Под небом Сицилии

И в довершение всего ее вытащил из канавы какой-то незнакомец.

Они остановились на площади у тротуара, но незнакомец не заглушил мотор. Он повернулся к Нине и положил руку на спинку ее сиденья.

— Итак, мы прибыли к месту назначения, — с циничным выражением произнес он.

Нина оглядела площадь и поняла, почему он так смотрит на нее: подобные места не посещают туристы. И тем более, здесь не место для юных английских леди с длинными белокурыми волосами, выразительными, как у лани, серыми глазами и стройными ножками.

Нина в волнении уставилась на группу смуглых мужчин, собравшихся на маленькой площади. Они пили вино в открытом баре и отчаянно жестикулировали. В этом мужском обществе не было ни одной женщины. Также она не увидела ни единого мужчины, который бы годился на роль ее приятеля.

У нее упало сердце. Хоть бы один вызывал симпатию! Тогда она подбежала бы к нему, быстренько рассказала о своей беде и попросила притвориться ее знакомым, пока не отъедет лимузин.

— Ну, который из них? — снова с насмешкой спросил незнакомец.

— Я… мне кажется, он еще не пришел, — еле слышно выдавила из себя Нина в ужасе оттого, что придется выйти на площадь. Но делать нечего — она и так достаточно опозорилась. — Я подожду его. — Нина взяла рюкзак, потянулась к ручке дверцы и открыла ее. — Спасибо вам большое за помощь.

Она уже поставила ногу на землю, как вдруг увидела, что всего в нескольких метрах от нее на белом пластмассовом стуле сидит, развалившись, Эмилио Локасто. Он хрипло смеялся со столь же отталкивающего вида друзьями.

Все, что произошло сегодня утром, всплыло у Нины перед глазами. Эмилио Локасто вошел в ее комнатенку, когда она причесывалась. Нина с содроганием ждала, что он ей скажет. Ее наняли присматривать за детьми, но, помимо этого, она стирала, мыла посуду и убирала, а две служанки, дальние родственницы синьоры, играли на кухне в карты. Сама же хозяйка целыми днями, вот как сейчас, болтала на улице.

Сердце замерло у Нины от страха, когда Локасто, войдя, плотно закрыл дверь. Его плотоядный взгляд говорил сам за себя.

Он кинулся на нее и так больно сжал грудь, что она закричала. Но он заглушил ее крик своим ртом, затем потянул за руку и с силой прижал ее ладонь к тому месту в низу живота, которое, как он считал, она жаждет осязать. А потом повалил ее на кровать и…

Тошнота снова, как в ту жуткую минуту, подступила ей к горлу. Но тут она почувствовала, как крепкая надежная рука втянула ее в лимузин, дверца захлопнулась, и они, развернувшись, покинули площадь.

Она сидела, зажмурившись, и дрожала, не в состоянии вымолвить ни слова. Когда Нина открыла глаза, то увидела, что они уже едут по широкой дороге, ведущей из Палермо.

— Это Локасто? — спросил незнакомец.

Почему его голос прозвучал так сердито, недоумевала Нина. Может, он догадался о том, что с ней случилось, и злится на Локасто, а может, и на нее заодно? Но разве он не видит, что она не похожа на тех девиц, которые заманивают женатых мужчин? Правда, он ее совсем не знает, да и выгладит она сейчас не лучшим образом.

Нина, закусив губу, промолчала.

— Значит, вы не желаете об этом говорить, — заключил он.

Она ничего не ответила. Ей хотелось забыть семейство Локасто и уехать подальше от Сицилии. Если бы только эта жуткая синьора ей заплатила! А сейчас ее положение было просто безнадежным.

Вдруг Нину осенило, и она повернулась к незнакомцу:

— Вы его знаете? Вы знаете Эмилио Локасто?

Он в ответ слегка кивнул. У Нины помутилось в голове. Неужели он — друг Локасто? Конечно, нет. За то короткое время, что она у них проработала, Нина разобралась, что они за люди. Глава семьи, несомненно, промышлял незаконной торговлей и зарабатывал неплохие деньги, так что семейство было обеспечено лучше соседей. Несмотря на свою непривлекательность, синьор Локасто занимал не последнее место в округе.

У Нины сильно заколотилось сердце. Незнакомец знает Локасто. Неужели мафия? Она облизала пересохшие губы. Господи, куда она попала?

— Послушайте… мы ведь выезжаем из города… Не могли бы вы высадить меня? У меня… здесь есть друзья и… — она сделала глубокий вдох. — Я очень вам благодарна за то, что подвезли и были так добры…

— Все в порядке, — прервал ее незнакомец. — Я не сделаю вам ничего плохого. Я не друг Локасто, хотя хорошо его знаю. Вам не следует меня бояться.

— Я вас не боюсь, — выпалила Нина. — Просто я… Куда вы меня везете?

— К себе домой, — не глядя на нее, ответил он. — Вам надо помыться.

Домой! Помыться!

— Нет, нет. Я никуда не поеду с незнакомым человеком. Уверяю вас, я справлюсь сама со своими трудностями. Большое спасибо. Вы только остановитесь, и я выйду…

— И попадете в другую беду?

Нина разозлилась и хотела было сказать, что это не его дело. Но в этот момент он легонько похлопал ее по голой коленке. От этого прикосновения она напряглась, казалось, его пальцы обожгли ей кожу.

— Успокойтесь, Нина, — он убрал руку. — Сейчас вы не в состоянии принять решение. Отдыхайте и наслаждайтесь пейзажем. Мы скоро приедем.

Он включил магнитофон, и лимузин заполнила легкая мелодия оперетты, но Нине было не до музыки.

Он назвал ее по имени!

— Вы… знаете, как меня зовут? — прошептала она.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Незнакомец сосредоточенно вел машину, а взволнованная Нина прижала ладонь к шее, схватившись за тонкую серебряную цепочку. И тут ее бросило в жар — она сообразила, откуда ему известно ее имя, и обругала себя дурой, которая после похотливого Локасто в каждом мужчине видит угрозу.

Нина так сильно дернула цепочку, что порвала ее. Провела пальцем по серебряной пластинке со своим именем.

Выходит, незнакомец просто прочитал его. Он не знает ее! Но у Локасто не было на шее цепочки с именем, а незнакомцу он известен.

— Откуда вы его знаете? — спросила она.

— Локасто?

Наступило долгое молчание. Они ехали теперь по сельской местности. В машине царила приятная прохлада, и Нина постепенно приходила в себя.

— Я выступал против него обвинителем, — последовал наконец ответ.

— Вы юрист?

Значит, он на стороне правосудия, подумала она, и еще одна мысль пришла ей в голову, от которой подпрыгнуло сердце: юрист может помочь ей отыскать отца. На душе стало немного легче.

— Я одно время работал адвокатом здесь, в Палермо, но вот уже несколько лет, как вернулся обратно в Соединенные Штаты и теперь практикую там, — пояснил он.

— Вы выиграли дело против Локасто? — спросила Нина, хотя была уверена, что такой человек никогда не проигрывает.

Он еле заметно улыбнулся.

— Я выигрываю все дела. А что у вас произошло с Локасто?

Нине стало жарко. Говорить об отвратительных вещах не хотелось.

— Ничего не произошло. Мы просто… не поняли друг друга, — еле слышно сказала она.

Брови незнакомца недоверчиво приподнялись.

— Нет дыма без огня, — заметил он.

Нина нервно сжала ладони.

— Послушайте, я весьма благодарна за вашу помощь, но вам не стоит везти меня к себе домой.

Она снова разволновалась. За окнами мелькала пышная зелень. Всего несколько минут назад она радовалась тому, что покидала жаркий город, но в Палермо она могла найти работу, хотя и не знала языка. Тогда она задержалась бы еще на месяц и начала бы поиски заново.

— У вас нет денег, — прервал ее размышления незнакомец.

— Есть, и я…

— Вы не стали бы работать у Локасто, если бы они у вас были, — заявил он. — Я слышал, как вы требовали у синьоры денег. Разъезжать одной на попутных машинах опасно и глупо в любой стране, а у вас совершенно беззащитный вид. Предлагаю вам помощь, и благодарите судьбу, что я вовремя появился.

Нина покраснела — его слова прозвучали надменно и унизительно.

— Я вас не знаю! — сердито ответила она. — Вы говорите, что вы адвокат, а вдруг это ложь! Может быть, вы такой же, как Локасто с его грязными лапами. — (Он прищурился и крепче сжал руль.) — Вы подобрали меня, когда я находилась в отчаянном положении, и теперь ждете какой-то великой благодарности. Я вам благодарна, но не настолько, — многозначительно закончила она.