейчас, тайя. Очень важное решение.

Она с тревогой посмотрела на него.

— К-какое?

— Есть нечто, о чем мужчины-Хранители не говорят никому, кто не принадлежит Туману. Это имеет отношение к самой нашей природе. В недобрых руках такая информация может оказаться губительной для моего народа. То, что я собираюсь сказать тебе, одна из многих причин, по которым мы храним в секрете все, что касается наших брачных уз; одна из причин, по которой мы окутываем свою жизнь тайной.

Дженис разрывалась между его доверием к ней и опасением узнать то, что возможно, ей лучше будет вообще не знать. Но свойственная ей смелость, так же как и ее беспокойство за него, преодолело все.

— Это имеет отношение к тому, что ты дрожишь?

Его глаза осветились признательностью; она выслушает его.

— Да. Это имеет отношение к тому, что мы называем Воплощением.

— Воплощение? Что это?

Джиан заключил ее в свои объятия, тесно прижимая ее к груди, несмотря на небольшую дрожь, все еще пробегающую через него.

— Ты не заметила, что большинство мужчин здесь имеет примерно один возраст?

Дженис наморщила лоб. Она обратила на это внимание на празднике прошлой ночью.

— Да, но я подумала… хорошо, я не уверена, о чем я подумала. Всем известно, что Хранители — такие… такие… — Она не могла подобрать подходящих слов.

Джиан тихо засмеялся.

— Мммм. Одна из причин, почему мы такие, как мы есть, из-за нашего Воплощения. Когда мужчина-Хранитель достигает своего расцвета где-нибудь в возрасте между тридцатью и сорока стандартных лет — для каждого из нас это время индивидуально — мы воплощаемся.

— Воплощаетесь? Что ты имеешь в виду?

— Есть процесс, которому мы подвергаемся, и который позволяет мужчине-Хранителю поддерживать максимальную степень его физического совершенства на протяжении большей части его жизни.

— Я не пойму, ты хочешь сказать, что вы не стареете?

— Нет, мы стареем, но только в течении десятилетнего промежутка после того, как достигнем нашего первого Воплощения. Всего в жизни мужчины-Хранителя существует девять Воплощений, каждый охватывает приблизительно десятилетие.

— Значит, вы поддерживаете, как ты это называешь, оптимальный уровень, — ее щеки залились румянцем, — в течение девяноста стандартных лет?

Он кивнул.

— Наш продуктивный возраст, в котором мы не отказываем в удовольствиях физической стороне нашей природы.

Такое понятие было слишком чуждо для нее.

— Что случается после того, как вы закончите эти девять циклов?

— Мы начинаем естественно стареть в оставшуюся часть нашей жизни. Мой ютал, Хариар, закончил свои Воплощения. Это только одна из причин, делающих его столь уважаемым советником. Он много пережил в своей жизни.