Нежный тиран

— А память?

Он уставился в потолок. Память — совсем другое дело.

— Память вес еще не проснулась.

— И тебя это не волнует?

Засмеявшись, он повернулся к ней и увидел ее озабоченное лицо с маленькой складочкой между бровями.

— Кайлоран! — начал терпеливо объяснять он. — Я ничего не могу с этим поделать. Думаю, что память вернется, когда для этого настанет время.

С усилием сконцентрировавшись, он начал вспоминать их разговор за ужином, который они так и не съели. Перед его мысленным взором снова возникла грязная кухня и записка на столе, но что-то мешало ему увидеть все четко и понять все до конца.

— Кайлоран, — медленно проговорил он. — Я хотел бы вернуться.

Она замерла. В Лондон?

— Куда ты хочешь вернуться?

— Туда, где я вырос. Я хочу вернуться туда.

Глава тринадцатая

Лишь спустя два дня Кайлоран повела Адама в дом, где он провел свое детство. Она как можно дольше оттягивала этот поход в прошлое, так как считала, что он еще слишком слаб. Ей казалось, что он не выдержит такого сильного потрясения.

Конечно, этой отсрочкой она преследовала и свои интересы. Что, если его память внезапно проснется? Что, если расплывчатые осколки его прошлого превратятся в четкую картину?

Она успела привыкнуть к этому новому Адаму и постоянно удивлялась, как она могла выносить капризный нрав его прежнего. Сможет ли она снова жить в атмосфере бесконечной неуверенности, если прежний Адам вернется? Смогут ли они тогда поддерживать отношения?

Было чудесное, ясное весеннее утро. Голубое безоблачное небо сияло бездонной чистотой. В кустах громко пели птицы, а вдоль дорожек сада благоухали кусты желтых чайных роз.

Весна, время повторного рождения, думала Кайлоран. Лишь бы это рождение не оказалось фатальным для их отношений, лишь бы не погубило только что обретенное прекрасное чувство. Ведь все так изменилось между ними!

Она украдкой взглянула на Адама. Он поправился, к нему вернулась его прежняя сила духа. По крайней мере внешне он выглядел тем же самым человеком, в которого она когда-то безоглядно влюбилась.

Кайлоран задумалась. Нет, если честно, то он, конечно, сильно изменился. В серых глазах больше не было тревоги. Подозрительность и присущая ему акулья цепкость исчезли. Но стоит ему все вспомнить, как это, несомненно, вернется, печально думала она. И тогда вновь возникнет холодный и амбициозный Адам Блэк.

— Готов? — спросила она.

Он провел рукой по ее шелковистым светлым волосам и поцеловал в затылок.

— Может быть, на полчасика вернемся в спальню? — пробормотал он.

Чтобы успокоиться, Кайлоран прикрыла глаза. Да, его способности страстного и умелого любовника восстановились с поразительной быстротой.

— Но мы только что оттуда вышли, — возразила она.

— Доктор рекомендовал мне как можно больше времени проводить в постели.

— Мне кажется, у доктора и у тебя разные представления о постели. — Она неохотно отстранилась. — Так мы поедем или пойдем пешком?

— Пойдем пешком.

— А ты не устанешь? Он вздохнул:

— Кайлоран, со мной все в порядке. Не нужно опекать меня, так ты только замедлишь мое выздоровление.

— Я просто хотела помочь.

— Я знаю, милая, но настало время, и ты должна меня отпустить. Я в прекрасной физической форме и способен позаботиться о себе. Мне крайне необходимо научиться жить без посторонней помощи.

Она кивнула, но внутренне замерла. Он хочет, чтобы она отпустила его! От этих слов ее охватил озноб, и под предлогом, что день обещает быть довольно прохладным, она вернулась в дом и накинула на себя кофту. Он уже начинает отталкивать ее. А что будет, когда к нему вернется память?

— Ну что, идем? — предложила она.

В тот день сады имения Лейси были особенно прекрасны. Подстриженные лужайки пахли свежескошенной травой и весенней свежестью. Она вспомнила, как ребенком бегала по этим залитым солнечным светом лужайкам, и какой прекрасной, и простой казалась ей тогда жизнь.

Но так ли было в действительности?

Память очень прихотлива. Все ли было так безоблачно в ее детстве? Должно быть, сама природа позаботилась о том, чтобы вычистить из памяти все негативные моменты и сделать воспоминания прекрасными и легкими. Атмосферу в доме постоянно осложняли капризы матери и ее непредсказуемое, порочное поведение. Но Кайлоран запомнила лишь светлое детское счастье в этом саду среди великолепия ярких цветов.

Сопровождаемые пеньем птиц и легким дуновением ветерка, они шли по гравийной дорожке в тени свежей весенней листвы.

— Мне кажется, ты о чем-то загрустила, — заметил Адам.

— А-а, — неопределенно протянула она и взглянула на него. В его глазах она прочла задумчивость и легкое напряжение. Неужели может случиться так, что она станет для него лишь отдаленным воспоминанием? — Ты помнишь дорогу? — спросила она.

Похоже, он помнил, так как автоматически пошел по дороге, которой не ходил много лет. Должно быть, этот путь глубоко врезался в его память. Некоторые вещи запоминаются подсознательно.

Они прошли автобусную остановку, и Адам резко остановился.

— Здесь я садился на автобус, — медленно проговорил он. — Я поехал в Лондон прямо из Лейси.

Она кивнула и, заметив, что он напряженно вспоминает, подбодрила:

— А дальше?

Он засунул руки глубоко в карманы джинсов.

— Был хмурый день, — продолжал он, подумав, что день был таким же серым, как туман во время комы. — У меня был полный карман денег, которые я заработал в Лейси.

Ему вспомнилось чувство радости. Он знал тогда, что расплатился со всеми долгами. Но что-то не давало ему покоя. Какое-то ощущение внутренней опустошенности. Почему? Он не помнил.

С ним в автобусе ехала девушка. Шею ее украшали бусы. На ней было платье, которое больше подходило для бала или вечеринки; отделанное золотой мишурой, оно ярко контрастировало с ее угольно-черными волосами. В руках девушка держала корзинку с фруктами. И всю дорогу они ели фрукты из ее корзинки.

Он жил с ней вместе месяц, может быть, два месяца. Она на некоторое время заполнила мучительную пустоту в его душе. Потом он переехал. Он часто переезжал с места на место.

— И что было потом?

Кайлоран смотрела на него подбадривающе, с доброй улыбкой. Он почувствовал угрызения совести, зная, что ни в коем случае не должен обидеть ее. А ведь он мог легко и жестоко ее обидеть. Он решил ничего не рассказывать ей о той девушке.

— Потом я стал жить в Лондоне и там сделал себе состояние, — ответил он, не задумываясь.

— Как фокусник с кошкой? Он засмеялся:

— Нет, у меня не было кошки.

— Смотри, вот магазин, — сказала Кайлоран. Деревенский магазин изменился. Когда-то в нем торговали овощами и фруктами из местных садов, затем он превратился в уродливое современное сооружение из стекла и пластика. Теперь в нем снова продавали продукцию местных фермеров. Кайлоран заметила рекламу в витрине: «Экологически чистые овощи и домашние куриные яйца». Все возвращается на круги своя, подумала Кайлоран.

В тот день все имело особое значение, но такой это был особенный день! В попытках помочь Адаму восстановить события прошлого она невольно всколыхнула и свои собственные воспоминания.

До возвращения в эти места Кайлоран успела достаточно долго пожить одна и накопить неплохой жизненный опыт. Приехав сюда, она не знала, останется ли тут. Раньше Кайлоран не задумывалась о будущем, оно начало обретать для нее смысл лишь совсем недавно, когда она поняла, что это будущее может оказаться для них общим.

Действительно ли она хотела прожить всю жизнь в поместье Лейси? Задавая себе этот вопрос, Кайлоран в глубине души уже знала ответ.

Адам медленно шел дальше, мимо магазина и вдоль линии хорошеньких домиков, похожих на кукольные. Все они были чисто побелены, и около каждого росли вьющиеся розы, обрамляя вход живописной цветочной аркой. Адам вспомнил, какую щемящую зависть они вызывали в нем когда-то. Ведь это были дома, в которых жили настоящие семьи. В них было уютно, в окнах горел свет, а семья дружно садилась за обеденный стол. На Рождество в этих домах зажигались праздничные елки. А он был просто мальчиком с улицы, одиноким и брошенным.