Страница 8 из 9
– Я говорила с ее отцом, – заметила Вера. – Максим согласен, чтобы его чадо осмотрел хороший врач. Я рекомендовала тебя.
– А если он наведет обо мне справки?
Женщина расхохоталась:
– Терлецкий занимается только своим бизнесом, остальное его не интересует. Даже для него самого врачей всегда подбирала я. Единственное, чем он может поинтересоваться, – сколько дать денег любимой доченьке, чтобы доктор сделал все возможное. Тебе не о чем волноваться. Будь начеку, завтра или, в крайнем случае, послезавтра мы появимся у тебя. Пока, дорогой! – она собралась отключиться, но Молчанов слезно прошептал:
– Возвращайся скорее ко мне! Я не могу без тебя!
– Я тоже! – Акулова вздохнула. – Ты даже не представляешь, как я ненавижу Терлецкого! Теперь, когда у меня есть ты, каждое его прикосновение вызывает тошноту! Однако мы должны потерпеть, любимый. Потерпеть, чтобы потом не расставаться всю жизнь!
За эту сказанную возлюбленной фразу Геннадий готов был отдать все.
Впрочем, Молчанову не пришлось долго ждать. Время и шантажист не позволяли влюбленной паре затягивать мероприятие, и уже через день он получил сигнал быть в полной боевой готовности.
– Мы записаны на десять часов, доктор, – открыв пластиковую дверь, Вера ввела худенькую большеглазую девушку, совсем еще ребенка.
– Не бойся, Анжелика, – Акулова усадила ее в кресло для посетителей. – Доктор не сделает тебе ничего плохого, только поможет.
Анжелика кивнула. Две крупные слезы повисли на ее длинных ресницах. Темные, почти черные круги под глазами вызвали у него чувство вины. Бедняжке против воли приходилось играть в задуманном парочкой спектакле главную роль. Геннадий обнял ее за плечи:
– Что случилось?
Несколько секунд Терлецкая смотрела на врача, не решаясь говорить.
– Если вы не расскажете мне, в чем я могу вам помочь, как же мне сделать это? – улыбнулся Молчанов.
– Я потеряла сон, – прошептала Анжелика. – У меня все время раскалывается голова. А этот человек в черном просто преследует меня.
– Какой человек? Вы знаете его?
Она бросила на него затравленный взгляд:
– Нет. Он появился недавно.
– Появился где?
– В ее воображении, – раздраженно заметила Вера, которой этот диалог начинал надоедать. По ее мнению, любовник должен был сразу взяться за дело, а не разводить бодягу. – Ваша задача – вернуть ей сон и избавить от нелепых галлюцинаций.
Молчанов развел руками:
– Это моя работа. Но мне хотелось бы прежде пообщаться с моей будущей пациенткой. Наедине, – добавил он, подмигивая Вере. Та поняла его и удалилась. Он снова обратился к Анжелике:
– Скажите мне откровенно, испытывали ли вы в ближайшие годы, месяцы, дни какой-нибудь стресс?
– Стресс? – переспросила девушка.
– Ну, сильное потрясение, – пояснил врач.
Она пожала плечами:
– Когда умерла мама, но это было уже пять лет назад. У меня хороший отец, он любит меня, мы живем душа в душу. Папа помог мне пережить эту потерю.
– Когда же с вами стали происходить те вещи, о которых вы рассказали мне?
Ее передернуло:
– Не знаю, вроде недавно. Вы избавите меня от этого человека?
– Разумеется, – Геннадий подвинул к себе тетрадь, делая пометки. – Вы слышали что-нибудь о лечении гипнозом?
– Конечно.
– Именно так я и работаю со своими пациентами, – пояснил Молчанов. – Вы же не боитесь, правда?
Терлецкая покачала головой.
– Вот и хорошо, – он довольно потер ладони. – Если хотите, приступим прямо сейчас.
– Очень хочу!
Геннадий взял ее за руку, обратив внимание на перстень в форме бабочки с бриллиантами ручной работы, и повел в соседнюю комнату.
Как и было условлено, Вера появилась в офисе через час. Усталый врач сидел за столом, что-то записывая. Она подошла к нему и чмокнула в щеку:
– Ну как?
Мужчина улыбнулся:
– Она в соседней комнате, можешь с ней побеседовать. Я применил эриксоновский метод. Девочка в трансе.
Акулова кивнула и распахнула дверь. Анжелика с широко открытыми глазами лежала на кушетке. Женщина коснулась ее плеча:
– Пойдем домой?
Та недоуменно посмотрела на нее и ничего не ответила.
– Ты можешь хоть бить ее ногами – без толку, – заверил подоспевший Геннадий. – Она ничего не помнит.
– Отлично, – Вера погладила его по спине. – А как насчет разговора с папочкой? Ты что-нибудь придумал?
Врач кивнул и, подойдя к магнитофону, вставил в него кассету. Послышался жалобный голос Анжелики:
– Милый папочка, помоги мне! Забери меня отсюда поскорее.
Акулова улыбнулась:
– Это тоже в трансе?
Молчанов покачал головой:
– Перед гипнозом мы разыграли с ней различные ситуации. Я сказал, что так надо для дальнейшего лечения.
– Ты молодец! – девушка восхищенно смотрела на него. – Давай выводить нашу подопечную. Уютненькая квартирка на окраине готова принять ее.
Геннадий поднял Анжелику с кушетки и поставил на ноги, направляя в сторону двери. Вместе с Верой они вывели ее, усадили на заднее сиденье машины, и Акулова тронулась с места.
– Вот здесь малышка проведет какое-то время, – Вера открыла дверь квартиры на третьем этаже новостройки. – Тут немного тесновато для дочери богатого папочки, однако, извини, мы сейчас стеснены в средствах. – Она подтолкнула идущую, как зомби, девушку, шутливо добавив: – Проходи, располагайся, чувствуй себя как дома.
Анжелика как вкопанная застыла посередине комнаты.
– Можешь сесть, – Акулова подвела ее к дивану и толкнула. Терлецкая опустилась на него и замерла.
– Вот и умница, – женщина вытащила из сумочки наручники. – Теперь дай мне свою ручонку.
– Это излишне, Вера, – пробормотал Геннадий. – Она никуда не денется.
– Я должна быть уверена в этом, – бросила Акулова, не оборачиваясь.
Он хотел возразить, но передумал:
– Как хочешь. Тебе виднее.
Приковав девушку к батарее, Вера вытерла пот со лба:
– Пойдем пообедаем, Кашпировский. А потом будем звонить папочке.
Молчанов покорно поплелся следом. Только очутившись в ресторане и немного расслабившись, он понял, как вымотала его сегодняшняя процедура. Кроме того, врач чувствовал себя виноватым перед ни в чем не повинным ребенком.
– Я уже второй раз спрашиваю, что ты будешь пить? – недовольная Вера повысила голос. В отличие от любовника, у нее было прекрасное настроение. Он махнул рукой:
– Мне все равно.
– Неужели?
Мужчина восхищался ее силой воли.
– Вот ты и раскис, мальчик, – заметила она. – А ведь мы только начали игру. Что же будет дальше?
– А дальше будет звонок папаше, я правильно понимаю?
Она пожала плечами:
– Твоя ирония неуместна. Это самый ответственный момент. Если Максим раскусит тебя, все пропало.
Молчанов принял бокал с виски из ее рук:
– Во всяком случае, номер моего телефона он не узнает. Я собираюсь звонить из автомата.
– Естественно, – Вера отпила мартини. – Только не сегодня.
– Разве ты не говорила, что дорога каждая минута? – удивился мужчина.
Акулова усмехнулась:
– Он должен осознать пропажу дочери, поверить в нее. Никакого разговора не получится, если ты позвонишь раньше времени. Все равно Терлецкий будет ждать свое чадо до завтрашнего утра.
– А ты не дура.
Острыми ногтями она вцепилась ему в плечо:
– Не смей смеяться надо мной, неудачник! В тюрьму захотел?
Врач отпихнул ее от себя:
– Напоминаю: ты сядешь рядом со мной, дорогая. И давай закончим шантаж с твоей стороны, он меня абсолютно не пугает. Впрочем, как и тюрьма.
Девушка удивленно воззрилась на него:
– Что ты мелешь?
– Ты забыла, что я никто вот уже несколько дней, – напомнил ей Геннадий. – Без твоих обещаний и липового кабинета – я самый натуральный бомж. В заключении мне, по крайней мере, не придется заботиться о еде, одежде и крыше над головой.