В ожидании признания

Как хозяйка она должна была хотя бы поинтересоваться, будет ли он ужинать. Карина не знала, какие отношения должны быть между ней и квартирантом – что нужно, а что не следует делать.

Время кормить Хеппи, напомнила себе Кора. Если она не появится, Луиджи может подумать... может предположить... Что? Спросила себя Кора. Что она была испугана... смущена?.. И он будет прав. Как раз это она и чувствовала, и даже больше, гораздо больше. Тело мгновенно наполнила жаркая истома при воспоминании о вкусе манящих губ и об умелых руках.

С трудом Кора остановила себя – неважно, что она чувствует, важно вернуть самые приемлемые отношения «хозяйка – жилец» и вести себя более официально. А раз так, то нечего стыдиться при встрече, ведь у нее есть и обязательства, как у хозяйки.

Ида, конечно, не удержится от комментариев, если узнает, что босс остался без ужина. Карина вздохнула, встала и направилась к двери.

Натянуто улыбнувшись, она открыла дверь и ужаснулась, увидев всклокоченного и промокшего квартиранта.

– Луиджи, что?..

– Ничего страшного, – ответил он. – Просто возникла проблема с машиной, и мне пришлось ждать, пока прибудет техпомощь. Я не стал беспокоить вас, так как не думал, что это займет много времени.

Проблема... Сердце Коры беспокойно дрогнуло.

– Не авария? – спросила она. – Вы?..

– Нет, нет, – заверил Гатти. – Просто у машины спустило колесо, вот и все, но к сожалению... – Он не успел закончить, потому что начал чихать. – Я пытался его заменить, но не смог и долго ждал аварийку...

Тело Луиджи сотрясла болезненная дрожь. Он стиснул зубы, пытаясь унять ее.

– Вы не только промокли, но и замерзли, – обеспокоенно проговорила Кора. – Идите наверх и примите ванну, а я пока разогрею ужин и налью что-нибудь выпить.

Интересно, у нее есть какие-нибудь лекарства против простуды или гриппа? Карина прислушивалась к тяжелым шагам Гатти, которые затихали, когда он останавливался, чтобы чихнуть.

Да он просто счастливчик, если подцепил только простуду, а не воспаление легких, подумала Карина, поставив чайник на плиту и выискивая в шкафу электрогрелку. Сейчас, когда в доме работало отопление, грелка как бы стала бесполезной вещью, но все-таки согреть ею постель больного было можно. Тем более на этом всегда настаивала Барбара, которая часто простужалась.

Порывшись в аптечке, Кора извлекла оттуда начатую упаковку аспирина и облегченно вздохнула. Она подлила немного виски в чашку с чаем и задумалась.

Гость привык к другому климату, размышляла Карина, и, конечно же, Ида будет винить именно ее в его болезни. Наверное, ему стоит сразу лечь в постель и не спускаться в столовую. Ей ведь не составит труда отнести поднос с едой к нему в комнату.

Когда Кора подошла к спальне постояльца, дверь была приоткрыта. Она неуверенно постучала, вспомнив, что произошло в прошлый раз, когда она без предупреждения вошла к нему.

– Луиджи?..

– Входите, – послышался его хриплый голос, и она вновь убедилась в том, что он действительно простудился не на шутку.

– Я принесла чай, а то вы совсем расклеитесь, – проговорила она, заметив лихорадочный румянец у него на лице. – Я добавила туда немного виски...

– Отлично, – поблагодарил Гатти.

Он сидел на постели, одетый в толстый махровый халат.

– У вас наверняка поднялась температура, – обеспокоенно проговорила она.

– Думаю, вы правы, – согласился Луиджи.

В детстве он часто болел, но после смерти родителей не давал себе расслабиться. И вдруг вот опять чувствует все признаки детской простуды.

– Вы должны что-нибудь поесть, – сказала Кора. – Не думаю, что вам стоит спускаться вниз. Вы выглядите...

– Со мной все будет в порядке, – прервал ее Гатти. – Хороший сон и пара чашек горячего молока.

– Я могу приготовить еще горячее картофельное пюре, – предложила Кора, но он отрицательно покачал головой.

– Не стоит. Мне сейчас кусок в горло не полезет, – объяснил Луиджи, ощупывая предательски набухшие гланды. – Лучше мне выпить еще молока с медом.

– У меня есть аспирин, – сказала Кора.

Но Гатти снова покачал головой.

– Не волнуйтесь, со мной все будет в порядке.

Забота в ее глазах заставила больного осознать, как иногда приятно преувеличить свои несчастья. Не будь он настолько слаб, то нашел бы, как воспользоваться женщиной с таким теплым, обеспокоенным взглядом.

Заметив, что он снова дрожит, Кора произнесла учительским тоном.

– Вам нужно лечь в постель.

– Я не могу...

– Почему? – Она была озадачена. Поскольку он сидел на краю постели, Карину удивил его отказ, пока он не объяснил.

– Прежде чем лечь, я должен раздеться. Но если я сделаю это... – Он нарочно замолчал.

Невольно Кора уставилась на виднеющуюся между распахнутыми полами халата густую поросль темных шелковистых волос и тут же поняла, что хотел сказать собеседник, – под халатом у него ничего не было.

Предательская краска вспыхнула на лице Карины. Луиджи безумно захотелось прижать ее к себе, обнять и... Остановись, предостерег он себя, стараясь подавить внезапное возбуждение.

Есть вещи, которые не в состоянии остановить даже болезнь, подумала Карина.

– Я... я лучше пойду вниз, – еще сильнее смутилась она своих мыслей. – Я подумала, может быть, принести грелку?

И тут же удивилась, что заставило ее сделать такое глупое предложение. Он же взрослый человек, а не ребенок, и в отличие от Барби...

– Отлично, – улыбнулся Гатти. – Ни о чем другом я и мечтать не могу.

О нет, можешь, поправил его внутренний голос. Ты мечтаешь кое о чем еще... Мечтаешь прижать ее к себе, чтобы ощутить всю полноту жизни.

Несколько минут спустя Карина вернулась с грелкой и испугалась болезненного цвета его лица. Луиджи прерывисто и тяжело дышал. Кора нагнулась, чтобы подложить ему грелку.

– Хотите, я вызову доктора? Ваше дыхание... Я...

– Нет, спасибо, со мной все будет в порядке, – заверил ее Гатти.

– Точно? – с сомнением спросила она. – Вы...

– Абсолютно. Все, что мне нужно, – это хороший сон в теплой постели.

Как только Карина вышла, Луиджи позволил себе расслабиться. Его бил жуткий озноб. Но он знал, что постороннему наблюдателю дрожь кажется гораздо ужаснее, чем на самом деле.

Кора сердито поморщилась, выйдя из ванной: забыла запереть заднюю дверь. Накинув халат на еще влажное тело, она спустилась вниз, задвинув щеколду, услышала голос Гатти. Что-то случилось... Карина заспешила наверх.

На ночном столике была включена лампа, а рядом стоял стакан с водой. Луиджи лежал лицом к стене и что-то бормотал. Кора нагнулась к нему, пытаясь расслышать слова. Ничего невозможно было разобрать. Она позвала его, но ответа не последовало.

Беспокойство Карины все больше росло. Она дотронулась до его обнаженного плеча, ощутила сильный жар и услышала прерывистое затрудненное дыхание и хрипы в груди. Гатти что-то невнятно бормотал, потом резко выкрикнул.

– Нет... нет... это неправда... Мама!

Он бредил во сне, лихорадочном и беспокойном. Кора никогда не слышала такого тембра его голоса.

Часто ли Луиджи вспоминает своих погибших родителей, сочувственно подумала Карина, услышав, как он вновь зовет свою мать? Или это всего лишь последствия жара?

Когда больной повернулся, одеяло соскользнуло, обнажив его мускулистый, загорелый торс. Но на этот раз Кора ощутила вовсе не возбуждение. Беспокойство и забота сквозили в ее взгляде при виде капелек пота, выступивших у него на груди. Кашель сотрясал все его мощное, красивое тело, и Карина словно сама почувствовала всю его боль.

Карина накрыла его вторым одеялом, приговаривая ласковые слова, которые говорила Барбаре, когда убаюкивала ее. Женщина пожалела, что не вызвала врача.

Укутывая Гатти, она случайно коснулась кожи и ужаснулась. От больного шел настолько сильный жар, что Кора не на шутку разволновалась. Она потрогала его лоб. Кожа пылала, а волосы взмокли от пота.