Твой волшебный поцелуй

Забыв про телевизор, она подошла к раковине и обнаружила, что вчера не простерилизовала молокоотсасыватель.

Киззи орала как резаная. Грудь Эмили налилась, и вдруг ее осенило.

Что она делает? Зачем сцеживать молоко в бутылочку, а затем давать Киззи. Они и так скоро расстанутся…

Смиренно вздохнув, она прошла в гостиную и положила себе на колени малышку.

– Посмотри, Киззи, – сказала она, спуская бретельку ночной рубашки. – Твоего папу показывают по телевизору.

Пока Эмили ловила каждое слово Гарри, его крошечная дочурка сосала ее грудь, пока наконец, довольная, не заснула.

– Ты спятила.

– А что мне оставалось, Дэн? Я разбила последнюю бутылочку и забыла продезинфицировать аппарат.

Улыбнувшись, ее брат покачал головой.

– Я не об этом. Я имел в виду, что нелепо пользоваться молокоотсасывателем, когда можно кормить ребенка грудью. По-моему, ты тоже так считаешь.

Посмотрев на Киззи, которая стала так ей дорога, Эмили сглотнула.

– Ей будет тяжело, когда она попадет к новым родителям.

– Этого можно избежать.

– Каким образом?

– Ты должна сама ее удочерить.

Эмили ошеломленно уставилась на брата, затем снова переключила свое внимание на Киззи. Глаза женщины были полны слез, к горлу подступил комок.

– Не говори ерунды, – пробормотала она. – Я не могу этого сделать. У меня уже есть Фредди и Бесс.

– Подумаешь, одним ребенком больше. И не говори мне, что не любишь ее. Я видел тебя с ней. Вы созданы друг для друга. Как ты сможешь с ней расстаться?

Как? Ее сердце разрывалось на части. Она с болью посмотрела на Дэна.

– Ты не можешь этого понять! Я не могу себе позволить еще одного ребенка. Особенно этого.

– Потому что она не родная дочь Гарри?

Эмили покачала головой.

– Нет, как раз потому, что она его дочь и…

– …и ты его любишь, – закончил за нее Дэн.

Она отвернулась.

– Я полная дура. Я не собиралась заходить так далеко.

– Тогда почему ты отправилась к нему ночью? – спросил Дэн.

– Мы вместе наблюдали за восходом солнца, – ответила Эмили, вспоминая. – Поскольку оно было на востоке, я поняла, что Гарри увидит его на несколько часов раньше меня, и когда я на следующий день пойду любоваться восходом, солнце уже вовсю будет светить над ним. – Посмотрев на брата, она печально улыбнулась. – Я не должна была снова его отпускать, не сказав ему о своих чувствах. Я могу потерять его, Дэн. Его могут убить. Не в этот раз, так в один из следующих. Возможно, когда он будет вести репортаж из горячей точки, его застрелят, взорвут или захватят в заложники. Такое часто случается. Кроме того, там, где он сейчас находится, может произойти еще одно землетрясение. Его работа связана с повышенным риском. Я подумала, что если он погибнет, а я так и не узнаю, что значит принадлежать ему, быть с ним…

Она прервалась, не зная, что сказать дальше, но этого и не требовалось. Дэн нежно обнял ее и протянул ей носовой платок.

– Я тебя понимаю. Я бы испытывал то же самое. Думаю, он тоже это чувствует.

– Наша утренняя прогулка была прощанием, – всхлипнув, произнесла она. – Возможно, в глубине души я надеялась, что это заставит его вернуться ко мне. Задуматься о тех вещах, которые ждут его дома.

– Возможно, поездка приведет его в чувство. По-моему, это как раз то, что ему нужно. Оказаться после уютной домашней атмосферы среди разрухи и человеческого горя.

Эмили покачала головой.

– Нет, это лишь напомнит ему о том, как хорошо быть свободным и ни о чем не думать, кроме работы. – Она посмотрела на Киззи. – Дэн, я не могу ее удочерить. Мне придется ее отпустить. Если я этого не сделаю, то никогда не смогу забыть Гарри и двигаться дальше.

Малышка все еще спала. Ее маленький, похожий на бутон ротик был белым от молока. Эмили осторожно встала и отнесла ее наверх.

Затем она заглянула в комнату Фредди. Мальчик спал на спине, раскинув руки и ноги. Он вырос из своей кроватки, подумала она. Ему нужна новая. Может, кровать Бесс? Ей она скоро станет мала, а ему будет в самый раз.

Тогда кому достанется его кроватка?

Нет! Она не должна об этом думать. Это безумие! В любом случае Гарри может не захотеть отдать ей Киззи. Иначе, приезжая сюда всякий раз, он бы думал о ней, хотел ее видеть, и ни один из них не смог бы нормально жить дальше.

Она была не настолько глупа, чтобы вообразить себе, будто один короткий час, проведенный вместе на вершине холма, что-то для него значит…

Фредди заворочался, открыл глаза и улыбнулся.

– Мама, – сказал он, протянув к ней руки.

Эмили подняла его и, прижав к своей груди, вдохнула его теплый детский запах.

Она была счастлива, пока в ее жизнь не вернулся Гарри. Счастлива с Фредди и Бесс, довольна своей работой.

Да, временами ей приходилось экономить, зато у нее было спокойно на душе.

До сих пор. Сейчас она пребывала в полном смятении и даже не представляла, когда это может закончиться.

– Она такая славная, – сказала Эмили подруге, сидящей рядом с ней на диване с новорожденной дочерью на руках. Фредди, Гарри, Дикон и Майя играли на полу, Киззи спала в своей корзине.

– Она такая красивая! – Бесс встала на цыпочки, чтобы лучше видеть малышку.

– Думаешь? По-моему, у нее нос отца.

– Что ты имеешь против носа ее отца? – ухмыльнулся Ник, входя в гостиную.

Эмили улыбнулась ему.

– Вижу, спрашивать, что чувствует гордый отец, нет необходимости.

Рассмеявшись, Ник посадил себе на колени Фредди.

– Как смотрите на то, чтобы я отвел детвору в сад и дал бы вам время посплетничать?

Джорджи благодарно улыбнулась мужу, и тот пошел с детьми на улицу. Эмили обняла подругу.

– Ну как ты?

– Замечательно. – Ее голос был усталым, но в нем слышалась радость. – Я стала матерью Гарри, Дикона и новорожденной Майи при трагичных обстоятельствах. Гибель их родителей была такой нелепой! Для всех нас это явилось тяжелым испытанием. Странно, но сейчас, когда сама родила ребенка, я не вижу существенной разницы. Я так сильно люблю этих троих и не могу себе представить, что полюблю малышку Люси больше, чем их. Однако тут есть одно существенное отличие. Я выносила Люси, подарила ей жизнь, поэтому ее намного проще любить. Ты же знаешь, я полюбила Майю точно так же, как ты Киззи, но Люси я любила задолго до ее рождения. Это имеет смысл?

– Конечно, – кивнула Эмили, думая о том, как сама влюбилась в Киззи, несмотря на свои отчаянные попытки соблюдать дистанцию.

– У вас с Гарри ничего не продвинулось, не так ли? Мне так хочется, чтобы вы были счастливы. Вы созданы друг для друга.

– Я так не считаю. – Эмили издала сдавленный смешок. – В действительности у меня есть что тебе рассказать. Ты знаешь, что Гарри уехал? Он в Индонезии, делает репортажи о землетрясении.

– Правда? О Эмили, я не знала. Мне так жаль. С тех пор, как меня отвезли в роддом, я не думаю ни о чем, кроме Люси.

– Ничего страшного, Джорджи, тебе самой пришлось нелегко, – поддержала Эмили подругу. – Итак, перед тем, как уехать, он сказал мне… – прервавшись, она глубоко вдохнула и продолжила: – Он сказал, что отдаст Киззи на удочерение.

Лицо Джорджи выражало ужас.

– О нет! Бедняжка! Как он может?

Эмили пожала плечами.

– Гарри говорит, что не сумеет одновременно работать и воспитывать ребенка. А я не знаю, что делать. Дэн говорит, что я сама должна ее удочерить, но, в таком случае мне никогда не удастся забыть Гарри. На этот раз все гораздо хуже.

Она закрыла лицо руками и заплакала, но Джорджи обняла подругу за плечи и прижала к себе.

– Мне так его не хватает, – всхлипывала Эмили. – Это глупо, но я опять позволила себе в него влюбиться, а сейчас он на другом конце земного шара, и у меня дурное предчувствие…

– Успокойся. У тебя это дурное предчувствие всякий раз, когда видишь его на экране.

– Дура, дура, дура… Я не должна была его отпускать, не сказав ему… А сейчас…