Соблазнить и влюбиться

Никос испытал настоящее удовольствие, видя реакцию Жанин.

Они направились к гавани. Никос продолжал обнимать Жанин за плечи. «Это просто чтобы защитить ее от случайных прохожих, которые могут толкнуть ее ненароком на узкой улочке», — говорил он сам себе. К тому же это был очередной пункт его тщательно продуманной кампании. Но на самом деле Никосу просто нравилось ее обнимать. И он это знал. Он также знал, что это нравится и Жанин.

— Красный или голубой столик? — спросил Никос, указывая на свободные столики.

— Безразлично, — ответила Жанин. В ее голосе Никос уловил нотки напряжения. — А как вам нравится вот этот? — Жанин указала на свободный столик под голубым навесом. — Оттуда открывается чудесный вид на море.

Они сели. Жанин сняла очки и шляпу и распустила волосы, испытав неимоверное облегчение. Подняв голову, она обнаружила на себе пристальный взгляд Никоса.

Он соизволил наконец, снять очки, и теперь Жанин ощутила всю силу его взгляда.

На нее накатила такая слабость, что губы ее приоткрылись, как бы моля о помощи, а зрачки расширились. Щеки залил румянец смущения.

Никос отвернулся от девушки, чтобы подозвать официанта. Жанин тупо уставилась в меню. Она просто не способна была думать в тот момент.

Во взгляде Никоса она прочла нескрываемое желание близости с ней. Ни больше, ни меньше.

Словно ища защиты, Жанин нащупала на столе свои солнцезащитные очки и дрожащими от волнения руками водрузила их на нос. Только тогда она почувствовала себя в относительной безопасности и даже смогла ответить на вопрос Никоса, что она будет пить.

На одном дыхании Жанин выпалила:

— Минеральную воду, — и снова принялась изучать меню. Спустя минуту Жанин поняла, что по-прежнему смотрит на греческий текст, и торопливо перевернула страницы туда, где меню было на английском и немецком — специально для туристов.

Постепенно к Жанин вернулось самообладание.

— Я буду только салат по-гречески, — наконец сказала она. — Мне не хочется горячего в такую жару.

— И даже не попробуете каракатицу? — поддразнил ее Никос.

Его взгляд слегка утратил ту притягательную силу, которая беспощадно повергала Жанин в состояние шока, и теперь девушка ощущала себя более уверенно. Лицо Жанин выразило преувеличенное отвращение.

— Никогда! — воскликнула она. — Эти ужасные щупальца с присосками!

Никос рассмеялся.

— Они же жаренные в кляре. Обещаю, щупалец вы не увидите.

Жанин замахала руками в знак протеста, чем вызвала его улыбку. Подошел официант, и Никос сделал заказ на греческом. Жанин не разобрала ни слова из того, что он сказал. Девушка вздохнула. Греческий — очень трудный язык. Вряд ли она сможет когда-нибудь его выучить. Она даже не способна понять, что написано в меню!

«Я обязательно должна попытаться его выучить, — сказала она себе. — Хотя бы ради Стефаноса».

Никос вновь повернулся к Жанин.

Когда Жанин распустила волосы и сняла очки, его словно ударило током. От такого сочетания — изумительные золотистые локоны, слегка касающиеся обнаженных плеч, и прекрасные карие глаза — он буквально прирос к стулу. Увидев ее полуоткрытые губы и расширенные зрачки, Никос убедился, что небезразличен ей, раз она так заводится от одного лишь взгляда.

Странное чувство охватило его. Влечение и что-то еще, ранее не знакомое. Он хотел прикоснуться к ней, но не для того, чтобы сию минуту овладеть ее прекрасным телом, а просто потому, что так… хотел. Как тогда, когда они вышли из магазина подарков, и ему просто захотелось положить ей руки на плечи. Чтобы показать всему миру, что она принадлежит ему.

Никос внутренне напрягся. Как он может допускать подобные мысли? Жанин Фейрхам его совершенно не интересует. Никосу просто нужно разлучить ее со Стефаносом, чтобы она перестала угрожать браку его сестры.

Его губы превратились в тонкую нить. Никос пытался убедить себя, что в том, что он делает, нет ничего личного. Жанин Фейрхам — это препятствие, преграда, которую необходимо устранить. Не следует об этом забывать ни на секунду.

— Посмотрели? — обратился Никос к Жанин. Девушка обернулась и ощутила уже знакомый перебой в сердце, как всегда при встрече их взглядов.

— Да. Извините, что так долго, — ответила девушка, осторожно проходя мимо Никоса. — Я никогда не видела греческого храма.

— Никогда? — удивленно спросил Никос.

— Да. Я никогда не была в Греции, — пояснила Жанин.

Никосу показалось, что в голосе Жанин нет искренности.

— А где вы были? В Испании? — предположил Никос.

Девушка отрицательно покачала головой.

— В основном на юге Франции.

Лицо Никоса непроизвольно вытянулось. Ах, вот оно что! Лазурный Берег — богатый курорт на Французской Ривьере, олицетворение роскоши и праздной жизни. Стартовая площадка для авантюристок, таких, как Жанин Фейрхам. Неудивительно, что она не раз там отдыхала.

Жанин остановилась перед потрескавшимся основанием колонны и огляделась. Никос признавал, что это место идеально подходило для храма. Он заметил его еще с дороги, когда они возвращались из северного района острова, и предложил посмотреть архитектурные развалины. От храма уже мало что осталось, но вид на море отсюда был великолепный. Безлюдное место, расположенное высоко над морем. Идеальная келья для общения с богами.

Никос не ожидал, что Жанин так заинтересуется старыми развалинами. Сейчас она была совсем не похожа на коварную обольстительницу. Она была самой прекрасной женщиной, которую он когда-либо видел. Ее поведение ничем не выдавало охотницу за чужим состоянием. Она даже не делала никаких попыток заигрывать с ним или как-то обратить на себя внимание. Впрочем, чтобы привлечь его к себе, ей и не следовало что-либо делать. Ее неотразимая красота, плавные изгибы совершенного тела говорили сами за себя. Он видел, как она краснеет от смущения в его присутствии, но сама избегает любых шагов навстречу.

Никос еще больше помрачнел. Нет ничего удивительного в том, что Стефанос влюбился в эту женщину. Она была исключительной. Его шурин был примерный семьянин, за ним и его деньгами постоянно охотились женщины, но он никогда не обращал внимания ни на одну из них. Правда, когда шурин был молод и холост, он сам, во многом походил на теперешнего Никоса. Но с тех пор, как Стефанос женился на сестре Никоса, для него перестали существовать другие женщины.

А теперь получалось, что Стефанос поставил свое долгожданное счастье под угрозу из-за того, что пустился в сомнительную авантюру.

Никос наблюдал, как Жанин осторожно поднимается по античным ступеням. Но сооружение не выдержало, и камни качнулись. Никос вовремя успел подставить руки, и Жанин угодила прямо в его объятия.

— С вами все в порядке? — заботливо спросил он.

— Да, — запинаясь, произнесла девушка. — Все хорошо, спасибо. — Жанин посмотрела ему в глаза и ощутила слабость в ногах.

Никос убрал руки с ее талии, и на секунду Жанин показалось, что она вот-вот лишится чувств.

— Нам пора идти, — с улыбкой сказал Никос.

Жанин, пытаясь вернуть утраченное самообладание, смиренно последовала за ним на маленькую стоянку, где они оставили машину.

Никос же казался абсолютно спокойным. Неужели она ему настолько безразлична, что спонтанные объятия совершенно его не взволновали?

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Легкая, как шелк, вода нежно ласкала тело Жанин, помогая ей привести в порядок мысли, которые сумбурно роились в голове с того самого момента, как Никос обнял ее в развалинах храма. И теперь, медленно плавая по бассейну, Жанин вспоминала все буквально по секундам.

Она злилась на себя за то, что позволила себе увлечься Никосом. Это было настоящим безумием с ее стороны. Она приехала в Грецию к Стефаносу! И он — единственная причина ее путешествия в эту страну. Только он! В ее жизни и сердце не было места другому мужчине.

Набрав, в легкие побольше воздуха, Жанин резко, создав фонтан брызг, нырнула в самую глубь бассейна, словно пытаясь убежать от собственных мыслей.