Страница 3 из 5
Афины же удивили Лео. Здесь будто что-то глубоко захороненное в его душе пробудилось к жизни, и от этого уже нельзя было просто так отмахнуться.
Неожиданно Лео заметил кого-то на другом конце комнаты. Уложенные в высокую прическу блестящие волосы, длинная шея, красивая спина. Сердце заколотилось.
Энджел старалась держать голову опущенной и не встречаться ни с кем взглядом. Она хотела остаться на кухне, но босс в конце концов отправил ее в главный салон, как наиболее опытную официантку из всего персонала.
И тут она заметила хмурый взгляд Аристотеля Левакиса, делового партнера Парнассиса, устремленный на нее с другого конца комнаты, и запаниковала. Если Аристотель Левакис узнает ее, это будет катастрофа. Энджел вспомнила, что пару раз видела его на вечеринках в доме отца.
Предлагая красное вино небольшой группе людей, она продвигалась дальше, но нечаянно столкнулась с другим официантом. Поднос накренился, и Энджел с ужасом наблюдала, как четыре бокала, полные красного вина, опрокидываются, выливая содержимое на белоснежное дизайнерское платье одной из гостей.
На секунду все замерло. Женщина в ужасе таращилась на свой наряд. А потом завизжала так пронзительно, что Энджел поморщилась.
– Дура! Идиотка!
Но тут так же внезапно рядом с Энджел выросла огромная темная тень, и она поняла что это мужчина, которого она встретила у бассейна. Сердце ее пропустило удар, потом снова лихорадочно заколотилось. Мужчина подмигнул ей, потом отвел возмущенную гостью в сторону и что-то стал ей тихо говорить. Энджел заметила своего босса, спешащего к ним, чтобы уладить инцидент.
Когда ее босс и гостья отошли, мужчина повернулся к Энджел. Он был настолько внушителен и неотразим в шикарном смокинге, что от потрясения она не могла пошевелиться. Он спокойно взял из ее рук пустой поднос и передал другому официанту. Разбитые бокалы и разлитое вино уже убирали.
Мужчина провел ее через комнату к открытым дверям в патио.
Прохладный и душистый вечерний воздух окутал Энджел, но она вся горела от стыда и ощущения большой мужской ладони, держащей ее повыше локтя. Они остановились возле низкой стены, за которой лежала ухоженная лужайка.
– Итак, мы снова встретились.
Энджел мысленно встряхнулась, заставляя мозг работать, но испугалась, что, несмотря на все усилия, ее голос дрожал:
– Я прошу прощения… Вы, должно быть, считаете меня жуткой недотепой. Обычно я не такая неуклюжая. Спасибо за то, что… – Она махнула в сторону салона, снова вспомнила красное пятно, расплывающееся на белом платье женщины, и ей стало дурно. – За то, что разрядили обстановку. Но не думаю, что мой босс простит меня. То платье, судя по всему, стоит столько же, сколько я получаю за год.
Он вытащил руку из кармана и небрежно отмахнулся:
– Считайте, что все улажено. Я видел, как все произошло, это была случайность.
Энджел ахнула:
– Я не могу позволить вам сделать это. Я ведь даже вас не знаю. – От его безразличия и небрежной демонстрации богатства в душе ее поселился какой-то холод. Вся эта публичная сцена вызывала у нее глубокое отвращение.
В его глазах появился опасный блеск.
– Напротив, я бы сказал, что мы как раз на пути к знакомству.
Мужчина придвинулся ближе к Энджел, и во второй раз за день она отметила, что его глаза как будто озарены золотистым светом.
Он поднял руку и провел пальцем вдоль ее щеки к изящной линии подбородка, оставляя за собой огненный след.
– Я все время думал о тебе.
Тот холод, что поселился в груди Энджел, растаял.
– Вы… Правда? Он качнул головой:
– И о твоих губах.
– Моих… – Энджел тупо уставилась на него. Взгляд ее опустился на его рот. И она снова увидела неровный шрам. Ей так захотелось провести по нему пальцем, что пришлось стиснуть руки, чтобы удержаться.
– Ты думаешь о том, каково было бы сейчас почувствовать мои губы на своих?
Взгляд Энджел метнулся вверх и столкнулся с чистейшим расплавленным золотом его глаз. Возник порыв сжать ноги, чтобы унять тревожащую тянущую боль в низу живота. Не успела она ответить, как мужчина нежно обхватил ее щеку и стал медленно наклонять голову.
От него исходил запах мускуса и разгоряченного мужского тела. Он был настолько земным и чувственным, что Энджел ощутила отклик где-то в низу живота, словно пришло инстинктивное узнавание. Отчаянно цепляясь за остатки разума, Энджел схватила его за руку и потянула вниз, пытаясь сказать «нет», но его рот был так близко, что их дыхания смешались. Губы покалывало. Она хотела… хотела…
– Сэр?
Энджел так отчаянно хотелось почувствовать его губы на своих, что она красноречиво придвинулась ближе.
– Мистер Парнассис… сэр?
Веки Энджел медленно закрылись и тут же резко распахнулись. Они были совсем близко. Если Энджел высунет язык, то сможет исследовать его губы, их форму и текстуру. И в этот момент только что произнесенное имя пронзило ее словно молния.
Мистер Парнассис.
Реальность происходящего обрушилась на нее, какофония вечеринки хлынула к ним через открытые двери. Энджел не помнила, как она оттолкнула его руку и шагнула назад.
Кто-то еще вышел в патио. Дворецкий, который стоял там – долго ли? – незаметно ретировался. Оказалось, вышла жена хозяина, Олимпия Парнассис.
– Лео, дорогой, отец ждет тебя. Скоро произносить речь.
До Энджел дошло, что он закрывает ее своим телом. Она скорее почувствовала, чем услышала низкий рокот его голоса:
– Дай мне еще две минуты, Олимпия.
Тон его был непререкаемым. Мужчина явно из тех, кто привык отдавать приказы и требовать их немедленного исполнения. Он – Леонидас Парнассис.
Энджел не расслышала, что ответила женщина, затем процокали каблуки и дверь закрылась. Способность соображать вернулась. Ей надо убираться отсюда.
Она почувствовала, что Леонидас Парнассис снова повернулся к ней, но не могла заставить себя посмотреть на него. Теплая рука дотронулась до ее подбородка и приподняла ей голову. Энджел стало дурно. Она не могла избежать его взгляда. Мужчина сексуально улыбнулся:
– Прошу прощения, что нас прервали. Через минуту мне придется уйти, но… на чем мы остановились?
Бежать отсюда немедленно! Она только что чуть не поцеловала Леонидаса Парнассиса, того самого мужчину, который, должно быть, празднует позор ее семьи. Энджел подумала о Делфи, которая сейчас так ранима. Ни она, ни сестра не должны расплачиваться за то, что произошло много лет назад.
Энджел отвела его руку, голос ее был холоден:
– Послушайте, я не знаю, во что вы играете. Мне надо возвращаться к работе. Если мой босс увидит меня тут с вами, то уволит.
Леонидас Парнассис долго смотрел на нее, потом расправил плечи и отступил на шаг. Дразнящего, игривого соблазнителя как не бывало, на его месте теперь стоял сын миллионера и наследник огромного состояния. Человек, который и сам покорил в жизни немало высот.
– Прошу прощения. – Голос его был ледяным. – Я бы ни за что не попытался поцеловать вас, если б знал, что вы находите такую перспективу отталкивающей.
Но по его поведению было видно, что он ни капельки не раскаивается. И тут Леонидас протянул руку и снова обхватил ее лицо. Ее сердце застучало, и она почувствовала, что вспыхнула.
Он больше не притворялся ни раскаивающимся, ни милым.
– Кого ты хочешь обмануть, лапочка? Даже и не пытайся, не выйдет. Я всегда узнаю признаки желания, и сейчас ты хочешь меня, как хотела там, у бассейна.
Энджел снова отбросила его руку, запаниковав уже всерьез. Если бы он только знал, кто она…
– Не смешите. И пожалуйста, уйдите с дороги, чтобы я могла вернуться к работе.
– Уйду, – бросил он. – Но сначала докажу, что ты лжешь.
Не успела Энджел опомниться, как Лео приблизился к ней, обхватил ее лицо ладонями и поцеловал, глубоко и страстно. Она попыталась оттолкнуть его руки и вырваться, но легче было бороться с ураганом.
Губы Энджел послушно раскрылись, приглашая, и язык Лео вонзился глубоко и безжалостно. Такой интимный поцелуй потряс ее до глубины души. Тело, вначале оцепеневшее от шока, теперь полыхало. Желание сопротивляться становилось все слабее. Энджел чувствовала силу его рук.