Поспешное замужество

  Джорджи потеряла терпение. Ее семья всегда поддерживала ее, но сейчас они обсуждали ее жизнь.

  — Что ты, папа? — спросила она. — Преподашь ему урок? Думаешь, у тебя получится? Прости. — Джорджи закусила губу. — Я знаю, ты заботишься обо мне, но ведь это моя жизнь. И это не импульсивное решение. Я все обдумала.

  — В таком случае мне нечего сказать.

  Джорджи вздохнула с облегчением.

  — Спасибо, папа.

  Джорджи протянула ему руку, но мужчина проигнорировал ее жест. Он подошел к жене и обнял ее за плечи.

  — Ты можешь ехать в Грецию со своим так называемым мужем. Но в таком случае забудь о моем существовании.

  — Ты не можешь так поступить, папа, — проговорила Джорджи, хотя и знала, что он способен на такое.

  — Роберт! — запротестовала Мэри. — Не ставь ее перед таким выбором. Он не имел в виду то, что сказал, милая.

  — Нет. Я отвечаю за свои слова. Если ты уедешь в Грецию, я отказываюсь от тебя. Иногда нужно принимать решительные меры, Мэри. — Роберт с каменным лицом посмотрел в сторону дочери. — Ну так что, Джорджи? Ты выбираешь свою семью или этого человека, который за последние три года был так занят, что даже не поинтересовался, жив ли еще его ребенок?

  — Я уже приняла решение, папа. И не изменю его.

  Роберт Кемп застыл на месте.

  — Ты возвращаешься в Грецию?!

  Бабушка взяла свою трость и с величественным видом поднялась на ноги

  — Ты неблагодарный ребенок

  — Бабушка пожалуйста, не... — Джорджи горестно посмотрела на отца. — Я знаю, что такое не иметь кого-то из родителей. Я не хочу, чтобы Никки...

  — Думаешь, твой отец запрещал матери навещать тебя?

  — Я ни в чем его не виню. Я понимаю, что мама сделала ему очень больно.

  — Твой отец просто не говорил тебе. Боялся тебя ранить. Дело в том, что твоя мать не хотела видеть тебя. Единственное, что ее заботило, это ее милый дружочек официант, — заявила бабушка. — Сейчас история повторяется.

  Джорджи побледнела. Невидящими глазами она смотрела то на отца, то на бабушку. Джорджи знала, что, если бы ее мать хотела увидеться с ней, она бы нашла способ, но, как и все дети, она лелеяла собственные фантазии.

  — Я не оставлю Никки. Никогда и ни за что.

  — Конечно, не оставишь, — подтвердила мачеха. — Ты замечательная мама.

  — Не могу не согласиться. — Анголос подождал, пока все взгляды не обратились в его сторону. — Джорджетт заменяла обоих родителей целых три года. Пришло время ей передохнуть. И быть ему только матерью.

  Джорджи испытала облегчение.

  — Англос, я...

  Интересно, что он слышал?

  — Кажется, этому молодому человеку нужно переодеться, — сказал Анголос так, будто не замечал напряженной атмосферы в комнате. Он посмотрел на сына, который тихо сидел у него на руках, и улыбнулся. Лицо Анголоса светилось искренней любовью.

  Джорджи удивилась, что кроме нее никто этого не замечает.

  Вот почему она приняла такое решение. Анголос улыбнулся всем, кто находился в комнате.

  — Я подожду здесь.

  — Не стоит, — сказала Джорджи, забирая у него сына.

  — Ты отнимаешь его у меня?

  Джорджи кивнула.

  — Сейчас тебе лучше уйти. Позвони мне позже, — сказала она мягко.

  Роберт Кемп был согласен с дочерью.

  — Что за наглость, — пробормотал он сквозь зубы.

  — А вы ни капли не изменились, Роберт.

  Отец Джорджи сжал кулаки. От злости лицо его сделалось пунцовым. А Анголос спокойно повернулся в сторону Джорджи:

  — Иди переодень сына, все будет хорошо.

  Джорджи направилась на второй этаж.

  Анголос улыбался, пока не услышал, как за ней захлопнулась дверь.

  — Итак, вы меня на дух не переносите, — сказал он, глядя на Роберта. — Но мне на это наплевать. Я достаточно толстокожий в таких вопросах и не буду убиваться из-за того, что отец моей жены не любит меня. Единственный человек, которого вы раните своими нападками, — это Джорджетт. Неужели вы хотите сделать ей больно?

  Некоторое время они молча смотрели друг на друга.

  — Вы бы хотели, чтобы я исчез из вашей жизни и жизни вашей дочери, — продолжал Анголос. — Но я не сделаю этого, так что советую вам смириться с данным обстоятельством.

  — Никогда! — гневно воскликнул Роберт Кемп.

  — Я тоже не испытываю к вам особой симпатии, но ради Джорджетт готов терпеть вас. Вы бабушка и дедушка моего сына, — обратился он теперь к обоим родителям Джорджи, — И надеюсь, останетесь частью его жизни. Я слышал, о чем вы говорили. Но я понимаю, что в глубине души вы сожалеете о своих словах, Роберт, ведь вы не хотите отказываться от дочери и внука. Так что будет лучше, если мы забудем, что вы здесь говорили.

  — Неужели ты... ты думаешь... — Роберт задыхался от злости. — Думаешь, я сделаю так, как ты хочешь?

  — Нет. Но я полагаю, вам небезразлично мнение Джорджетт. Давайте лучше подумаем, чего хотим мы оба.

  — И что же это, по-твоему? — с иронией спросил Роберт.

  — Мы оба хотим, чтобы Джорджетт была счастлива, и я могу сделать ее счастливой. — Не дожидаясь ответа, Анголос вышел.

  Джорджи кожей ощутила его присутствие в комнате.

  — Он заснул.

  —Я вижу, — ответил Анголос, посмотрев на спящего малыша. — Потрясающе, — прошептал он нежно. — Как ты себя чувствуешь?

  — Не очень хорошо, ведь моя семья отказалась от меня.

  Анголос услышал в ее голосе обиду и боль.

  — Это тебя мучает?

  Джорджи пожала плечами.

  — Сделай для меня одну вещь, — попросила она. — Обними меня, потому что мне сейчас очень одиноко,

  Неужели я сказала это вслух? Анголос взял ее лицо в свои теплые большие ладони.

  — Ты не одна, — прошептал он. — Я рядом.

  — Кажется, я схожу с ума. Какие глупости я говорю! — произнесла она, чувствуя, что из глаз катятся слезы. ~ Наверное, мне надо выпить что-нибудь.

  — Значит, я тебе не нужен? — спросил Анголос тихо.

  — Я совершаю ошибки, — ответила она, — но не повторяю их. — Самообладание вернулось к ней.

  Во взгляде Анголоса уже не было недавней нежности.

  — Я возьму на себя все, связанное с перелетом, и позвоню тебе, чтобы обсудить детали, — сказал он сухо.

  — Какой еще перелет?

  — Ты не понимаешь, о чем я говорю? — спросил он с раздражением. — Сегодня вечером я улетаю в Грецию, чтобы сделать все необходимые приготовления к вашему приезду.

  — Ты думаешь, я брошу все и немедленно полечу к тебе?

  — Не вижу причин откладывать твое возвращение, тем более что у тебя будет время разобраться со своими делами, пока я все улажу.

  — Конечно, ты не видишь причин.

  — В чем дело? Я согласился на все твои условия. Я не против, чтобы твои родные приезжали к Никки, хотя мы не испытываем симпатий друг к другу. Не стоит вести себя неблагоразумно, Джорджетт.

  — Помнится, кто-то говорил «я сделаю все, чтобы быть рядом с сыном», а теперь ты угрожаешь мне? — спросила она с иронией. — Я не могу вот так сразу бросить все и уехать, у меня здесь есть определенные обязательства.

  Лицо Анголоса стало каменным.

  — Он знает, что ты замужняя женщина? – спросил он, стараясь быть равнодушным.

  Джорджи покачала головой.

  — Он? Ты когда-нибудь перестанешь говорить загадками? — И тут до нее дошел смысл его слов. Она вспыхнула от гнева. — Ты ничуть не изменился!

  — У тебя что, никого нет? — спросил Анголос. — Тогда о чем ты говоришь?

  — Я работаю, Анголос. По договору я обязана появляться в школе. И не могу бросить моих коллег в трудном положении. Надо найти мне замену, значит, мне нужно проработать хотя бы до каникул.

  — И когда же начинаются каникулы?

  — В конце октября.

  — Так не пойдет, это слишком долго. Я смогу что-нибудь сделать, чтобы тебя отпустили немедленно.

  Джорджи не сомневалась, что Анголос сможет сделать все, что захочет.

  — Полагаю, твое «что-нибудь» подразумевает сунуть им мешок денег?