Любовное наваждение

— Давай, давай, дорогуша! Круши все в этом идиотском отеле… Бери, что потяжелее, что под силу твоим хорошеньким ручкам!

Задыхаясь от бессилия и гнева, Пози наконец остановилась и уставилась на него.

— Зачем? — спросила она.— Скажи мне зачем?

— Что зачем? — переспросил он мягка.

— Зачем ты устроил весь этот спектакль и позволил ему увидеть нас… нас… когда мы были…

— Когда мы были на краю любви, хочешь ты сказать?

— Нет! Этого не было… мы не были…— вскричала она, и кровь прилила к ее щекам.

— Лгунья, — усмехнулся он почти нежно. Она повернулась к нему.

— Почему ты просто не мог сказать, чтобы я прекратила совместную работу с Чезаре? Он помолвлен с Люси? Но ты ведь знаешь, что я никогда бы не стала иметь близких отношений с мужчиной, который помолвлен с другой женщиной!

— В том-то и проблема, что я очень мало знаю о тебе, Пози. Разве только то, что ты обладаешь необыкновенной физической привлекательностью, рабом которой стал я сам.— Нотка замешательства послышалась в его голосе, его глаза странно сузились.— И это удивительно, потому что обычно я не поддаюсь чарам женщин, которых не люблю. И в ответ на твой вопрос, почему я не поговорил ни с тобой, ни с Чезаре и не посоветовал вам прекратить вашу «совместную работу», как ты выразилась, скажу, что я человек, который во всем любит ясность. У меня не было гарантий, что ты обратишь внимание на мою просьбу, и я не был уверен, что мне удастся уговорить Чезаре оставить тебя. Я предпочел, чтобы он собственными глазами увидел, с какого сорта женщиной связался, и понял, что ты будешь обманывать его с любым мужчиной при первой же возможности. Я сомневался, поверит ли он моим словам, а вот убедиться воочию… О! Это действует безотказно. Поверь мне, милая, Чезаре ужасно разочарован в тебе. То, что он увидел, только укрепит позиции его Люси как будущей жены.

На какую-то долю секунды Пози онемела, глядя в его холодные насмешливые глаза, но только на долю секунды.

— Боже мой! — Она недоверчиво покачала головой.— Ты—хладнокровный, изощренный негодяй! Вон! Вон отсюда! Убирайся, пока я не влепила тебе пощечину.

— Непременно, милая! Ты, наверное, хочешь переодеться? — Его глаза быстро скользнули по ее телу, и Пози вспомнила, что на ней все еще бикини и шелковый платок, завязанный вокруг талии.— Но прежде, чем ты сделаешь это, я хочу кое-что предложить тебе, что, безусловно, заинтересует тебя.

Пози смотрела почти хладнокровно.

— Напрасно стараешься. Ничего из того, что ты можешь произнести, меня не волнует.

— Давай обойдемся без мелодрам, милая. Никогда не отвергай предложение, даже не выслушав его. Я даю тебе шанс изменить свою жизнь.

— По-видимому, это обещание, что я никогда больше не увижу твоего лица?

— О, напротив! — сказал он голосом сладким как мед.— Я хочу, чтобы ты стала моей любовницей.

Пози медленно подняла на него глаза, словно силилась понять, не ослышалась ли, действительно ли он произнес эти слова.

— Что ты сказал? Должно быть, ты просто сошел с ума.

Темные глаза яростно сверкнули в ответ на ее замечание.

— Что ж, возможно, ты права.— Он заглянул ей в глаза.— Я действительно слегка помешался… Но это твоя вина, дорогая!

— Возможно, поэтому твой юмор носит такой извращенный характер.

— Нет. Я никогда не позволял себе шутить по поводу моих предложений. Не следует смешивать одно с другим, шутки шутками, а…

— Неужели, — перебила она,— ты относишь свое гнусное предложение к разряду деловых?

— Конечно, Пози,— миролюбиво сказал он, не обращая внимания на ее ярость.— А что значит быть любовницей, если не дело? Обычный товарообмен, по принципу «Ты —мне, я — тебе». И ты могла бы иметь очень большие преимущества, приняв мое предложение. Ты могла бы иметь все, что взбредет в твою хорошенькую головку, все безделушки, которые доставляют такое удовольствие женщинам, потрясающие путешествия… А в обмен на все это я получил бы право владеть твоим роскошным телом.

Он нахмурился, видя ее реакцию.

— Ну, Пози, не ломайся! Соглашайся. И умоляю тебя, не разбивай мне сердце своим грустным видом, словно ты собираешься уйти в монастырь. Наверняка ты и раньше получала подобные предложения.

Какой цинизм! — подумала она, с трудом веря своим ушам. Его голос был сдержанно мягким. Патриция с отвращением смотрела на Рикардо, и, казалось, два маленьких пламени пылают в глубине ее глаз.

— Я не хочу обсуждать с тобой мое поведение, Рикардо. Что бы я ни сказала, ты не поймешь меня. Даже если бы, Рикардо, ты был единственным мужчиной на земле, я все равно не стала бы твоей любовницей! И это не пустые слова. Видишь ли, я зарабатываю достаточно, чтобы самой покупать себе все, что пожелаю, и оплачивать свои поездки. Я независимая женщина и никогда не продавалась.

Она сердито взглянула на него и, отдышавшись, продолжила:

— Но даже став любовницей, женщина остается женщиной, и, принимая подарки и деньги, она требует хоть чуточку любви или хотя бы уважения и привязанности… Но этих слов нет в твоем лексиконе. Думаю, что ты их вообще не знаешь. На этом поставим точку. Уходи!

— Как я понимаю, это отказ? — усмехнулся он саркастически и вместе с тем немного растерянно.— Какие убийственные слова! Пожалуй, будет лучше не возражать.

Если бы только в его голосе не звучали такие ноты, низкие, бархатистые и совершенно неотразимые, с досадой подумала она.

— Прими это как окончательный отказ. И немедленно уходи!

— Я уже ухожу,— спокойно сказал он, взявшись за ручку двери.— Но время покажет, насколько окончателен твой отказ. Я не привык отступать от своих намерений. И если я говорю тебе, что хочу тебя больше, чем какую-либо другую женщину за всю свою жизнь, то, поверь, я получу тебя. То, что не случилось восемь лет назад, непременно случится теперь,— сухо заключил Рикардо.

Дверь мягко закрылась за ним, прежде чем Пози сумела сформулировать ответ.

Спустя десять минут раздался легкий стук в дверь. Пози сидела на кровати, совершенно опустошенная. Ей совершенно незачем видеть его снова. Стук повторился.

— Уходи прочь,— автоматически процедила она.

— Пози, я должен поговорить с тобой. Пожалуйста! Это важно…

Это был Чезаре. Пози рванулась к двери и распахнула ее.

— Почему ты не рассказал мне, что помолвлен с секретаршей Рикардо Росси?—требовательно начала она.— Какого черта ты скрыл это?

— Но это было совершенно законно, рабочий уик-энд,— растерянно отвечал Чезаре.— Мы ведь не собирались делать с тобой ничего предосудительного.

— Ты прав, мы действительно не собирались заниматься любовью, но это не значит, что твоя невеста думает то же самое!

Чезаре беспокойно оглянулся, казалось, что он чего-то боится.

— Нас могут услышать, позволь мне войти.

— Войти? Ну нет уж, ты в своем уме? Если ты дорожишь своей жизнью, советую тебе держаться подальше от меня и вообще от любой женщины, не считая Люси. Рикардо не даст тебе второго шанса!

Он умоляюще протянул руки.

— Пози, пожалуйста, разреши мне войти, я все тебе объясню.

— Хорошо, входи, но я даю тебе пять минут, не больше.— Не слишком ли много объяснений на сегодня, подумала она, но шире открыла дверь, пропуская его.— Итак, что ты говорил своей девушке о нашей совместной поездке? Почему она плакалась Рикардо по телефону?

Пози пристально смотрела на него. Он нервно облизал губы.

— Гм, не знаю. Я сказал ей, что еду на съемки. Правда, не уточнил, что еду с тобой.

— Почему?

— О, она ужасно ревнивая.

Глаза Пози подозрительно сузились.

— Расскажи это кому-нибудь еще. Думаешь, я поверю? Как фотограф ты все время работаешь с моделями. Если она так ревнива, что не может этого пережить, то ваши семейные отношения закончатся еще не начавшись.

— Это же другие модели,— сказал он смущенно,— а ты…— это ты.

— Ты можешь по-человечески объяснить, что ты имеешь в виду?

Он беспомощно пожал плечами. Вопреки мнению, существующему о людях его профессии, Чезаре был страшно застенчив.