Мой по праву

Дженис цеплялась за эти талантливые губы, не подозревая об искустве, которое он использовал на ней. Она выгнулась ему навстречу, когда мужские пальцы стали рисовать чувствительные узоры под ее грудью поверх свободного платья.

Дразня языком, рот Джиана спустился к ее подбородку. Одна его рука, запутанная в ее волосах, сильно, но осторожно потянула назад ее голову. Другая, которая только что окружала ее грудь, продолжала спускаться, постепенно исследуя и слегка массируя, чтобы она полностью осознала его прикосновение.

Он смаковал кожу на ее ключице, спокойными, невозмутимыми движениями, расслабляющими и лишающими ее воли. Затем у основания ее горла, повыше ключицы, изящно пососал, оставив крошечный, жгучий укус.

Тяжело дыша, Дженис погрузила руки в его волосы.

Это чувствительное место было центром удовольствия, эрогенной зоной, хорошо известное мужчинам-Хранителям. Джиан осторожно потянул нежную кожу, умышленно оставляя след укуса, свою подпись — крошечный знак любви.

Теперь каждый раз, глядя на нее, он будет видеть его. Видеть и вспоминать ее невероятный, потрясающий женский вкус.

Вспоминать этот первый раз истинного наслаждения.

Волна удовлетворения глубоким вздохом прокатилась из его горла.

Его ладонь торопливо, с нажимом ласкала вдоль ее бедра и икры, собрав ткань платья в кулак, когда он добрался до ее стройной лодыжки.

Поднимая материал, он позволил кончикам своих пальцев поглаживать шелковистую ногу в легкой, извилистой дорожке. Прежде, чем она поняла его намерение, он вставил свое мускулистое бедро между ее теперь обнаженными ногами и потерся о мягкую внутреннюю кожу.

Дженис заморгала, что он делает? Это несомненно больше, чем просто целоваться. Больше, чем она намеривалась делать.

— Джиан, — хрипло позвала она, — возможно, мы должны…Но он не слушал ее.

Его белые зубы захватили вершину ее груди прямо через ткань платья! Она ощущала влажный, горячий рот до такой степени, как будто между ними вообще не было никакой ткани. Дженис стала извиваться на его бедре, чтобы привлечь его внимание, но движение только ухудшило положение.

Или улучшило, в зависимости от точки зрения. Оскорбившись, она почувствовала, что становиться влажной. Она открыла рот, чтобы высказать ему кое-что.

Приняв беспокойные движения Дженис за поощрение, Джиан подтянул вверх ее бедро, ближе к своему и соблазнительно качнулся на нее. Все еще сжимая вершину ее груди между зубами, он с силой втянул трепетавшую плоть в себя.

Дженис забыла то, что она собралась ему сказать.

Этот мужчина творил с ее чувствами такие вещи, которые она никогда, ни разу не испытывала прежде! И все эти ощущения доставляли ей удовольствие. Может быть ей стоит дальше исследовать их и посмотреть, что произойдет?

Он расстегнул ее платье на плечах и стянул его вниз до талии и тогда его рот захватил ее по-настоящему. Когда она думала, что не может быть ничего лучше того, что он делал с ней прежде, она очень ошибалась. Широкая ладонь обхватила ее грудь, прижав ее к губам.

Шершавый язык бесконечно долго и медленно облизывал набухший сосок.

Нежно покусывая нижнюю часть ее груди, он зарылся подбородком в богатые округлости, довольно мурлыча в атласную долину ее груди. Любовная дрожь легко и быстро неслась по ней, как пульсирующие водопады. Руки Дженис обхватили его шею, привлекая ближе к себе, поскольку она окончательно решила: то, что он с ней делал, ей, несомненно, нравиться. Она уже знала этого мужчину; чувствовала его в себе самым близким из возможных способом. Теперь ее тело, казалось, пело для него, достигая рядом с ним состояния, которое не был просто физическим. Возможно, это было из-за того, что они разделили в камере, где он держался в плену? Она рассеянно погладила его затылок, когда он замурлыкал над ней.

Сейчас она уже знала его запах.

Благоухание окутывало ее, возбуждая. А также она уже знала то, что обещал этот соблазнительный аромат.

Когда ее рука задела похожие на криль пряди его сверкающих золотом волос, Дженис поняла, что слухи об особой чувствительности волос Хранителей также были верны. Она никогда не прикасалась к нечто подобному… Поглаживание таких волос очень быстро могло войти в привычку.

Хриплым шепотом Джиан поощрял ее ласку.

Она слабо улыбнулась, прижавшись губами к его гладкому лбу. С удивлением она обнаружила, что ему нравятся ее прикосновения к его волосам.

Если бы она только знала, что еще он любит.

Его язык чертил извилистый маршрут внизу долины ее груди; эти легкие движения расслабляли и одновременно возбуждали ее. Когда он достиг ее пупка, он закружил вокруг маленькой впадинки, а затем дразняще ткнулся в нее кончиком языка.

Дженис хихикнула от щекотки, действие, не подобающее правителям. В ответ на ее невинную реакцию Джиан тихо засмеялся, задаваясь вопросом, знает ли она, что в этой области целое изобилие нервных окончаний, идеальных для возбуждения. СЛИТЬСЯ с ней — осталось единственным, о чем он мог думать.

Уже очень скоро она почувствует особенное возбуждение.

Он усмехнулся, продолжая мастерски и усердно заниматься с ней сладострастным искусством.

Носом подталкивая складки ее платья вниз, он легонько покусывал округленный изгиб ее плоского живота. Это был один из нескольких особых укусов Хранителей, с которыми он познакомит ее. Этот первый был легким, воздушным касанием, нежная комбинация зубов и давления. Названный ПОЦЕЛУЕМ КОТЕНКА, укус предназначался для соблазнения, а не опустошения.

Джиан не стремился к опустошению.

ПОКА ЧТО НЕ СТРЕМИЛСЯ.

Он был заинтересован в этом, поскольку это была ее первая настоящая физическая близость. Он не стремился подавить ее своим аппетитом Хранителя.

ЕСЛИ ОНА САМА НЕ ПОПРОСИТ ЕГО ОБ ЭТОМ.

Тогда он будет очень счастлив угодить ей.

От любовных укусов Дженис вся дрожала. И снова ее начали терзать сомнения относительно мудрости привлечения в это дело Хранителя. Его вкусы казались слишком сложными и изощренными для нее.

Ее прикосновения к нему стали заметно нерешительными.

Страж Тумана не дал ей времени, чтобы сомнений стало еще больше.

Передвинувшись на ней еще раз, он накрыл ее рот с пламенной одержимостью, изгоняя все беспокойство из ее головы. Пока он задержался над ней, неистово целуя, его рука тайком потянулась к шнуровке на его бриджах. Со всей ловкостью, присущей Хранителю, он в мгновение ока расшнуровал их.

И тогда он намеренно послал ей очень горячую мысль:

«Я ХОЧУ БЫТЬ В ТЕБЕ, ДЖЕНИС. КАК Я БЫЛ ПРЕЖДЕ… ТОЛЬКО НА СЕЙ РАЗ, Я ХОЧУ ПОКАЗАТЬ ТЕБЕ, КАК ЭТО ДОЛЖНО БЫТЬ…» Он приставил свою мужскую плоть к чувствительным изгибам ее женственности.

Как он и ожидал, она была очень влажной. Он хорошо позаботился об этом. Дженис стонала от обильных волн между ее ногами. А Хранитель скользил назад и вперед по ее нижним губам, его рот уговаривал, его тело прижимало ее, в то время, как он посылал ей эротические мысли, прося ее впустить его.

«ТЫ ЗНАЕШЬ О ТОМ, ЧТО ЖЕЛАЕШЬ МЕНЯ?» Его язык погладил ее. Она выкрикнула в его рот, попав под его чары.

ТЫ — СЛАДКИЙ ОГОНЬ И ПРЯНЫЕ СЛИВКИ, ТАЙЯ… Я НИКОГДА НЕ ОЩУЩАЛ НИЧЕГО, ПОХОЖЕГО НА ТЕБЯ… Он покачал бедрами над ней, широкая головка его плоти с силой прижалась к ее лону.

Дженис не смогла сдержать рыдания страсти.

Это было хорошо, Джиан хотел, чтобы она полностью была готова принять его. Он сдерживал себя, даже когда она раскрыла свои бедра для него. Его руки обняли ее, одна рука скользнула вверх под голову, а другая обхватила ее снизу, крепко прижав ее бедра к своим.

Джиан навалился на нее всем своим телом.

Дженис заметалась в тесном объятии, желая его теперь с такой силой, существующей между мужчиной и женщиной, о которой она никогда не знала. Она хныкала против его губ, гортанными звуками умаляя его успокоить это страстное желание, которое он создал.

«ДА, Я СДЕЛАЮ ЭТО, КРЕМОВАЯ КОШЕЧКА, НО КОГДА Я ВОЗЬМУ ТЕБЯ, Я ХОЧУ УСЛЫШАТЬ, КОГО ТЫ ЧУВСТВУЕШЬ…» Он оторвался от ее губ, чтобы сильно и быстро войти в нее, так глубоко, как он только мог.