Непристойные игры

Однако эти слова даже больше походили на прощальные, чем все сказанное ранее.

Она невольно отпустила его, остановившись и разжав ладони.

— Что-то не так? — спросил Кейд.

— Как бы замечательно я ни танцевала, мне порой трудно расслабиться.

— А я порой не понимаю тебя, Оливия, — признался Кейд.

— Очень жаль. При желании это не так уж и сложно, — печально заметила она.

Подполковник в отставке Кейд Грант лично провожал гостей и принимал поздравления и комплименты в связи с отлично организованным праздником. Он радушно улыбался и энергично тряс руку каждому, кто того желал. Старался пообщаться со всеми. И у него это отлично получалось. Как всегда, спокойное лицо его никоим образом не выдавало того, что творилось в душе. В этом Кейд Грант был истинный мастер.

Даже несколько старомодный, в изобилии представленный изысканными букетами, розовый цвет был всеми отмечен как оригинальный, смелый и уместный в одно и то же время.

Кейд Грант благодарно принимал каждый подобный комплимент, пока наконец, почувствовав себя совершенно обессилевшим, не закашлялся.

— Кейд, что ты хрипишь, с тобой все в порядке? — обеспокоенно спросил его один из бывших сослуживцев, энергично похлопав по спине.

— Все в норме. Просто в горле першит. Сейчас пройдет, — не очень убедительно заверил он товарища сквозь кашель, отчаянно выискивая в толпе гостей Оливию — наверное, единственного человека, который мог бы оказать ему в сложившейся ситуации действенную помощь, не ограничиваясь простым дружеским хлопком.

Кейд не находил Лив и потому почувствовал себя абсолютно одиноким и никому не нужным стариком с красными слезящимися глазами.

Да, отыскать Оливию непросто, тем более теперь, после ее ошеломительного дебюта в компании, где Кейд был далеко не единственным холостяком с рядом выдающихся достоинств.

Он искал ее, покуда не выяснил, что Лив попала в самое настоящее окружение — толпу сердечно прощающихся с нею молодых офицеров полка, которые наперебой награждали ее лестными комплиментами с тайной надеждой заинтересовать очаровательную хозяйку бала.

В каком-то смысле это стало откровением и для самого Кейда. Он, конечно, знал, что его экономка красивая и весьма соблазнительная девушка, но не предполагал, что ее появление на полковом балу вызовет такой переполох в стане любителей женщин.

И это стало еще одним поводом для того, чтобы он ощутил себя никчемным стариком. Ну зачем ей нужен отставной офицер, особенно если вспомнить, как холодно он с ней обходился всю последнюю неделю?

Чувство утраты внезапно пронзило Кейда.

— Поклонение идолу, ни дать ни взять, — ехидно бросила одна высокородная гостья, остановившись рядом с Кейдом и наблюдая, как молодые офицеры вьются вокруг Лив. — Твоя леди пользуется успехом у желторотиков… Да и не только у них. Старичье также облизывается… Ты это ловко придумал.

— Что придумал? — удивился Кейд и озадаченно посмотрел на даму.

— Разве не по твоему поручению девица весь вечер агитирует за твой проект? Не без цели же она здесь глазками хлопает. С такими, как у нее, способностями можно смело отправлять эту девчушку к премьер-министру с ходатайством, и тебе делать больше ничего не придется. Все будет так, как ты того хочешь… Я бы на твоем месте спасла столь ценную помощницу, пока голодные птенчики ее не заклевали.

— Пусть сама выбирается. Я ей не хозяин, — отрицательно помотал головой Кейд.

Он попрощался с высокородной дамой и продолжил напряженно наблюдать за светским общением Оливии и ее ухажеров, которые, похоже, совершенно потеряли счет времени и основательно позабыли о том, что пора бы и разойтись, вернув хозяину дома драгоценный покой.

Теперь он по крайней мере знал, что Оливия пользуется своими чарами во имя благих целей. Правда, легче ему от этого не стало.

Наконец Кейд не выдержал. Со словами «Простите!», «Позвольте пройти!», «Господа, вас ждут в гарнизоне!» он прорвал блокаду и добрался до цели.

— Лив, можно тебя на пару слов?! — деловито осведомился Кейд.

— Да, конечно, — официальным тоном отозвалась она.

— Но если ты рассчитываешь еще пообщаться с гостями, я не буду настаивать, — тут же дал он задний ход.

— Люди они, вне всякого сомнения, приятные. Но что ты хотел?

— Мне передали, что ты активно агитируешь всех за проект… — начал он издали.

— Да, конечно, агитирую, а как же? В этом я вижу свою миссию, даже несмотря на то, что ты не планируешь сотрудничать со мной по завершении этого мероприятия, — тихо проговорила Оливия, отойдя вслед за боссом в сторону.

— Пройдемся по саду, — предложил хозяин дома, рассчитывая на то, что оставшиеся гости так скорее разъедутся. — Я хочу сказать, что ты замечательный работник. То, что ты сотворила сегодня вечером, выше всяких похвал. Я и не предполагал, что твое участие окажет такой эффект. Я вообще очень во многом ошибался, и в отношении тебя в том числе.

— Кейд, пожалуйста. Я всего лишь руководствовалась здравым смыслом. То, во что ты задумал превратить Фэзерстоун-Холл, — великое и чрезвычайно нужное дело. И я счастлива, что мне удалось внести собственный, пусть и скромный, вклад.

— Ты все такая же нежная, но уже предусмотрительно отдаляешься, — заметил Кейд, посмотрев на нее с тоской и проведя рукой по золотисто-медовым локонам. — Да, тебе не холодно? — спохватился он. — Если замерзла, то пойдем в дом.

— Нет, Кейд, мне не холодно, — заверила его Оливия. — Все же о чем ты хотел со мной говорить?

— Зачем мы притворяемся, Лив? Я уверен, что мы чувствуем одно и то же по отношению друг к другу.

— Мне бы хотелось, чтобы так оно и было. Но вот я в этом не уверена, Кейд, — сдержанно отозвалась она. — Ты ведь считаешь, что наши отношения ни к чему путному не приведут. А у меня на сей счет совершенно иное мнение.

— Мы могли бы обсудить…

— Не стоит, — оборвала его она.

— Не поступай так. Не руби сплеча, или это войдет у тебя в привычку, — предостерег мужчина.

— Что ты хочешь сказать? — насторожилась Оливия.

— Ты однажды уже сбежала из-под венца. Привычка одним махом перечеркивать прошлое твою жизнь не облегчит. Я много думал. И решил. Я не позволю тебе уйти.

— Но менее часа назад…

— Забудь об этом. Я сам не знал, что говорю.

— А теперь знаешь? — скептически осведомилась она.

— Более или менее.

— Не очень убеждает, — заметила молодая женщина. — Я лучше действительно пойду в дом. Стало холодать…

Оливия, изо всех сил скрывая свои чувства, с трудом выдержала остаток вечера. Ей очень помогало осознание того, что она делает большое, важное дело, отодвинув на второй план свои взаимоотношения с Кейдом Грантом. Но стоило последнему гостю скрыться за дверью, она невольно сникла и вот теперь, будучи не в состоянии продолжать бессмысленный, как она считала, разговор, побрела к себе.

— Лив, что с тобой? — попытался окликнуть ее он, но безрезультатно.

Оливия не отзывалась.

— Лив, прошу тебя, ответь… Поговори со мной! — призывал Кейд.

Она молча закрылась в своей комнате. Обеспокоенный хозяин дома подошел к двери и постучал.

— Лив, ты часом не заболела? Лив, дорогая, скажи хоть слово. А лучше открой, нам нужно поговорить.

— Нет! — резко и надрывно бросила она.

— Но… почему? Кто-то тебя обидел?

— Кто-то? — переспросила она и глуховато рассмеялась.

— Лив, будет правильнее, если мы побеседуем, глядя друг другу в глаза, а не через запертую дверь, — попытался вразумить ее Кейд.

— Лучше оставь меня в покое! Я прошу тебя, Кейд, уйди!

— Лив! — взревел мужчина. — Или ты немедленно откроешь эту чертову дверь, или я вышибу ее плечом, — пригрозил он.

— Не смей! Дай мне побыть одной! Я устала, в конце концов. Неужели это так трудно понять? — пробормотала она.

Кейд чувствовал, что молодая женщина стоит чуть ли не вплотную к двери. Он, казалось, ощущал ее дыхание.