Когда сбываются мечты

Кэл был, как никогда, серьезен. Тай растерянно заморгал. Он открыл было рот, чтобы что-то сказать, но передумал и вместо этого направился к двери, шутовски отсалютовал Кэлу и вышел из кабинета.

Но он совсем не чувствовал себя таким беспечным и веселым, каким прикидывался. Кэл давно уже твердил об угрозе семейному бизнесу — сначала просто поставил в известность, потом напоминал несколько раз, а теперь выдвинул ультиматум. Нужно что-то делать. Ладно, он просто поговорит об этом с отцом. Папа уже достаточно окреп, чтобы помочь ему. Пусть он не встает с постели, но котелок-то у него по-прежнему варит!

Вернувшись домой, Тай отправился прямиком в комнату отца. Старик спал, Мэвис дремала в кресле рядом с ним. Тай погладил ее по руке и шепнул:

— Мэвис, мне нужно поговорить с папой.

— Нельзя — он спит.

— Я разбужу его.

Тай наклонился к отцу и позвал его, но тот не ответил. Тогда он настойчиво потряс его за плечо. Старик продолжал спать.

— Папа! Проснись!

— Тай, пожалуйста, не надо! — запротестовала Мэвис. — Пожалуйста… Он слишком слаб и становится все слабее и слабее. Я сильно подозреваю, что Рошель что-то замыслила.

— Что ты имеешь в виду?

— Только то, что сказала. Я слышала разговор двух служанок, и одна из них говорила, что прошлой ночью, когда все уснули, Рошель поднимала твоего отца с кровати!

— Что?!

— Да! Вот почему он такой. У Рошель возникла безумная идея, что он сможет встать на ноги и вернуться к работе! Вот она и заставляет его подниматься, а это лишает его последних сил.

Тай гулко сглотнул. Он не мог в это поверить. Но зачем Мэвис лгать? Она беспокоится о старике. На самом деле беспокоится.

— Тай, я не хотела бы этого говорить, но мне кажется, ты должен выгнать Рошель. Сейчас же. Я… я могу работать и за двоих, если надо. Я ведь раньше справлялась без помощницы и теперь смогу. Ради твоего отца, Тай. Мы должны думать только о нем.

Тай вновь посмотрел на спящего старика. Неужели именно Рошель виновата в том, что теперь, когда он так нуждается в помощи отца, тот не может ему ответить?

— Я знаю, о чем ты думаешь, Тай. Она действительно всегда была такой милой, — спокойно сказала Мэвис. — Я даже ревновала, когда ты пригласил ее на прогулку. Но теперь я знаю, что это было нелепо. Ты же не станешь обращать внимание на кого-то, кто так безрассудно относится к твоему отцу.

— Нет. — Тай покачал головой. — Я не смог бы.

— Ты такой хороший человек, Тай. Такой прекрасный сын. Я тебя обожаю. — Мэвис порывисто вскочила и прижалась к его груди. Он на мгновение обнял ее, и она, привстав на цыпочки, потянулась к нему за поцелуем. — Что мы будем делать, дорогой?

Он взглянул в ее глаза и увидел там беспокойство. Это взволновало его сердце.

— Я позабочусь обо всем, Мэвис.

Она улыбнулась и кивнула с довольным видом:

— Я знаю, что ты обо всем позаботишься, дорогой.

Рошель тем утром завтракала в одиночестве. Ей прислуживала горничная, а Нетти, еще более нервная, чем обычно, раздраженно сновала туда-сюда по кухне.

— Что-то не так, Нетти? Рука опять разболелась?

— С моей рукой все в порядке, — отрезала толстуха.

Рошель удивленно подняла брови. Нетти явно пребывала в дурном расположении духа. С тех пор как с кухаркой произошел несчастный случай, с ней было трудно ужиться, но сегодня она казалась на редкость озлобленной.

Да и во всем доме царила в это утро какая-то нервозность. Рошель читала это на лицах служанок, и даже Мэвис не была такой холодной и невозмутимой, как обычно.

Но Рошель не собиралась волноваться по этому поводу. Скоро, очень скоро они с мистером Митчелом всем расскажут о своих успехах. Он уже окреп и обрел уверенность в себе. И с ним стало гораздо легче работать по вечерам, когда все куда-то расходились: Мэвис уезжала с Таем, Бар убегал по своим делам, а служанки и Нетти оставались в своих комнатах внизу.

Рошель доказала, что была права, и теперь все сложнее было удерживать приятный сюрприз в тайне, ведь хорошими новостями она поделилась только с Биллом…

Билл… Она радовалось тому, что занятия с мистером Митчелом отнимают у нее все время и ей некогда думать о друге детства. Она жестоко обидела его, но если бы не была с ним полностью честна, сердечная рана оказалась бы еще глубже.

Может, она просто дура? Разве Тай не проводит все время с Мэвис? Разве он не делает вид, что слишком занят днем, чтобы уделить ей побольше внимания? Но в Тае Митчеле было все, что она хотела видеть в мужчине. Рошель могла быть терпеливой. Она всегда была такой, и теперь сможет. Она все равно завоюет Тая, и «Белые дубы» тоже будут принадлежать ей. И она, в конце концов, станет частью этого прекрасного, богатого и беззаботного мира.

Закончив завтракать, Рошель прошлась по бортику бассейна. Искрившаяся под солнцем вода манила своей прохладой. Возможно, купание поможет немного расслабиться и потом легче будет уснуть? За время ночного дежурства ей удалось подремать лишь четверть часа.

Спустя несколько минут Рошель уже нырнула в бассейн с громким всплеском, заставившим ее засмеяться. Энергично рассекая воду, она проплыла от бортика до бортика несколько раз и, выбираясь из воды, услышала аплодисменты. Из тени выступил Бар Митчел.

— Ну и грандиозный заплыв вы тут устроили!

— О, я не думала, что за мной кто-то наблюдает…

Бар подошел ближе, подал ей руку, помогая вылезти из воды, и она увидела кровоподтек на его щеке.

— Ой, что с вами случилось?

Он осторожно дотронулся до синяка и пожал плечами:

— Как обычно принято говорить — наткнулся в темноте на дверь.

— Лжец!

Бар засмеялся:

— Послушайте, давайте пройдемся, а? Я хочу поговорить с вами.

— Хорошо, если вы принесете мне халат.

— Зачем? Вы прекрасно смотритесь в купальнике, Рошель. Принимайте солнечные ванны.

Бар улыбался, но в его глазах мерцало только дружелюбие. Он произносил дежурные комплименты, и они ничего другого не значили, девушка это понимала.

— Хорошо, — согласилась она. — Солнышко сейчас ласковое. Надеюсь, оно поможет мне немного расслабиться и уснуть потом.

— Должно быть, тяжело дежурить по ночам?

— Да, нужно время, чтобы приспособиться.

Они направились в сторону реки. Это было любимое место Бара, да и ее тоже.

Спустившись по деревянным ступенькам, Бар уселся на причале, свесив ноги. Рошель опустилась рядом с ним, чувствуя, как солнечные лучи приятно скользят по ее бронзовой коже. Река тихо и плавно плыла мимо них. Девушка кинула камешек в ее сверкавшую под солнцем поверхность и стала наблюдать, как расходятся по воде круги, становясь все больше и больше.

— Я могу вам рассказать, как это случилось, — произнес Бар. — Все равно рано или поздно вы об этом услышите. Я получил в челюсть от Тая. Мы подрались сегодня утром.

Рошель в тревоге повернулась к нему:

— Подрались?! Ох, Бар!

— Расслабьтесь, я не покалечил вашего драгоценного Тая. По крайней мере, не так сильно. В следующий раз все может быть совсем по-другому… Парня следует хорошенько проучить, пока в его голове не появится хотя бы немного здравого смысла.

— Во-первых, он не мой «драгоценный Тай», — возразила она. — Во-вторых, что вы имеете в виду, говоря — «в следующий раз»?

— Наш с ним разговор по душам еще не закончен. И по-видимому, затянется надолго. Конфликт уже давно назрел, и сегодня я сам напросился. — Бар вздохнул. — Иногда Мэвис вызывает у меня такую тошноту, что я вынужден что-то сделать.

Рошель отвернулась — ей совсем не хотелось говорить о Мэвис.

— Я знаю, что вам неловко обсуждать своих коллег, — сказал Бар. — Что-то вроде закрытого клуба, к которому принадлежат доктора и медсестры, ведь так? Но вы и я, мы оба знаем, что она делает, не правда ли?

Рошель нахмурилась. Ее мнение о Мэвис было весьма субъективным и вполне могло оказаться ошибочным.

— Во всяком случае, она хорошая сиделка, — пожала плечами девушка. — И вы это знаете, Бар.