Страница 19 из 32
Его мать хотела бы иметь дочку. Чтобы разделить с ней нежность и тепло, поделиться всякими женскими секретами. Такую дочку, как Кэт, открытую, веселую, искреннюю. Не такую самовлюбленную кривляку, как Тара.
Кэт… Интересно, почему он никогда раньше не думал о ней, как о женщине?
Он был слеп. Не замечал того, что у него буквально под носом.
Это все Тара. Она убила в нем всякое желание иметь дело с женщинами.
Но ведь и Кэт до недавнего времени не была свободна. Она связалась с парнем, который явно ее не стоил. Который несколько лет, открыто использовал ее, а потом бросил. Нужно отдать ей должное — она не смирилась с поражением, боролась за свое счастье, в отличие от него самого. Расставшись с Джоном, она восстановила свою подавленную в этом союзе женственность. А он сам в подобной ситуации предпочел спрятаться в раковину, погрузившись с головой в работу и отгораживаясь от бурлящей вокруг жизни.
И все же раны ее не затянулись. Слишком глубока была боль предательства. Она убеждена: раз ее бросили, значит, она недостойна любви.
Да еще эта змея Тара сегодня ударила ее по больному месту.
Это несправедливо!
Он думал об этом всю дорогу до дома Кэт. Им пришлось взять такси. Кэт притихла в уголке, шампанское выветрилось, и она думала о том, что сейчас вернется в пустую квартиру. Ей хотелось плакать. Он чувствовал ее настроение, и оно ему не нравилось. Сегодня не вечер для такого настроения!
Это просто субботний вечер, мысленно твердила Кэт. Выходной. Ему хотелось немного отвлечься от работы. А она, кажется, слишком много себе позволила. Без конца болтала о себе, делилась своими планами и мечтами. Все из-за нескольких глотков шампанского да еще из-за того, что ей привиделось, будто Кевина всерьез интересует ее личность.
При этом она, мало что получила в ответ. Пожалуй, только на вопрос о семейных планах Кевин ответил вполне определенно. Не в ближайшем будущем.И ничего больше. Зато ее понесло по волнам собственной фантазии! Сейчас, когда легкий хмель улетучился, Кэт сообразила, что была в плену иллюзии. Ей казалось, что она видит перед собой совершенно нового человека. Вовсе нет. Точно так же Кевин разговаривал с важными клиентами: контакт глаза в глаза, всегда внимательно выслушает, а сам скажет мало и только то, на чем следует акцентировать внимание, а в конце обязательно что-то позитивное на будущее. «Очаровательный», сказала про него сестра.
Это всего лишь маска.
Но он не обманывал ее. Он сказал открытым текстом — это всего на один вечер. А теперь вечер закончился, и он везет ее домой. Больше ничего не будет. Только нервы ее на пределе, словно она чего-то ждет. Кэт боялась, что так разнервничается, что уже не сможет нормально проститься с ним у дверей, вежливо поблагодарив за приятный вечер.
В глубине души она знала, что просто приятного вечера ей мало.
— Весь этот день, прямо с утра, когда она увидела его в черной кожаной куртке, желание ее неукротимо росло. И теперь оно прочно угнездилось где-то внутри. Когда она думала о нем, внизу живота что-то сладко сжималось, а сердце в это время сжималось от невыплаканных слез. Странное, незнакомое чувство… Если бы она была волчицей, она бы сейчас с удовольствием повыла на луну. На ту самую луну, которая на мгновение выглянула из-за туч, а потом снова скрылась, оставив ее в кромешной пугающей тьме.
Такси остановилось. Кевин молча вышел, обогнул автомобиль и распахнул перед ней дверь. Она тоже молча вышла, не приняв предложенную руку. Вышла сама, гордо выпрямилась и, не оборачиваясь, направилась к двери. Машина скрылась из виду, мигнув на прощание фарами. Тьма окутала их.
Она знала, что, если он лишь коснется ее, она потеряет контроль над собой. Она непременно выдаст себя, переступит грань, которую переступать нельзя. Кевин ее начальник, он оказал ей любезность. Сейчас он вежливо попрощается, и она увидит его лишь в понедельник утром, как обычно.
В ушах у нее зашумело. Она отчетливо слышала звук их шагов в ночи — дробный стук ее каблуков и более глухой и размеренный звук его шагов. Они словно повторяли ее жизнь — ее шаги никогда не совпадали полностью с шагами ее избранника. В памяти всплыли слова ее матери: «Кэт, тебе нужен мужчина, который готов завести семью».
Ну почему, почему ей никогда не попадались именно такие мужчины?
Почему ее никогда не интересовали именно такие мужчины?
Почему она опять думает о ком-то недосягаемом? О том, кто даже не видит в ней женщину?
Осталось пройти несколько ступенек — и она дома. Но Кэт не выдержала. Слезы подступили к ее глазам. И зачем она пила это предательское шампанское, от которого сначала так весело и ты словно паришь, а потом стремительно падаешь вниз, и как же больно, когда ударишься о твердую землю… Нужно немедленно взять себя в руки. Она попыталась сложить в уме несколько вежливых фраз. Ты был так любезен… Я провела незабываемый вечер… Ты был так добр, ко мне… И щедр… И заставил меня почувствовать себя прекрасной и неотразимой… И защитил меня от своей стервы жены… Тут Кэт чуть не заревела в голос. Она сглотнула и незаметно смахнула слезы, сделав вид, что наклонилась над сумкой в поисках ключа. Комок в горле никак не желал исчезать. И она еще раз сглотнула, а потом сделала глубокий вдох.
С трудом попала ключом в замочную скважину, распахнула дверь, чтобы немедленно спастись бегством, и повернулась к нему.
— Большое тебе спасибо, Кевин, — деревянным голосом монотонно произнесла она. Ей удалось сложить губы в подобие улыбки, и она надеялась, что в темноте он не заметит, как блестят от слез ее глаза. — Спокойной ночи, — добавила она. — Это был незабываемый вечер.
Но… почему он отпустил такси?!
Кевин сжался, как от удара. Она отказывает ему?! Он внимательно посмотрел в блестящие глаза, которые она старательно прятала от него. Так и есть. Слезы. Зеленовато-серые озера, до краев налитые печалью. Улыбка у нее получилась храбрая, но неестественная. Ни следа обычной жизнерадостности.
Он должен уйти.
Если он не уйдет сейчас — он очень сильно рискует. Он и так почти переступил черту. Если он сделает еще один шаг, то будет поздно.
В конце концов, она на него работает, и он платит ей зарплату.
Он с внимательной отвлеченностью мысленно выслушал все доводы, которые предложил ему холодный разум.
И шагнул вперед.
Неуверенной рукой он коснулся горькой складки в уголке ее рта. Она ошеломленно вздохнула. Ресницы взметнулись вверх, зрачки стали угольно-черными. У него сжалось сердце. Ему захотелось успокоить ее, стереть горькую тень с ее прелестного лица, дать ей почувствовать себя уверенной и защищенной. В ее испуганных глазах застыл немой вопрос.
Ее умоляющий взгляд вдруг разбудил в нем чувства, о которых он и не подозревал. Его захлестнуло животное желание, он чувствовал себя самцом, настигшим самку, которая после долгих отказов готова, наконец, уступить ему. Именно ему, потому, что он сильнее всех соперников и потому, что он один достоин ее.
Кевин чувствовал в себе необыкновенную мужскую силу. Он добьется своего, он заставит ее уступить. И не просто уступить. Он сделает так, что она сама захочет его. Она уже его хочет. За ее смятением и страхом он чувствовал готовность, затаившийся огонь. Он разбудит его!
Он скользнул ладонью по ее щеке, почувствовал бархатистое тепло ее кожи, провел пальцем по твердой и в то же время хрупкой линии подбородка. Коснулся маленького ушка, затаившегося среди шелковистых прядей. Потом позволил своей руке опуститься ниже, заскользить по нежной шее, по плечам…
И склонился к ее лицу. Медленно, чтобы не напугать ее. Поймал себя на том, что и сам медлит, чтобы подольше растянуть этот сладкий момент. У нее было время отстраниться. Он не держал ее. Но она не отстранилась. Она стояла неподвижно, но это не была неподвижность безразличия. Как и он, она наслаждалась тонкой гранью между уже испытанным и еще неизвестным, тем, что ждало ее впереди.