Против правил (ЛП)

Но нет. Когда она вошла, он осторожно повернул голову и посмотрел на нее, и Кэтрин аж замерла под его суровым взглядом. Рул обвел глазами ее дочиста отмытое тело: от длинной косы, в которую Кэтрин заплела волосы, вниз по легкой хлопковой блузе без рукавов, выцветшим джинсам, до ее босых ног. Аккуратно пристроив поднос на ночном столике, Кэтрин спросила:

– Что стряслось? Голова болит…

– Слышал, ты подумываешь о том, чтобы продать ранчо, – хрипло откликнулся он, стараясь приподняться на локтях.

От неосторожного движения сломанная нога, покоившаяся на подложенных диванных подушках, съехала вниз, и Рул с резким вскриком, за которым последовало цветистое ругательство, повалился обратно. Кэтрин подскочила к изножью кровати и осторожно водворила больную конечность на подушки, на этот раз устроив ее понадежнее. Мысли Кэт беспокойно метались. Как же он так скоро обо всем узнал? Кто ему рассказал? Во дворе и на конюшнях было много народа. Любой из двух десятков человек мог услышать предложение купить ранчо, но она не думала, что кто-то из них специально решил бы поставить Рула в известность. Льюис довольно много времени проводил в доме, но сейчас он находился на дальнем южном выгоне…

– Мне сказала Рики, – проворчал Рул, точно угадав ее мысли.

– Зря старалась, – равнодушно обронила Кэтрин, усевшись подле Рула и потянувшись за подносом. – Я собиралась сама тебе рассказать.

– Когда? После того, как подписала бы документы на продажу?

– Нет, пока ты будешь есть.

Он раздраженно оттолкнул ложку, которую Кэтрин поднесла к его рту.

– Черт, да не суй ты мне ее, словно я младенец какой-то. Это решит все твои проблемы, верно? Избавишься от ранчо, избавишься от меня, разживешься деньгами, чтобы осесть в Чикаго.

Кэтрин с трудом подавила желание огрызнуться в ответ. Стиснув зубы, она вернула поднос на прикроватный столик.

– Очевидно, несколько деталей к разговору Рики добавила от себя. Во-первых, я не соглашалась продать «Угодья Донахью». Во-вторых, любое решение относительно ранчо ты будешь принимать наравне со мной. И, в-третьих, я, черт возьми, сыта по горло твоим поведением, так что ешь сам!

Она вскочила и отсекла грозный приказ немедленно вернуться, громко хлопнув дверью.

Рики стояла на верхней площадке лестницы, даже не пытаясь скрыть довольную ухмылку, из чего следовало, что она слышала каждое слово. Кэтрин прищурилась, приблизилась к сводной сестре и процедила:

– Еще раз увижу тебя в комнате Рула или услышу, что ты туда заглядывала, – вышвырну с ранчо, и глазом моргнуть не успеешь.

– Да что ты, сестренка? – насмешливо приподняла брови Рики. – И кто тебе помогать будет?

– Думаю, я и сама справлюсь, но если не выйдет – на ранчо много работников.

– А с чего ты решила, что они на твоей стороне? Ты для них чужая. Я выезжала с ними, трудилась бок о бок, знала некоторых… довольно близко.

– Не сомневаюсь, – отрезала Кэтрин. – Ты никогда не отличалась постоянством.

– Кто бы говорил. Думаешь, это такой большой секрет, что Рул с тобой забавлялся, когда ты была еще почти ребенком?

Кэтрин с ужасом осознала, что Рики, быть может, годами распускала о ней эти сплетни. Одному Богу известно, что она уже успела наболтать. И все же Кэтрин выпрямилась и даже улыбнулась, решив, что ей нечего стыдиться своей любви к Рулу. Его не так-то просто любить, но это ее мужчина, и плевать, пусть хоть весь мир об этом знает.

– Да, так оно и было, – легко согласилась Кэт. – Я его люблю и буду любить.

– Так любишь, что сбежала и выскочила замуж за другого?

– Именно. Не вижу причин объясняться перед тобой, Рики. Просто держись подальше от Рула, потому что это твой последний шанс.

– Что ж, Рики, не говори потом, что тебя не предупреждали, – насмешливо протянула Моника у них за спиной. – Если не готова искать работу и жить на свои деньги, лучше тебе ее послушать.

– Я помогала на ранчо много лет, но ни разу не видела, чтобы ты делала хоть что-то, кроме как убирала свою постель, – вскинулась Рики. – Как насчет тебя? Ты ведь тоже живешь за счет «Угодий Донахью».

– Недолго осталось. Я найду нового мужа, как только выберусь из этого захолустья.

Как ни странно, Рики побледнела.

– Ты уезжаешь? – прошептала она.

– Ну, ты же знала, что я не останусь тут навеки, – ответила слегка озадаченная Моника. – Ранчо принадлежит Кэтрин, и по всему видно, что она вернулась навсегда. Пришло время и мне подумать о собственном доме, а я никогда не хотела здесь жить. Я терпела всю эту сельскую пастораль только из-за Уорда Донахью. – Мачеха изящно пожала плечами. – Мужчин вроде него нечасто встретишь. С ним я бы и в иглу поселилась.

– Но… мама… как же я?

Голос Рики был таким печальным, что Кэтрин внезапно стало ее жаль, даже несмотря на то что Рики – злобная ведьма.

– Милая, ты тоже можешь найти мужа, – улыбнулась Моника. – Как бы то ни было, ты уже чуточку выросла из того возраста, когда живут с мамочкой, не правда ли? Кэтрин предложила мне воспользоваться ее квартирой в Чикаго, и я готова поймать ее на слове. Кто знает? Вдруг подвернется янки, который будет без ума от моего акцента.

Моника беззаботно стала спускаться по лестнице, но остановилась и обернулась к дочери:

– Предлагаю тебе, Рики, перестать водить за нос того ковбоя. Ведь можешь натворить дел гораздо худших, чем просто согласиться на то, что он готов тебе предложить.

Кэтрин перевела взгляд на Рики, которая привалилась к перилам, словно ее ударили по голове. В какой-то степени так оно и было, поскольку Моника никогда не славилась деликатностью.

– О чем это она? – спросила Кэтрин. – Что за ковбой?

– Ничего особенного, – пробормотала Рики и медленно пошла в свою комнату.

Чувствуя и усталость, и смятение, Кэтрин отправилась искать убежище на кухне у Лорны. Рухнув на стул, она оперлась локтями о столешницу.

– Рики сказала Рулу, что я собираюсь продать ранчо, – без предисловий начала Кэтрин. – Рул тут же решил, что это правда. Мы поспорили, и я сказала ему, чтобы ел сам, так что он, наверное, швырнул поднос о стену. Потом я сцепилась уже с Рики из-за Рула, и тут Моника заявляет Рики, что уезжает из «Угодий Донахью». У Рики было такое лицо, точно ее побили. Я вообще не понимаю, что тут происходит! – простонала она.

Лорна рассмеялась:

– Просто ты безумно устала и держишься единственно за счет силы воли, и сейчас почти ничего не в состоянии понять. Моника и Рики собачатся всю жизнь, нечему тут удивляться. К тому ж Моника всегда говорила – если ты вернешься, она уедет. Относительно Рики… ну, ей нужен сильный любящий мужчина, который заставит ее почувствовать, что она чего-то стоит.

– Мне жаль ее, – медленно произнесла Кэтрин. – Даже когда хочется ее придушить, все равно жаль.

– Настолько жаль, что готова уступить ей Рула? – лукаво осведомилась Лорна.

– Нет! – последовал незамедлительный и столь яростный ответ, что Лорна рассмеялась.

– Я так и думала.

Экономка вытерла руки о передник:

– Наверное, лучше мне проверить, как он там. Хотя если он не швырнул поднос о стену, то точно запустит им в меня, когда увидит, что это не ты пришла. Ты вообще собираешься к нему?

– Возможно, – вздохнула Кэтрин, – но не сейчас. Дам ему остыть, и тогда, быть может, мы поговорим, не срываясь на крик.

Когда Лорна ушла наверх, Кэтрин еще долго сидела за столом, разглядывая уютную и такую домашнюю кухню. Остыть требовалось не только Рулу, она и сама темпераментом не слишком ему уступала, и, если быть честной с собой, приходилось признать, что Рул свой норов сдерживал гораздо лучше, чем она – свой.

Открылась задняя дверь, и Льюис Стовэлл прислонился к косяку.

– Ну же, Кэтрин, – ласково пропел он. За последние несколько дней Льюис перестал обращаться к ней «миссис Эш» и перешел к имени, что напрашивалось само собой, учитывая, как близко они вместе трудились. – Пора приниматься за дело.

– Это Рул просил загрузить меня так, чтобы сил хватало только на то, чтобы работать, спать и ухаживать за ним? – с подозрением полюбопытствовала Кэтрин.