Пока она не передумала

Девушка старалась не придавать этому особого значения. Она помнила о собственных словах, себя же и считала ответственной за последствия. Ей казалось немыслимым требовать постоянства от мужчины, которого за прошедшие с момента их знакомства пару недель видела с несколькими разными женщинами. Она сама подписалась под таким сценарием. Никто ее не понуждал.

Разумом она отдавала себе отчет в необоснованности своих надежд. Но кто руководствуется разумом в делах любви?

Став его женщиной, Вероника с ужасом осознала, что только он, один он ей и нужен. И никто никогда не сможет занять его место в ее израненном сердце. И это она сочла своей судьбой, которую готовилась принять без сомнений и колебаний.

Вероника думала о нем постоянно. Каждое мгновение Митч владел ее сознанием. Она проверяла мобильный телефон, электронный почтовый ящик, телефон в своем кабинете, автоответчик дома. Она ждала. Жизнь научила эту девушку стоическому терпению. В своем самоотверженном терпении она становилась непоколебимо твердой и мудрой.

Вероника четко знала, что, какой бы своей стороной ни обратилась к ней в каждый следующий миг удача, она найдет способ утвердить себя в этой жизни. Только в периоды ожидания она могла для себя четко определить цель, чтобы к ней идти.

В среду в полдень, проходя к кабинету Бориса, она остановилась, чувствуя, как заходится от волнения сердце. И лишь потому, что до ее слуха донесся голос Митча Ганновера.

Всего секунду спустя распахнулась дверь, и в коридор стремительно шагнул Митч, но тотчас резко остановился, столкнувшись с Вероникой.

— Привет, незнакомец! — непринужденно поприветствовала она босса.

— Что?! — от неожиданности вздрогнул он. — Что ты тут делаешь?!

— Работаю на одного мужчину, — жарким шепотом ответила она ему.

— Надеюсь, он отплатит тебе за твои старания, — грубо пошутил он.

— Сомневаюсь, — отозвалась Вероника, сощурив огненные глаза. — Меня приучили довольствоваться малым.

— Все меняется, — неопределенно сообщил Митч, нервно поправив узел галстука.

— Что, например? — прямо спросила девушка.

В следующее мгновение она обнаружила себя в его объятьях.

— А как же уговор? — обеспокоенно спросила она.

— А кто нас видит? — легкомысленно бросил Митч.

— По крайней мере, на работе мне хотелось бы пользоваться своими правами, — возразила Вероника.

— Правами? — удивленно вскинул брови Митч.

— Быть с тобой для меня не только приятно, но и ответственно, — объяснила она.

— Расслабься, — небрежно произнес Митч. — Это только поцелуй.

— Поцелуй, без которого ты обходился ровно три дня! — не удержалась от упрека Вероника Бинг.

— Ах, вот оно в чем дело! — многозначительно вздохнул он и пошел по коридору.

— У меня есть идея по поводу организации следующего аукциона! — отчаянно крикнула ему вслед влюбленная девушка.

— Изложи письменно и отправь мне по электронной почте, — на ходу отозвался он.

— Ты не хочешь выслушать меня?! — возмутилась Вероника.

— Увы, но у меня просто нет на это времени, — нагло ответил босс.

— Слушаюсь, сэр! — резко бросила она.

Митч Ганновер остановился.

— Я серьезно тебе говорю. Отправь электронной почтой. Я рассмотрю...

— Отлично, шеф, я прямо сейчас так и сделаю. Только вы уж не забудьте прочесть.

— Не забуду, — заверил ее Митч.

— Рада слышать. В таком случае я вас больше не задерживаю, — процедила она сквозь зубы.

Развернувшись на каблуках, Вероника поспешила в свой кабинет, понимая, что это конец.

Она вновь угодила в замкнутый круг, что уже неоднократно происходило. Она опять позволила своим фантазиям увлечь себя в безнадежность.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Крепко сжимая руль, Митч вел машину без конкретного намерения, сворачивая в том направлении, в котором не было пробок.

Митч приезжал в галерею именно для того, чтобы специально или нечаянно столкнуться с Вероникой. Он надеялся получить ответ на мучивший его вопрос, лишь увидев ее. Но этого не случилось.

Хуже всего он реагировал на женские притязания. Это он за собой и прежде замечал, потому и спешил расстаться с каждой своей любовницей, как только отмечал в ней признаки собственницы. Митч не сталкивался с дилеммами, не испытывая к своим партнершам глубоких чувств. С Вероникой все обстояло значительно сложнее. Он действительно не был отъявленным злодеем и не стремился повести себя жестокосердно. Он верил, что встречи и расставания, к которым он так привык, женщинами переживаются столь же легко. Кристин постаралась убедить Митча, что это не так, и заронила зерно сомнения в его душу. Теперь он мучился.

Мучился еще и потому, что его отношения с Вероникой изначально не укладывались в классическую схему его романов. Она отличалась от прежних его любовниц не только цветом волос, но прежде всего тем, что была ему небезразлична. И в этом отношении помимо сексуального влечения были замешаны и другие чувства.

Он не тешил себя надеждой, что другая женщина сможет заменить ему Клер, и сам бы пресек любую такую попытку, как кощунственную.

Но Вероника Бинг никоим образом не угрожала неприкосновенности памяти его покойной супруги. Митч наверняка знал это, потому что успел узнать Веронику. Ему была известна ее собственная история потерь и переживаний.

Со смерти Клер он никогда не задумывался о том, как ему строить свою жизнь дальше. Он был движим инерцией, подчинил свою жизнь правилам, которые взялись непонятно откуда, но казались ему единственно верными.

Он не был готов к резкому повороту в судьбе.

Но ситуация сложилась не без его участия и требовала от него решения.

Митч вдавил педаль газа и, со свистом развернув черную спортивную машину на сто восемьдесят градусов, направил ее в сторону родительского дома. Там ему лучше думалось, там он мог к чему-то прийти в своих мыслях.

Вероника легла на старый шезлонг, выставленный на крыше дома, в котором она снимала квартиру.

Смазанная кремом для загара, в солнцезащитных очках на пол-лица, с бокалом «Кровавой Мэри» в руке, она вальяжно расположилась на потрепанной парусине с тем, чтобы предаться блаженству принятия солнечных ванн.

С момента прибытия в Мельбурн с Золотого побережья ее аппетитный загар заметно потускнел. Потому с первыми, по-настоящему жаркими лучами солнца она не терзала себя мыслью, чем заняться после работы.

Девушка привыкла к своему загару, она относилась к нему как к латам, как к броне. Когда загар истаивал, Вероника начинала чувствовать себя незащищенной. Испытывать незащищенность ее заставляли многие вещи или их отсутствие. Чем стабильнее Веронике представлялись ее условия жизни, тем больше она от них зависела. Она жаждала изменений к лучшему и в то же самое время боялась каждого из них, понимая, что новые радости чреваты потерями.

К любви она относилась так же.

Вероника привыкла к одиночеству, привыкла к безнадежным встречам, к быстрым разрывам. Она берегла свое сердце, зная, что настоящее чувство станет для нее тяжелым испытанием, а неудачный исход повергнет в отчаяние.

В случае с Митчем сердце вышло из-под контроля. Или же самой Веронике захотелось всего и сразу. Она обрела отличную работу, дружеское окружение, безбедную жизнь, ей повстречался красивый мужчина, его родители были расположенные к ней, с ними она чувствовала себя, как если бы они были ее семьей. До идеала оставался всего один шаг. И этот шаг всецело был во власти ее возлюбленного.

Наедине, когда их ничто не стесняло, ни окружающий мир, ни условности, ни одежды, им было хорошо вместе. Вероника это знала, иначе бы Митч не задерживался с ней до утра, тем самым давая надежду. Но приходила пора просыпаться...

Митч сделал свой первый внятный шаг в направлении, противоположном ее мечте, он сознательно вел их отношения к разрыву. Потому Вероника и потягивала на крыше своего дома «Кровавую Мэри», мысленно готовясь отпустить свою любовь.