Женитьба под расписку

Никос…

Всего какие-то сутки назад она впервые увидела его здесь, на этой террасе. Здесь же, под мерцающими звездами, он обнял ее и поцеловал…

Горячая волна прокатилась по Андреа, сердце ее подпрыгнуло. Этот красивый до умопомрачения мужчина станет ее мужем…

Она заставила себя очнуться. Никаким мужем он не будет. Разве что на один день. Он всего лишь ее пропуск в Испанию — и больше ничего!

А она для него — всего лишь средство, чтобы подобраться к деньгам деда.

Андреа закусила губу. Что это за человек такой, который согласился жениться на незнакомой девушке лишь ради того, чтобы увеличить свое состояние, и так немалое? Да они с Ким, имея пятьсот тысяч евро, прожили бы свою жизнь в роскоши, не желая ничего большего!

Впрочем, это ее не касается. Какое ей дело до Никоса Вассилиса? Он использует ее, чтобы добиться своей цели, а она отвечает ему тем же. Причем с ее стороны нет никакого обмана — после ее отъезда он все равно получит «Костакис индастриз». Да он будет просто счастлив, если она уберется! Андреа усмехнулась. Единственным проигравшим будет ее обожаемый дед. Долго ему придется ждать драгоценного наследника!

Невеселые размышления Андреа прервал приглушенный рев двигателя, машина приближалась к дому по подъездной аллее, скрытой за деревьями. Андреа насторожилась. Это явно не дедов лимузин, тот так не ревет. А что, если…

Минуты через три ее опасения подтвердились. Никос Вассилис ступил на террасу и направился к ней.

У Андреа все внутри сжалось, сердце дрогнуло. Он был необыкновенно хорош и казался еще стройнее в светло-сером безупречном деловом костюме, ослепительной белой рубашке и сером шелковом галстуке. У Андреа при взгляде на него засосало под ложечкой.

Боже правый, он великолепен! — невольно подумалось ей.

Никос сел у столика напротив нее и вытянул длинные ноги, почти касаясь ее туфель. Андреа инстинктивно поджала ноги, от резкого движения по ним пробежала ноющая боль.

Легкая гримаса на ее лице не ускользнула от Никоса.

— Вы хорошо себя чувствуете? — спросил он, и от его обволакивающего голоса Андреа обдало холодком. Она быстро кивнула, не в силах открыть рот. — Как ваша щека?

Он неожиданно перегнулся через стол и дотронулся до ее щеки пальцами. Они были прохладные, но Андреа словно обожгло. Она молча повернула голову, показывая щеку.

Там явственно проглядывал синяк, хотя и довольно бледный. Она не стала замазывать его тональным кремом, закрыла лишь наиболее пострадавшее от удара правое ухо, распустив волосы.

— Хорошо, — ответила Андреа торопливо, отодвигая его руку. Она не хотела сочувствия: расстались они очень плохо, и его внезапное участие сбивало ее с толку.

Бесшумное появление слуги, принесшего кофе, оказалось очень кстати, дав Андреа возможность собраться.

Никос снял очки и засунул их в нагрудный карман. Лучше бы он этого не делал. Не очень приятно говорить с человеком, глаза которого не видишь, но еще тяжелее, когда на тебя в упор смотрят проницательные серые глаза.

— Вы все еще расстроены, — начал он. — Вчера вам сильно досталось. — Он замолчал, подыскивая слова. — Ваш дед, Андреа, человек… непростой, да вы и сами, я думаю, заметили это за годы, что знаете его. Он привык командовать, отдавать приказы и добиваться своего, не гнушаясь никакими средствами. То, что он вас ударил, непростительно.

Мысли Андреа обратились к отцу. Как же он жил здесь, впечатлительный мальчик, избиваемый жестоким отцом, требовавшим только одного — повиновения…

Единственной радостью в его жизни стала Ким, девушка, которую он встретил на пляже и полюбил с первого взгляда.

Я делаю это не только для тебя, мама, но и для отца тоже. Я позабочусь о тебе, что не удалось сделать ему…

Андреа взяла кофейник и наполнила две чашки.

— Я изменила свое отношение, — сказала она. — Мы сегодня утром поговорили с дедом и все уладили, мистер Вассилис. Так что можете продолжать свое объединение.

Андреа пододвинула ему чашку.

— Молоко и сахар?

Он мотнул головой, нахмурил брови.

— Он снова на вас нападал?

— Ничуть, мы заключили прекрасную сделку, которой я очень довольна.

Андреа подлила в свой кофе молока и с задумчивым видом поднесла чашку ко рту.

— Сделку? — удивился Никос. — Какую сделку?

Она улыбнулась. Как-никак она добилась своей цели. С опозданием в четверть века Ким получит от Йоргоса Костакиса то, что ей причитается. После гибели отца она, убитая горем, беременная, не собирающаяся ничего требовать у него, пришла, чтобы сообщить о том, что у нее будет ребенок от его погибшего сына.

А Йоргос Костакис обошелся с ней как с бродяжкой, явившейся клянчить деньги…

— Теперь, мистер Вассилис, у меня будут свои собственные деньги.

— Деньги?

— Да, деньги. То, вокруг чего крутится мир.

— Поясните. — Это прозвучало не как просьба, а как приказ, словно он говорил со своим подчиненным. Ну конечно, если он владеет компанией стоимостью в пятьсот миллионов евро, наверняка, у него куча подчиненных.

— Пояснить? Все очень просто, мистер Вассилис. Причем, могу вас уверить, наше с дедом соглашение ни в коем случае не затрагивает то, что спланировали с ним вы. Мой дед обязуется положить на мой счет определенную сумму, а я соглашаюсь выйти за вас замуж. — Андреа улыбнулась ослепительной улыбкой. — В отличие от вас я предпочла оплату не акциями, а деньгами.

Лицо Никоса застыло.

— Он платитвам за то, что выходите за меня?

Андреа могла бы рассмеяться ему в лицо. Он рассердился, это ж надо! Господи, какое лицемерие!

Отпив кофе, она поставила чашку на столик.

— Точно так же, как он платит вам за то, что вы женитесь на мне.

— Но это совсем другое дело! — запротестовал Никос.

Андреа с сосредоточенным видом подлила себе кофе. Она была спокойна, необыкновенно спокойна.

— Не вижу разницы. Вы бы ни за что не связали себя с незнакомой женщиной, если б это не принесло вам какую-то выгоду, ведь так? Но поскольку вместе со мной вы получаете хороший пакет акций Костакиса, вы решили, что оно того стоит.

Никос окинул ее холодным взглядом.

— Я покупаюакции Костакиса! Не за деньги, а обменивая их на акции моей компании, причем по завышенному номиналу. Ваш дед выигрывает от этой сделки. Я обязуюсь…

Андреа нетерпеливо махнула рукой.

— Не надо подробностей. Главное — дед не пошел бы на слияние без вашего согласия на брак со мной. А из этого вытекает, что вы женитесь на мне, чтобы получить «Костакис индастриз». Владение большей частью акций Костакиса сделает вас еще богаче, выходит, вам платят за то, что вы женитесь на мне. Точка.

Благородное воодушевление, овладевшее Никосом, когда он думал об Андреа Костакис в своем офисе, растаяло как дым. Сочувствие, которое он испытывал к этой девушке, исчезло. Он приехал, чтобы помириться с ней, начать все сначала, поухаживать за ней, как положено жениху…

Вчерашняя истеричка больше не вернется, потому что повода для истерики не будет. Останется лишь чувственная, податливая; мягкая женщина, которую он держал в своих объятиях. Так он думал.

А что нашел? Перед ним сидит женщина, которая одинаково спокойно говорит и о браке, и о деньгах. Не женщина, а прямо какой-то кассовый аппарат.

Совесть легонько шевельнулась в нем, но он отмахнулся. Нет, конечно, он ни за что не женился бы, если бы не возможность завладеть «Костакис индастриз». Но ведь подобные браки по расчету — обычная вещь в мире очень богатых людей, и это совсем не означает, что такой брак непременно неудачен. Он, как только увидел Андреа Костакис, сразу понял, что их брак будет не просто браком по расчету — это будет брак, счастливый для обоих.

Андреа сидела и бесстрастно рассматривала его. Он обиделся. Обиделся на нее за откровенность. Смеяться больше не хотелось, и горло больше ничто не сжимало. Непробиваемая бесчувственность укрыла ее, словно панцирь черепаху.

У Никоса при взгляде на нее упало сердце. Боже, как же он ошибался! Эта девушка, что сидит перед ним, холодна как лед. Куда девалась та; другая, которая дрожала в его объятиях словно осенний лист? Теперь перед ним подлинная Андреа Костакис, знающая, как и ее дед, цену всему и не ценящая ничего.