Познакомлю со смертью

— Перестань дурачиться, — Кравченко неодобрительно посмотрел на Павла. — Я должен проговаривать следующий шаг?

— Запросить в банках информацию о тех, кто в последнее время клал на свой счет такую сумму, — ответил Скворцов.

— Вот и выполняйте как можно быстрее, — лицо полковника внезапно исказилось, и он с силой ударил кулаком по столу, крикнув: — Поймите, на очереди у преступника следующая женщина, а мы даже не можем выступить в средствах массовой информации. Что мы скажем? Кого будем предостерегать? От чего? У меня у самого дочь! Что стоите и смотрите? — накинулся он на оперативников. — Выполняйте приказ!

Глава 7

Если бы Виктория Головко познакомилась с Таней Ларцевой раньше, чем с Элечкой, предметом ее зависти и недовольства стала бы, несомненно, она. Папа-генерал не шел ни в какое сравнение с папой — крупным бизнесменом, еще в перестроечные времена умевшим все, к чему ни прикасался, превращать в деньги. Первый в городе кооператив Александра Ларцева по пошиву детской одежды принес ему миллионные прибыли. Все знавшие Александра говорили, что его домочадцы едят из золотой посуды и спят на золотых кроватях. Это, конечно, было преувеличением, однако Ларцевы не без основания считались одной из самых богатых семей города. Татьяна выросла в роскоши, но родители правильно воспитали ее, и деньги не развратили девушку и не внушили презрения к менее обеспеченным людям. Полное материальное благополучие (после кооператива Ларцев открыл фирму по продаже компьютеров) означало для Тани проблемы прежде всего со сверстниками. Одни настолько завидовали богатенькой девочке, что общались с ней постольку-поскольку, другие буквально лезли в друзья, но их желание общаться было связано с желанием чем-нибудь поживиться. Такие бесцеремонно влезали в машину, забиравшую Таню после школы, без зазрения совести занимали у нее деньги, не думая когда-либо отдавать их. В конце концов с такими друзьями она расставалась без сожаления.

Надо сказать, что Таня вообще не расстраивалась по этому поводу. В один прекрасный день она поняла: у нее есть близкий друг, и этот близкий друг — мама, Алевтина Николаевна. Знавшие мать и дочь Ларцевых удивлялись крепости их отношений. Пресловутым конфликтом поколений здесь и не пахло. Таня не имела ни одного секрета, о котором не знала бы мама. В двенадцать лет девочка начала вести дневник, но не для того, чтобы поверять бумаге свои секреты: они все были известны Алевтине Николаевне. Просто Тане нравился сам процесс рождения «литературного произведения». Сначала она мечтала стать писательницей, однако, повзрослев, поняла: другого произведения, кроме дневника, не создаст. Девушка не огорчилась. Услышав однажды разговор матери и отца о том, как трудно найти толкового экономиста, пошла на экономический и так увлеклась, что забыла о своей детской мечте. В университете она училась блестяще. Ее красный диплом не стоил папе ни доллара. Усердие дочки Ларцева больше всего удивляло преподавателей. Некоторые из них подходили перед экзаменом к Татьяне и спрашивали, не желает ли она поберечь свое здоровье и не приходить на сессию. Не может ли ее папа подъехать на днях в университет по этому вопросу? Девушка сначала смеялась в лицо тем, кто обращался к ней с таким предложением, потом резко отвечала, что если папа приедет, то отправится не сюда, а в ректорат писать жалобу по поводу вымогания денег. Таня, в отличие от многих студентов, вгрызалась в науку не только потому, что ей нравилось. Она хотела стать толковым экономистом и принести пользу семейной фирме.

С личной жизнью проблем у молодой Ларцевой не было. Она была красива, парни ходили за ней толпами, однако Таня и здесь прислушивалась к советам мамы. Материнское чутье Алевтины Николаевны безошибочно отметало охотников за богатством. Избранником семьи Ларцевых стал Михаил Толокнянов, студент финансового института, долгие годы наблюдавший за девушкой с откровенным обожанием и даже не рассчитывающий на взаимность.

— У Миши к тебе настоящее чувство, — сказала Алевтина Николаевна.

Таня обняла мать и ответила:

— У меня к нему тоже. Я так боялась, что ты скажешь иначе.

После окончания вузов Таня и Михаил пополнили ряды сотрудников семейной фирмы Ларцевых. Александр Гаврилович не мог нарадоваться на мужа дочери. Фирма процветала, семейные узы не слабели. Три года пролетели как три часа. Ларцев-старший захотел, наконец, осуществить давнюю мечту: открыть филиалы своего предприятия по всей области. Он поделился этой идеей с дочерью, зятем и служащими. Его предложение одобрили, и они с Михаилом решили отправиться в соседний город, где их давно ждали. Перед самым отъездом Таня, расцеловав мужа и пообещав к его возвращению приготовить вкусный ужин, зашла в отцовский кабинет:

— Папа, мне надо с тобой поговорить.

Александр Гаврилович заканчивал укладывать документы в «дипломат»:

— Слушаю тебя, доченька.

— Скоро ты станешь дедушкой. Как ты на это смотришь?

Ларцев подошел к дочери и крепко обнял ее:

— Наконец-то. Честно говоря, я сам уже хотел поднимать эту тему. И когда же это счастливое событие?

— Через семь месяцев, — Таня прижалась к отцу. — У меня лучшие родители на свете.

— Ладно, не подлизывайся, — рассмеялся счастливый отец. — Или опять чем-то удивить собираешься?

— Я считаю, — начала молодая женщина, — что рождение ребенка не должно сильно повлиять на мою работу. Надеюсь, ты сохранишь за мной мое место, я вернусь в фирму сразу же после родов. Думаю, твой внук или внучка имеют право находиться там, в кабинете своей матери?

Александр Гаврилович с восхищением посмотрел на дочь.

— Я и не думал искать тебе замену, — серьезно сказал он, — но хочу заметить, что выполнять свои обязанности тебе какое-то время можно и дома, вот в этом кабинете. Здесь все средства связи, и при необходимости мы тебя потревожим. Доченька, если я ответил на твои вопросы, извини, мне пора. Михаил уже давно ждет в машине.

— Ты сам за рулем? — спросила Таня.

Она знала, как отец обожает водить свой серебристый «шестисотый».

— Да, дочка, — Ларцев направился в прихожую. — Наша добрая машинка преодолеет это расстояние очень быстро. К ужину успеем.

Поцеловав дочь, Ларцев стал быстро спускаться по лестнице.

Таня подошла к окну. Михаил, сидевший на переднем пассажирском сиденье, махал ей рукой. Женщина послала ему воздушный поцелуй. Александр Гаврилович, перехватив взгляд зятя, тоже помахал дочери, и красавец «Мерседес» бесшумно отправился в путь.

Таня продолжала стоять у окна. Она почему-то подумала о белых и черных полосах в жизни, попыталась вспомнить, когда же у нее наблюдалась черная, и пришла к выводу, что двадцать пять лет горизонты ее жизни были безоблачными и белыми.

Это закончилось в тот же день. Пьяный водитель «КамАЗа», не справившись с управлением, раздавил «Мерседес», как яичную скорлупу. Приехавшие на место происшествия не спешили начинать работу: они понимали, что при такой аварии говорить о спасении людей просто бессмысленно. Свою задачу они видели в том, чтобы извлечь тела из машины и дать возможность родственникам похоронить их.