Страница 13 из 30
Анна поражалась, почему сегодняшний неожиданный обед больше напоминал тест на выживание, чем удовольствие.
Серые глаза сузились, вопросительно глядя на нее.
— Анна, что-то не так? Ты выглядишь безумно уставшей.
— Может, потому, что я действительноустала? — не сдержалась она, хотя и не хотела портить трапезу ссорой. Ей казалось, что она не выдержит еще одной ночи в одиночестве. — Я перегладила гору белья размером с Эверест сегодня утром, и девочки оставили квартиру в ужасном состоянии.
— Как я и сказал вчера вечером, ты слишком их опекаешь, — сухо заметил он. — Как они научатся делать все самостоятельно?
— Я не позволю им взвалить на себя еще и работу по дому, когда их жизнь и так перегружена! — яростно защищалась Анна, сознавая, что сама дает Тоду почву для дальнейших аргументов. — Может, скажешь им, что у них будет больше времени на уборку комнат, если они оставят рекламу? Тогда посмотрим, будут ли они так же стремиться перестать сниматься! И пожалуйста, Тод, не нужно на меня так смотреть.
— Как это так! — спросил Тод, и его глаза потемнели.
— Как будто ты хочешь… хочешь…
— Хочу что?
— Уложить меня в постель! — прошептала Анна, ошеломленная собственными словами.
— Я бы не прочь. Меня возбуждает, когда ты сердишься на меня и начинаешь закипать, размахивая руками. От этого твоя грудь колышется так соблазнительно, что мне хочется стащить с тебя свитер и дать волю глазам и рукам. Прямо сейчас.
Глаза Анны округлились от неожиданности и удовольствия, и соски затвердели в ответ на его неприкрытое восхищение. Инцидент в дамской комнате был забыт, вытесненный наплывом желания, сделавшим ее слабой и беззащитной.
Анна приложила ладони к разгоряченным щекам. Что это нашло на Тода в последнее время? — изумленно подумала она. Он всегда был так сдержан — король благоразумия, десять раз подумает, прежде чем что-то предпринять.
— Прекрати! Не здесь же! Мы находимся в самом центре людного зала.
Он поерзал на стуле и сухо улыбнулся в ответ.
— Черт! Совершенно верно! Анна, смени, пожалуйста, тему!
Вид его обнаженного тела промелькнул перед ее глазами, и Анна почувствовала еще большую слабость.
— Я уже не помню, о чем мы г-говорили, — запинаясь, пробормотала она.
— О твоей изнурительной домашней работе сегодняшним утром.
Тод пренебрежительно повел плечами, но тут же пожалел о своем жесте, увидев выражение ее глаз.
— Звучит издевательски, — огрызнулась Анна. — Это действительно то, чем я занималась сегодня.
Тод изучал ее, подперев рукой подбородок.
— Не вижу необходимости так себя загружать. Я не понимаю, почему ты не разрешаешь мне нанять кого-нибудь для работы по дому, — механически произнес он с видом человека, которому приходится делать одно и то же в сотый раз.
Больше всего Анну обидела скука в его голосе. Он ударил по самому больному месту. Именно это Анна ненавидела — образ скучной, погрязшей в заботах о доме клуши.
— Знаешь, почему я упорствую? Потому что не хожу на службу.
— При чем здесь служба?
— А при том, что, выполняя всю домашнюю работу и воспитывая тройняшек, я чувствую, что делаю хоть какой-то вклад в нашу семейную жизнь.
— Поэтому ты так не хочешь, чтобы девочки оставили съемки в рекламе? — медленно спросил Тод. — Это оправдывает твое существование?
Анна подумала, что он мог бы выразиться и помягче.
— Может быть, — признала она.
Тод откинулся на спинку стула, наблюдая за ней.
— В любом случае, — терпеливо продолжала Анна, попав в привычную для себя среду, — зачем нанимать кого-то для работы, с которой я и сама прекрасно справляюсь? И чем ты предлагаешь заниматься мне, в то время как в доме будет кипеть уборка? Восседать, как принцесса, и наблюдать за уборщицей, приводя в порядок ногти?
Тод пригубил вино, в то время как официант поставил перед ними аккуратно нарезанные дольки помидора и авокадо. Тоду хотелось хоть как-то смягчить Анну.
Серые глаза смотрели прямо на нее.
— Ты можешь подумать о своей карьере.
— Например?
Анна выглядела такой рассерженной, что Тод решил испробовать другую тактику.
— Или ты могла бы попробовать заняться тем же, чем другие жены, — осторожно предложил он.
— То есть присутствовать на обедах? Заседать в благотворительных комитетах? Или ходить по магазинам до потери пульса? — Анна в негодовании помотала светлой головой. — Только если… — она положила вилку и посмотрела на него ясными синими глазами, — только если ты не имеешь в виду, что я должна заниматься тем же, чем занимаются все богатые и скучающие на самом деле.
— Чем же? — последовал незамедлительный вопрос.
— Заводят интрижку на стороне, — промолвила она и увидела, как побелело лицо Тода, а ведь он должен был знать, что это всего лишь предположение. Но знал ли он? — О, не беспокойся, Тод, я бы никогда и не подумала сделать такое. Не хочу разочаровывать тебя, но я совсем не из тех женщин.
— А к какому типу женщин ты принадлежишь? — поддразнил он, пытаясь поднять Анне настроение, вывести ее из теперешнего состояния. Ему не терпелось увидеть на ее губах тень легкой заразительной улыбки, которая определенно не была сегодня частой гостьей на лице жены.
Но Анна не собиралась поддерживать игру.
— Честно, не знаю, — серьезно ответила она. — Я слишком глубоко погрузилась в пучину домашних дел и, кажется, совсем забыла, что из себя представляет настоящая Анна Треверс.
— Думаю, я знаю, — пробормотал Тод.
Она прекратила лениво гонять по тарелке масленый листик базилика и уставилась на мужа.
— Ты знаешь?
— Конечно. Она — мать. Лучшая мать во всей проклятой вселенной! И просто удивительная жена, конечно же…
— Неправда! И никаких «конечно же» по этому поводу! — Анна отрицательно покачала головой и яростно отбросила золотую прядь, упавшую на лицо. Удивительные жены обладают стройной, совершенной фигурой и сексуально раскрепощены в постели. Она не обладала ни одним из этих качеств. И что она сделала вчера, чтобы соблазнить его? Всего лишь сняла мешкообразный старенький свитер! А Тод уже стащил все остальное. — С первым еще можно согласиться, но уж никак не со вторым!
— Наверное, мне видней, Анна? — с усмешкой спросил Тод. — И это натолкнуло меня на гениальную мысль. Кажется, я теперь знаю, что тебе делать со своей жизнью. Если только… — уточнил он, — девочки действительно оставят работу в «Премиум».
— Да? — в ней проснулось любопытство.
— Ммм. Ты можешь бродить по дому в нескромном нижнем белье, ожидая, вдруг муж вернется с работы раньше обычного и займется с тобой безумной, страстной любовью, — предложил Тод.
— Ты имеешь в виду — как вчера?
— О, я думаю, все может быть куда лучше, — заметил Тод обещающим тоном.
— Правда?
Анна нервно теребила льняную салфетку, лежащую на коленях, пытаясь представить, как будет выглядеть ее располневшее тело, рвущееся из тех нежных полосок кружева, что Тод имел в виду.
— И кто это согласится заниматься любовью с кем-то, выглядящим к-как огромное дрожащее ж-желе? — тихо спросила она голосом, близким к истерике.
Тод снова откинулся на спинку стула и посмотрел на нее взглядом, полным крайнего недоумения:
— С кем?
— Ты прекрасно меня слышал!
— Что за чушь ты несешь, Анна?
Ее голос еще больше задрожал:
— Может, дать тебе свободу делать то, что ты на самом деле хочешь?
Его скептицизм усилился. Наверное, она на пороге своих критических дней, столько эмоций…
— И чего же я хочу, солнышко? — Его голос звучал теперь снисходительно.
— 3-заняться любовью с Деллой, или как-там-ее-еще-зовут!
Наступил момент напряженной тишины, пока его серые глаза зло смотрели прямо на нее.
— Ты имеешь в виду Деллу Пардо? — процедил Тод.
— Конечно! Сколько Делл ты, черт возьми, знаешь?
— Я думаю, тебе лучше объяснить свою мысль, — последовал холодный ответ. — Никак не могу взять в толк, о чем ты говоришь.