Робинзоны

Ожидание продлилось примерно с полчаса, по прошествии которых появилась целая толпа народу, из целых шести человек. Вот только мужчина среди них был только один, да и тому, едва исполнилось восемнадцать. Как видно его оставляли в лагере на случай охраны и обороны, а остальное мужское население отправилось на эту, ставшую столь неудачной, охоту.

Остальные были девушками, возрастом от четырнадцати до двадцати пяти. Внимательно осматривая аборигенов, Дмитрий заметил, что с телосложением у них все в порядке, нет и намека на рахит. Все крепко сложены, пропорционально развиты, лица вполне нормальные, не отмеченные печатью кровосмешения, хотя и есть похожие между собой, но это понятно, родственники. Полное ощущение, что кровушка тут регулярно обновляется, а из потомства выживают только самые жизнестойкие. В эту же пользу говорит и то, что среди прибывших были еще двое, у которых волосы были светлыми, в отличии от основной массы, с рыжими шевелюрами.

Женщины оказались одетыми в платья, все из той же кожи грубой выделки. В отличии от мужских одеяний их одежды были разрисованы различным орнаментом, в виде ломаных и волнистых линий. На шеях видны ожерелья из разноцветных ракушек, у мужчин тоже таковые имелись, вот только они были из клыков и когтей животных, причем у мужчины ожерелье состояло из самого большего количества этих украшений. Выходит, трофеи взятые на охоте. Волосы девушек подвязаны разноцветными тесемками. Понятно. Женщины они и в каменном веке женщины, тяга к красоте и украшениям у них на генетическом уровне. Не сказать, что это ему не нравилось, просто отметил как факт.

Самая старшая из них, едва заметив раненного, тут же бросилась к нему со слезами на глазах. Подруга, получается. Другая, лет восемнадцати с рыданиями склонилась над трупом охотника, которому не повезло больше всех. Остальные товарки так же присоединились к плачу, но держались на особицу, первая скрипка принадлежит спутнице по жизни.

Дмитрий оказался прав, когда предполагал, что на слиянии двух рек может оказаться лагерь. Так оно и было. На пятачке свободном от деревьев расположилось двенадцать шатров или рулов как они здесь назывались. Наверное, большой лагерь был для этих мест. Почему был? Да потому что, по виду здесь должно было проживать человек семьдесят, а то и больше, в наличии же имелось только двадцать один, вместе с детьми от грудничкового возраста, до десяти лет. В стойбище имелась еще одна девушка лет восемнадцати, она оставалась присматривать за детьми, пока остальные разбирались с добычей и погибшим.

Хотя Дмитрий с Ларисой добирались сюда по реке, погрузив в свою лодку убитого, раненного и всю добычу, доверив управление пирогой тем самым подросткам, основная группа добралась до слияния рек раньше. Русло Дуньки оказалось весьма извилистым. Если бы они продолжали свое путешествие в прежнем порядке, то до наступления темноты им не светило добраться до этого места, только если к обеду следующего дня. Ну да все хорошо, что хорошо кончается. Хм. А вот всели хорошо, это еще будет видно.

В благодарность за своевременное вмешательство и помощь оказанную раненному, незнакомцам предложили переночевать в лагере, предоставив в их распоряжение отдельный шатер. В общем-то, не было удивительным, для такого количества народа, жилплощади было явно много. Дмитрий поначалу даже удивился, к чему было устанавливать все жилища. Причина оказалась весьма прозаичной. Оказывается, когда палатки установлены в должном порядке, то легче следить за их сохранностью, чем когда они окажутся сложенными. Что же, вполне оправдано.

Погибшего похоронили просто и без затей. Сначала омыли, одели в праздничные одежды, оказывается, имелись у них и таковые, после чего мужчины унесли тело в лес. На самих похоронах Дмитрий не присутствовал, но как понял из объяснений вожака, Рохт, что означало Медведь, покойных у них возлагали на большие костры и сжигали тщательно следя, чтобы в прах превратилось все до последней косточки. Огонь у них был священен, так как давал жизнь. Так например интим у них всегда происходил при горящем в очаге огне или при свете солнца и никак иначе, ведь это таинство зачатия новой жизни. Хм. Ну и как тут быть, когда палатка полна народу? Похоже они на эту тему не заморачивались.

Как видно, смерть всегда ходила рядом с ними и отношение к ней было таким же как к неприятной соседке, с которой ничего не поделаешь, а жить дальше как-то надо. Поэтому после возвращения похоронной процессии устроили самое настоящее пиршество и скорбящая вдова, веселилась наравне со всеми. Алкоголя не было, но похоже их это не особо заботило, была пара нехитрых костяных флейт, на которых наигрывали местные музыканты, компенсируя отсутствие умения небывалым темпераментом и этого было вполне достаточно. А вот сами танцы были поистине завораживающими, притягивающими взор. Несмотря на то, что почти все девушки достигшие детородного возраста оказались беременными, раньше под просторными платьями это было незаметно и сроки у них если и рознились то не так чтобы и на много, двигались они с дикой грацией и очень эротично. Дмитрий даже поймал себя на мысли, что думает о чем-то таком нехорошем. Мужчины, а здесь похоже взрослели очень рано, тоже были на высоте. Вообще гости должны были заметить, что если бы этих дикарей привести в самый элитный ночной клуб, то они сорвали бы там бурю оваций. Вот такая ипидерсия.

Как-то само собой получилось, что Ларисой завладели девушки, а он оказался в чисто мужской компании. Так как ни у кого не было оружия, то он посчитал неверным оставлять при себе ружья и предварительно разрядив оставил в отведенной им палатке, рассовав патроны по своим карманам. У него оставалось еще два ножа, а это здесь было что-то типа предмета обихода. Нет, он не считал это ошибкой. Ошибкой было бы даже по незнанию, нарушить какой-либо запрет, поди потом разбирайся со своими косяками. На случай же, если кто захочет на него напасть, у него были ножи и техника боя, о которой тут и слыхом не слыхивали, так что он совсем не боялся выступить против троих остававшихся на ногах мужчин, а по сути подростков. Опасно, не без того, но ведь не врагов он ищет, так что риск считал оправданным.

Их имущество вызвало неподдельный интерес, описывать все это настолько же трудно, как и долго. Вопросы сыпались как из рога изобилия и Дмитрий терпеливо на них отвечал. Давал подержать в руках нож, только один, метательный, который так же был заточен, а вот охотничий предпочитал держать при себе, на случай страховки. Хозяева восприняли это с пониманием. У них вообще брать чужое оружие без спроса было непринято, при том, что предметы обихода могли с легкостью гулять по всему лагерю.

Как ни странно, они неплохо понимали друг друга, он даже успел за вечер выучить несколько слов на языке аборигенов. По всему выходило, что словарный запас у них не так чтобы и велик, с падежами и вовсе был пробел, даже в общении с друг другом, они очень активно использовали жесты, подкрепляя сказанное. Все было за то, что языком местных, пришельцам овладеть будет не так сложно, а вот наоборот, вопрос конечно интересный.

Насчет того, что местные вели кочевой образ жизни, он ничуть не ошибся, как и насчет того, что путешествовать они предпочитали по рекам, используя лодки. В среднем на одно жилище приходилось две пироги изредка три, это если была большая семья, что здесь было редкостью из-за высокой смертности, особенно детской и среди женщин.

Путешествия происходили два раза в год. Летом они сплавлялись по Дону, у них просто большой реке, вниз по течению, в степные районы. Это было не просто кочевье от скуки, там они устраивали большую охоту на стада животных, судя по описанию очень похожи на туров. Там же заготавливали впрок мясо, шкуры, кишки, которые потом шли на изготовление веревок. В этих местах были зимние стоянки их племени, которые были разделены и распределены между родами еще в незапамятные времена. Но в этом была и своя справедливость. Если тому роду, что был на озере Находка, было добираться до своей стоянки и сложнее, зато у них под рукой было целое озеро, куда не было ходу другим.