Ночная тень

— Если не возражаете; насколько мне известно, Дакет взял на себя труд все уладить.

— Без сомнения. — Найт небрежно показал на кресло:

— Я веду себя непростительно. Садитесь, пожалуйста. — Повернувшись, он устроился в очень большом и удобном кожаном кресле рядом с таким же впечатляюще-величественным письменным столом красного дерева. — Трис оставил завещание?

— Нет, я ничего не знаю об этом. никогда не говорил со мной ни о каком завещании, и я ничего не нашла в его бумагах.

— Значит, никто не был назначен опекуном детей.

— Я их опекун. — Лили выпрямилась:

— Вряд ли это явится для кого-то сюрпризом!

— Я думаю, Трис хотел бы видеть в этой роли мужчину.

— Почему?

Найт с терпеливым снисхождением оглядел Лили:

— Вы слишком молоды. Мальчикам нужна мужская рука. Нужно, чтобы кто-то занимался их воспитанием, защищал и наставлял. Вы женщина, и одной вашей любви недостаточно.

Лили хотела взорваться, потребовать разъяснения, но вместо этого только пробормотала:

— Возможно.

— Кроме того, у вас нет средств. Поэтому и выгодно иметь опекуна-мужчину, особенно с точки зрения экономической.

— Нет!

— Этим родственником мужского пола могу быть либо я, либо Арнольд. Выбор за вами. Но, вы, наверное, хотели бы оформить все по закону, так, чтобы впредь вам не угрожала опасность потерять детей. — Лили лишилась дара речи при мысли о столь ужасной возможности, но Найт мягко добавил:

— Очевидно, у вас просто не было времени все обдумать.

— Вы правы, — призналась Лили. — Я пыталась найти кров и ни о чем другом не могла думать.

— Ну а теперь можно спокойно, не спеша, все устроить.

— Никто не сможет забрать у меня детей, правда?

— Скорее всего, но я все же попрошу моего поверенного, Тилни Джонса, заехать сегодня. Он, конечно, знает что делать.

— Вы очень добры.

Нет, на самом деле он был циничным подонком, но старавшимся, правда, не причинить много вреда своим собратьям, особенно когда выходил победителем в словесных и иных схватках. Поэтому он просто небрежно взмахнул рукой, отметая все комплименты:

— Вы понимаете, конечно, что, если меня официально назначат опекуном, я буду иметь полную власть над детьми, пока мальчикам не исполнится восемнадцать, а Лоре Бет — двадцать один год. Или пока она не выйдет замуж.

Лили ничего не ответила. Перед глазами встал образ взрослой Лоры Бет, молодой женщины, стоящей рядом с предполагаемым женихом, но по-прежнему отказывающейся вынуть палец изо рта. Какой ужас!

Лили невольно улыбнулась, но тут же вернулась мыслями к суровой реальности. Пальцы начали нервно теребить складки муслиновой юбки.

Найт не сводил с нее глаз. Очевидно, ей совсем не понравилось его предложение, но приходилось держать язык за зубами из страха быть выброшенной на улицу. Неожиданно почувствовав угрызения совести, он встряхнулся и резковато заметил:

— Должно быть, вы хотели бы иметь достаточно денег, чтобы никогда ни от кого не зависеть.

— Это верно, — кивнула она с неподдельной искренностью, гордо приподняв подбородок. «Совсем как Сэм», — подумал Найт. Лили внезапно вскочила; бледные щеки порозовели. «От гнева», — понял Найт. Прекрасно, это означает, что она забыла о своем отчаянном положении, пусть и ненадолго.

— Я совсем не знаю вас, милорд, если не считать того, что вы кузен Триса. Вы можете оказаться святым или самим дьяволом. Наполеоном или Веллингтоном, принцем Регентом или…

— Трудно отыскать другую сторону этой медали, не так ли?

— Это неважно! Я не позволю вам захватить власть над детьми, ни за что не позволю?

— Возьмите себя в руки, миссис Уинтроп. Вы еще очень молоды, совсем не разбираетесь в жизни…

Столь самодовольные, чисто мужские претензии окончательно вывели ее из терпения:

— Ха! Если вы слышали о моем отце, значит помните, что на нем лежало проклятие — игорная лихорадка пожирала его заживо, не оставляя в покое ни днем, ни ночью. Даже на смертном одре он пытался заключить пари с доктором, что проживет еще сутки. Этот глупец доктор заявил, что его невозможно. Тогда отец уговорил его поспорить на все, что ему причиталось за лечение, и представляете, он все-таки прожил еще двадцать четыре часа! Нет, милорд, я не избалованная капризная девица, как ваши английские мисс! Я заботилась об отце, выручала его из многих неприятностей, спасала от таких головорезов, каких вы, возможно, и не встречали, даже несмотря на зрелый возраст…

— Я старше вас всего на четыре года, — мягко напомнил Найт.

— Но вам, конечно, больше двадцати трех! Поняв, что проговорилась, Лили, охнув, отступила и наткнулась на ручку кресла. Кресло поехало по натертому паркету, и Лили, поскользнувшись и неуклюже взмахнув руками, чтобы сохранить равновесие, не удержалась и тяжело села на пол.

— Лили! Боже, вы ушиблись? — воскликнул Найт, вскакивая.

Ее «нет» было достаточно сухим. Найт постоял немного над Лили, мгновенно отметив ее смущение, ярость, разметавшиеся юбки, изящные щиколотки и, вопреки всем благим намерениям, рассмеялся:

— Давайте-ка я помогу вам встать. Он предложил ей руку, которую Лили неохотно приняла, и рывком поднял девушку, но, по-видимому, не рассчитал сил, и она едва не упала ему на грудь. На какой-то кратчайший миг их тела соприкоснулись и вожделение, словно молнией, поразило его, такое мощное, такое всесильное, что он поначалу даже не понял, что с ним творится. Найт просто не верил — не мог поверить, что обыкновенная женщина, любая женщина может довести его до такого состояния, возбудить столь безумную страсть. Он умирал от желания коснуться ее…

— Что ты сделал маме?

Найт быстро повернулся — похоть мгновенно остыла, увяла, умерла, как осенний цветок. Увидев Сэма, он медленно выпустил Лили, заметив, что руки мальчика сжаты в кулаки, а маленькое приземистое тело напряжено. Сэм был явно готов к нападению.

— Ты ступаешь так же тихо, как Дакет. Ничего я твоей маме не сделал, Сэм. Она упала, и я помог ей встать. Что ты хочешь?

Лили отстранилась и привела в порядок платье. Она была страшно сконфужена и покраснела до корней волос. Пытаясь взять себя в руки и не зная на ком сорвать злость, она завопила на Сема, как базарная торговка:

— В самом деле, Сэм, это уж слишком! Немедленно иди в свою комнату и свяжи чертовы простыни или полотенца, как их там..! Где Тео? Лора Бет?

— Мы тянули соломинки, — признался мальчик, старательно изучая носки башмаков. — Я выиграл.

— Ну, теперь, когда ты все видел сам, можешь идти. Мне нужно поговорить с твоей матерью, — вмешался Найт.

Но Сэм с видом заупрямившегося мула не двигался с места, только выпрямился во весь рост. Лили справилась со смущением, поняла, что ребенок не виноват в том, что она так позорно потеряла : самообладание, и уже мягче попросила:

— Да, дорогой, пожалуйста, займись своими делами. Его лордство и я пытаемся решить, что делать дальше. — Но Сэм и не думал сдаваться, только недоуменно смотрел на Лили. Та умоляюще попросила:

— Пожалуйста, Сэм.

— Вон! — приказал Найт, видя, что уговоры бесполезны, — немедленно вон! Сэм наконец решил отступить:

— Ладно уж, но учтите, у нас еще много соломинок.

Лили и Найт молча смотрели ему вслед. Сам еле волочил ноги и, по-видимому, совершенно не желал уходить. Наконец, дождавшись, пока он переступит порог, Найт подошел к двери, плотно прикрыл ее и запер на ключ. Никогда раньше он не делал этого.

Найт постоял немного, недоуменно качая головой. Что случилось со спокойным размеренным ходом событий? Жизнь заметно переменилась всего за последние двенадцать часов. Ситуация не из приятных!

Он повернулся к Лили. Та выглядела просто убитой горем и такой виноватой, что, казалось, готова надеть власяницу и посыпать голову пеплом:

— Я кричала на него, — глухо пробормотала она. — Я в самом деле кричала на него. — Поверьте, он это переживет. Ну а теперь, если с вами все в порядке и обошлось без синяков, вернемся к делу. Не забывайте, детям нужно образование, — заявил Найт. — По крайней мере, мальчикам.