Время Тьмы

Развязав халат Пола, она принялась целовать грудь мужчины, легонько касаясь ее языком.

– Меган, не здесь, – застонал он.

– Нет, здесь, – ответила она и подтолкнула голову Эшли к его промежности. Меган хотела, чтобы этим занялась и Шани, но той не оказалось рядом.

Внезапно Меган почувствовала, как ее лица коснулись чьи-то груди – это была Кэри, которая взобралась на Пола. Ее примеру тут же последовали остальные девушки.

Встав, Меган посмотрела на Кристел, которая только подмигнула ей в ответ. Итак, один план уже сработал; неплохо.

– Как мы заставим его поспать? – прошептала Меган, кивнув в сторону груды обнаженных тел.

– О, я думаю, что когда девушки с ним закончат, он сам уснет, – тихо рассмеялась Кристел.

– Мне кажется, они все уснут, – сказала Меган.

Пол не был единственным, кто в эту минуту получал высочайшее наслаждение. Эшли, которая работала языком так, что чуть ли не выворачивала себе шею, сидела прямо на голове у Шани, которая занималась тем же самым, но с другой стороны, при этом между ног у нее находилась чья-то рука, по всей видимости Велвы…

– Похоже на эротическую картину Эшера, – сказала Меган, качая головой.

– Хорошо работают, – снова засмеялась Кристел.

– Ага, – согласилась Меган. – Ну ладно, меня ждет дистилляция.

– Иди, – сказала Кристел, раздеваясь. – У меня тут кое-что поинтереснее. По-моему, здесь не хватает полтонны взбитых сливок и еще пятерых мужиков.

Меган только покачала головой, когда Кристел ввинтилась в груду тел. Она собиралась вернуться в свою кладовку и продолжить работу с дистиллятом. Но чем больше Меган смотрела на живую, шевелящуюся кучу извивающихся, переплетенных тел, тем больше ее завораживало это зрелище.

– Да пошли они, эти духи, – шепнула Меган, понимая, что никакой работой она заниматься не в состоянии. В ванну сходить, что ли?

В следующее мгновение Меган сбросила с себя одежду и нырнула в шевелящуюся кучу.

Кристел была права: здесь решительно не хватало взбитых сливок.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Проснувшись среди клубка переплетенных женских конечностей, Пол слегка сконфузился. Но первая, кого он увидел, была Меган, которая, опершись на локоть, смотрела на него.

– Мне это показалось, или я на самом деле видел твое лицо посреди… вот этого, – сказал он, махнув рукой в сторону спящих девушек.

– Нет, тебе не показалось, – ответила Меган, пожимая плечами.

Он посмотрел на ее груди и покачал головой.

– Я… не хотел, чтобы ты этим занималась, – сказал он.

– Я тоже, – призналась Меган. – Но это оказалось очень забавно.

– Мне нужно встать, – сказал Пол, соображая, как выбраться из-под спящих девушек, чтобы потревожить их как можно меньше.

– Ты останешься здесь еще, по крайней мере, на один день, – твердо заявила Меган. – Когда ты приехал, то был похож на мертвеца, да и сейчас еще не очень.

– Мне нужно работать, – возразил Пол. – И еще было бы неплохо принять ванну.

– Иди, ванна там, – сказала Меган, мотнув головой. – А потом приходи к нам.

– Приду, – сказал Пол.

Когда Пол вернулся, на нем был его обычный халат. Усевшись на подушку, он внимательно взглянул на Меган.

– Ты почему не спишь в… – Пол мысленно связался с Сетью, – три часа ночи?

– В гареме хватает времени, чтобы выспаться, – пожала плечами Меган. – Я не устала. Я смотрела на тебя.

– Смотрела, как я сплю? – спросил Пол. – Или придумывала, что бы такое со мной сотворить?

– И то и другое. Я смотрела на тебя и думала.

– Легко ли будет меня убить?

– Не убить, а только ранить, – сказала Меган. – Убивать тебя все равно бессмысленно. А если бы я и попыталась, то наверняка кончила бы так же, как Эмбер. К тому же, черт возьми, я не хочу тебя убивать. Сначала хотела, теперь нет.

– А ты знаешь почему? – мягко спросил он.

– Нет, – призналась Меган, садясь. – Скажи мне, о мудрейший.

Пол улыбнулся и что-то тихо произнес.

– Ты когда-нибудь слышала о сабинянках? – спросил он. Меган попыталась вспомнить, но затем только тряхнула головой.

– Помнится, мама о них что-то рассказывала, – сказала она. – Но я ничего не запомнила.

– Это весьма старая легенда, – начал Пол, сделав глоток вина. – У римлян было очень мало женщин, поэтому однажды они пригласили к себе на праздник в честь богов своих соседей, племя сабинян. Разумеется, под каким-то благовидным предлогом. В самый разгар праздника молодые мужчины внезапно вскочили и набросились на жен и дочерей сабинян, в то время как остальные вступили в бой с их мужьями и отцами. Римляне изнасиловали женщин, а потом увели их с собой. Прошло несколько лет. Сабиняне смогли собрать большую армию, чтобы двинуться на римлян, разгромить их и забрать своих женщин. Но когда бывшие мужья и жены наконец встретились, сабинянки начали уговаривать их не трогать своих новых мужей. В общем, закончилось все тем, что племя сабинян растворилось среди римлян.

– Это всего лишь легенда, – нахмурилась Меган.

– Легенда, которая вполне актуальна и сейчас, – вздохнул Пол. – Поскольку ее психологическая подоплека стала понятной только в двадцатом веке, когда подобное состояние назвали «стокгольмским синдромом». Люди имеют одну особенность – они склонны привязываться к тем, кто лишил их свободы, то есть к своим тюремщикам. И примеров тому – десятки тысяч, все они были тщательно изучены за последние тысячелетия. Психофизиологическая основа этого явления заложена в самой эволюции человека. Женщины, которых похитили, особенно склонны к этому. Разумеется, не все. Люди – существа сугубо индивидуальные. И все же большинство из них поступает именно так, как я сказал.

– Значит, я влюбилась в своего похитителя, – призналась Меган, опустив голову.

Да, – кивнул Пол. – Это неправильно, так не должно быть, но тем не менее так происходит и вполне соответствует природе человека, на что я и рассчитывал, когда создавал эту свою… группу. Молодые самки шимпанзе, выгнанные из родной стаи, находят приют в других стаях. Там над ними главенствуют молодые самцы, которые обращаются с самками очень жестоко, а главное, все время приводят их туда, где находится их бывшая стая. И все это длится до тех пор, пока самки не останутся в своей новой стае по доброй воле, пока они не оставят все попытки сбежать к родичам. Я не жесток со своими девушками, но как ты думаешь, позволила бы Кристел кому-нибудь из вас убежать?

– Нет, – сказала Меган.

– Я мог бы заявить о создании новой человеческой расы, – мрачно усмехнулся Пол. – На самом деле, мне этого не надо. Эльфы – они другие. Чтобы поймать и изнасиловать эльфа, нужно сначала запастись цепями. И кляпом.

– Но ты же… – Меган, широко раскрыв глаза, уставилась на Боумана.

– Никогда, – ответил Пол. – Но находились такие, которые пробовали, особенно в те времена, когда эльфы жили среди людей: эльфы всегда были очень красивы. Однако у них полностью отсутствует способность подчиняться. Свои… эмоции они не меняют даже в условиях стресса. Посади их в темницу – и они постоянно будут стараться из нее вырваться. Они попытаются убить охранников, даже если им самим это будет грозить смертью. Люди же, напротив, пытаются приспособиться к ситуации, извлечь из нее хоть какую-то выгоду. Например, влюбиться. – С нежностью взглянув на Меган, Пол улыбнулся. – Ты, как я полагаю, человеческое существо?

– Еще какое! – сказала она.

– А вот Эмбер, видимо, была наполовину эльфом, – вздохнул Пол. – Она так и не смогла смириться с пленом, и когда она задумала убить Кристел, я был вынужден сделать ее более… уступчивой.

Меган поежилась:

– Пол, сделай милость, если я когда-нибудь совершу что-то такое, за что меня нужно будет наказать, просто убей меня, хорошо?

– Я искренне надеюсь, что до этого не дойдет. Ты меня убить не сможешь, ты это знаешь, – добавил он, глядя на нее. – А если когда-нибудь каким-нибудь чудом тебе это удастся, тебе будет гораздо хуже, чем сейчас. Это тоже часть того эффекта, о котором я рассказывал: когда человек становится перед выбором, он выбирает меньшее из зол и старается к нему приспособиться. Но ты же не захочешь пройти через все это снова?