Нежный тиран

— Что ты предлагаешь мне, Адам? — тихо спросила она. — Скажи честно.

— Честно? — Да, он любил честные сделки. Это расставляло все по своим местам. — Я предлагаю тебе интимные отношения. Ведь ты хочешь этого не меньше, чем я. Я правильно понял тебя? Без взаимных клятв в любви, без претензий, без придирок и лишних вопросов!

— А верность?

— Обязательно, — не задумываясь, ответил он.

— А если бы я не явилась на вечеринку к Джулии, что было бы тогда?

Но она уже знала ответ на этот вопрос. И вовсе не самомнение, а здравый смысл подсказал ей, что Адам не стал бы бросаться на первую попавшуюся женщину. У него ведь всегда был большой выбор.

— Нет, Кайлоран, — покачал он головой, словно угадав ее мысли. — Другие не подошли бы. Может быть, позднее, но этот разговор между нами все равно состоялся бы.

— Так и хочется послать тебя подальше, — возмутилась она.

— Но, ты же этого не сделаешь, Кайлоран. Ведь, правда?

Конечно, она этого не сделает! Но и падать в его объятия, как спелая груша, тоже не собирается!

— Не хочешь зайти? — Она сухо улыбнулась ему. — Чашечку чая после долгой дороги.

Она ставила его на место. Незнакомое ощущение зависимости показалось ему приятным.

— За чаем будет прислуживать армия слуг? — спросил он, шагая рядом с ней к дому.

— Какая там армия, Адам, — отозвалась она, открывая перед ним дверь. — С тех пор как дедушка уехал в Австралию, я готовлю сама.

— В самом деле? Я потрясен! — прокомментировал он.

Она наклонилась, снимая сапоги для верховой езды, и он чуть не взорвался от возбуждения при виде ее круглых, туго обтянутых брюками ягодиц. Этот момент показался ему вечностью. Потом они прошли в кухню.

— Какой чай ты предпочитаешь, Индийский? — спросила Кайлоран и начала подвязывать лентой волосы, высоко подняв руки. — Или китайский?

Ее груди качнулись, и он почувствовал, что у него остановилось дыхание. Не дождавшись ответа, она повернулась к нему. Потрясенный, он увидел в ее взгляде то же неутолимое чувство страсти, какое буквально сжигало его заживо. Тот же чувственный голод!

— Ты не хочешь чаю, — сказал он охрипшим голосом. — И ужина ты не хочешь, дорогая! Вот единственное, что тебе необходимо сейчас. — Он заключил ее в объятия.

Да, она хотела этого. Однако внутренний голос продолжал взывать к разуму. Оттолкни его, внушал он. Адам сильный, но он послушается тебя. Он возбужден, но он выпустит тебя. Но Кайлоран не оттолкнула его, напротив, она призывно прошептала его имя:

— Адам!

— Кайлоран, — отозвался он осипшим голосом и накрыл губами ее рот. В свой поцелуй он вложил всю накопившуюся в нем страсть и томление. — Кайлоран, — повторил он, оторвавшись от нее. — Я не могу больше ждать.

Для такого сильного и гордого мужчины голос прозвучал как вопль побежденного, покорившегося, отказавшегося от своей власти. Огонь превратился во всепожирающий костер, объявший пламенем их тела.

Она обняла его за плечи, гладя нежный мягкий кашемир, и только простонала, когда он начал расстегивать пуговицы ее блузки. Расстегнув ее, он обнажил груди, светло-золотистую плоть, обрамленную кремовыми кружевами.

— Ох! — простонал он и, наклонившись, лизнул похожий на земляничку выпуклый сосок. Услышав ее ответный стон, он накрыл сосок губами.

Ее руки, пробравшись под кашемир, с наслаждением гладили его шелковистую кожу, ощущая твердость мускулов. Ее сердце громко стучало, когда он начал языком выписывать круги на ее обнаженной плоти.

— Мы одни? — спросил он, почти не отрывая губ от ее кожи.

Она кивнула:

— Совершенно одни.

Он поднял голову и посмотрел ей в глаза. Холодную и неприступную Кайлоран было не узнать. Ее огромные бездонные глаза сияли, как изумруды, щеки раскраснелись, а губы стали похожи на пунцовые розы. Он обвел пальцами контур ее скулы и по тому, как она вздрогнула, понял, что может взять ее прямо здесь и сейчас. На этом старом огромном дубовом столе.

Но ему надо взять себя в руки. Он не дикарь, впервые в жизни увидевший женщину. А именно им он себя сейчас чувствовал.

Быстрым решительным движением Адам поднял Кайлоран на руки, ее голова откинулась назад.

— Что случилось? — прошептала она.

— Ты похожа на средневековую распутницу, — задыхаясь, проговорил он. — Я тоже готов сыграть свою роль. Должен ли я нести тебя наверх, чтобы совершить над тобой злодейство?

— Злодейство?..

— Ужасное злодейство! Ты хочешь этого, Кайлоран?

Она не просто хотела, она этого жаждала. Он был ее господином, а она — его слабой и покорной рабыней. В его улыбке таилась опасность, а блеск глаз говорил о том, что он начал терять над собой контроль.

Задыхаясь от страсти, Адам понес Кайлоран наверх, в спальню. В этот момент она принадлежала ему. И ничего нельзя изменить! Он подавлял ее своей властью, мужской силой, напором, обаянием… Кайлоран буквально таяла в огне его страсти.

Он глядел в ее раскрасневшееся лицо, отмечая необычный блеск ее глаз.

— Где? — прошептал он.

— Здесь, — она неуверенно указала на вторую дверь в западном крыле.

Адам открыл дверь ударом ноги и, войдя, уложил Кайлоран на середину огромной двуспальной кровати. Он пожирал ее изголодавшимся, страстным и нетерпеливым взглядом.

— Я твой хозяин? — тихим шепотом спросил он.

— Да, — прошептала она, не владея собой.

— Тогда раздень меня, — потребовал он.

Но Кайлоран так обессилела, что не могла двинуться.

— Не могу, — слабо призналась она. Он улыбнулся:

— Не хочешь подчиниться мне? Вынуждаешь меня раздеться без твоей помощи?

Она кивнула, возбужденно наблюдая, как он снял свитер и отбросил его в сторону, потом расстегнул пояс на джинсах. Он делал все это, не спуская с нее глаз.

Он сбросил туфли, медленным дразнящим движением расстегнул молнию на джинсах, обнажив доказательство своего возбуждения. Щеки Кайлоран стали пунцовыми. Он улыбнулся.

— Я смущаю тебя?

— Немного.

— Значит, ты этого хочешь? — прошептал Адам. Он начал осторожно снимать с нее одежду.

Сначала снял и бросил в сторону блузку, потом расстегнул бюстгальтер, который полетел туда же. Затем снял с нее обтягивающие брюки и кружевные трусики и только после этого приник к ней всем телом.

— Адам…

— Что? — прошептал он, и на его губах появилась слабая, почти беззащитная улыбка.

Никогда прежде Кайлоран не испытывала такой силы сладострастного возбуждения. Когда-то давно при таких же обстоятельствах она сказала человеку, лежавшему рядом с ней: «Я люблю тебя». Но только теперь она поняла, что в тот момент она не могла сказать ничего другого. Слова сами сорвались у нее с губ. Теперь же ей хотелось сказать эти слова Адаму, но усилием воли она подавила порыв. Ведь на самом деле она не любила его… Это лишь возбуждающее действие секса.

— Адам! — воскликнула она.

— Мммм?

Угадал ли он ее чувства? Донесло ли ее тело до него это послание?

Оба почувствовали, как хлынул мощный поток страсти, и мир вокруг них взорвался.

Кайлоран смотрела на спящего рядом с ней мужчину. Он лежал с обнаженным торсом, слегка прикрытый простыней, грудь мерно вздымалась во сне.

Она разглядывала его лицо. Черные густые ресницы отбрасывали тень на смуглую кожу лица, подчеркивая его совершенные черты. Его губы слегка приоткрылись, словно прося поцелуя.

Но она не наклонилась, чтобы поцеловать его. Она подумала, что в этом нет необходимости после всего, что произошло между ними.

Ему на лоб упала волнистая прядь, и ей хотелось отодвинуть ее. Но она не пошевелилась.

Она знала о нем многое: он был умен, скор в решениях, динамичен, всегда добивался успеха. Она также знала, что у него есть спортивная серебристая машина, что он живет в Лондоне, что в молодости он пережил тяжелую потерю и предательство. Возможно, поэтому до сих пор его личная жизнь оставалась неустроенной.

Но все это — крупные детали. Она не знала о нем самых простых мелочей. Раздражает ли его, когда кто-то мешает ему спать? Любит ли он пить чай в постели? Или…