Силиконовый маг

— Он будет здесь через несколько часов, — прошептала Пеллицида.

— Я знаю, — Керис поднялся с места. — Его люди уже повсюду. Как обычно, они ищут подозрительных.

Рука Пеллы легла на его обнаженное плечо и заставила снова опуститься вниз. Свет фонаря робко отражался на золотом шитье его накидки, одежда была беспорядочно свалена на узорчатом паркете пола. Там же валялось и простое коричневое платье принцессы. Эта комната была нежилой, она примыкала к конюшне. Из-за стены доносилось храпение лошадей. Где-то на улице кричали слуги, наводя на поместье последний глянец перед приездом регента. Керис и Пелла могли не опасаться, что их застигнут врасплох — под лестницей была загодя оставлена Киша, которая умела очень звонко лаять. Руки Кериса еще сильнее сжали плечи девушки. Он ничего не сказал, только улыбнулся, вдыхая запах ее волос.

У него так и не вышло держаться на отдалении от Пеллы, как это поначалу решил он. Едва он только пришел в этот дом, как прежние решения вылетели из головы сами собой. Теперь Керис ненавидел сам себя за эту слабость, ненавидел, и ничего не мог с собой поделать. Он знал, что она все равно была и остается женой Фароса. Конечно, он, Керис, не имеет никакого права вставать между ними, между мужем и женой, тем более, что сам твердо приготовился к смерти в схватке с Сураклином. Но эта странная любовь продолжала цепляться за Пеллу, но голос совести подсказывал, что в этом случае девушка всю жизнь будет мучиться ужасными воспоминаниями, которые так подтачивают здоровье.

Когда Керис приблизился к поместью, он сразу увидел ее: Пелла, набросив сверху для тепла подбитую мехом накидку, ходила вокруг поместья, наблюдая. И как только руки их соединились, Керис уже больше не мог контролировать себя.

— Нам все-таки лучше пойти в комнаты, — прошептал Керис. — Если Фарос собирается прибыть днем, то Леннарт должен быть уже близко. А ты знаешь, что люди Фароса беспрепятственно пропустят этого избалованного мальчишку.

Пелла согласно кивнула, но когда Керис стал подниматься, она удержала его.

— Я знаю, — тихо произнесла она, — знаю и то, что мы должны остановить Леннарта и не дать эпидемии разразиться. Мы не должны позволить Сураклину захватить власть в стране и править ею руками Сердика. Это все. Но с одной стороны, мне хочется, чтобы моя новая родина имела хорошего и мудрого правителя, но с другой стороны… Нет, с другой стороны мне нужно что-то иное…

Керис поднес руку девушки к своим губам.

— Джоанна права, — прошептал он. — Такие вещи делаются только однажды. Потом уже все случается по-другому.

При этом Пелла рассмеялась, по-своему истолковав слова Кериса.

— Ну что же, посмотрим, что будет.

Но в глубине души Керис сознавал, что лжет. Он имел в виду, что больше у них с Пеллой не будет такой встречи, хотя понял, что существовать без этой девушки уже никак не сможет. Но что же тогда его действительно ожидает?

Покуда они одевались, Керис вдруг вспомнил желтый лихорадочный блеск в глазах Сураклина. Что означал этот блеск? Жажду власти? Упоение тем, что все находятся в его власти? Или же просто насмешку над другими, теми, кто решил бросить ему вызов? Но тут же Керис поежился, он вспомнил, что еще должен заглянуть в эти глаза, но когда неизвестно. А потом… Потом ждет пустота, непонятная мгла, из которой никто уже не возвращается.

Киша все так же тихо спала под лестницей, где ее Пелла и оставила. Принцесса подхватила свою любимицу на руки, и та тихо заскулила от радости. Первой в дом вошла Пелла посмотреть что там такое. Убедившись в безопасности, она поманила Кериса. Послушник змеей проскользнул по длинному коридору, по обеим сторонам которого темнели по дюжине дверей. Пока все складывалось как задумано. Мечущиеся по дому стражники регента и в самом деле предвещали его скорый приезд.

— Послушай, — обратился Керис к Пелле, выразительно показывая на свою черную с золотом накидку, — где тут у вас черный ход? С этим плащом легко было пробраться к дому, но если здесь их предводитель посмотрит на меня поближе, то он сразу поймет, что здесь что-то не то. А потом кто-нибудь запросто опознает меня, ведь я был одет именно так, когда Антриг побил в поместье Сердика кучу народа.

Пелла кивнула. Опустив Кишу на пол, она повела послушника к одной из лестниц, что незаметно начиналась у противоположной стены. Вообще-то эти лестницы служили для вызова слуг в комнаты, чтобы они быстрее могли добраться до господ. Через эту лестницу они попали в главный вестибюль. Вот тут действительно царила суматоха. Слуги, как угорелые, носились взад вперед, протирая и без того уже до блеска начищенные медные и бронзовые безделушки, где-то в глубине дома кто-то кричал на нерадивого поваренка за подгоревшее блюдо, гвардейцы бесцеремонно заглядывали во все уголки, ища скрытых шпионов или желавших покуситься на жизнь и здоровье его высочества. Пеллицида и Керис быстрым шагом прошли дальше. Зайдя в главную спальню, они обнаружили, что тут уже все подготовлено к приему высокого гостя — окна были плотно занавешены бархатными портьерами, а массивные подсвечники с массою горящих свечей стояли повсюду, создавая даже впечатление дневного света. Громадная кровать с балдахином была увита свежими розами. Увидев все это, Пелла покраснела.

— Керис, Керис… — забормотала она беспомощно.

Керис поднес к губам ее пальцы.

— Не надо, Я понимаю…

И тут же Керис спрятал за спину обе своих руки, испугавшись внезапно возникшего желания смять девушку в своих объятиях, повалит ее на эту грандиозную кровать.

Ненавидя себя, Керис отвел глаза в сторону, делая вид, что его очень интересуют изображавшие купидонов подсвечники. Наконец он заговорил, но медленно, с расстановкой, точно слова застревали в его горле:

— Пелла, пойми меня. Дело не в том, что я будто бы не хочу помочь тебе. Я ведь… я простой послушник при Совете кудесников. Во всяком случае, был им, пока не отправился с Антригом и Джоанной к северу, искать Сураклина. Я принес клятву на верность Совету… И теперь я начинаю чувствовать, эта преданность вытекает из меня, ежедневно, ежечасно. Как вино вытекает из треснувшего кубка… Раньше… Если бы я захотел, я мог бы выбрать женщину в городе, когда хотел. Я бы просто взял ее, и потому, что женщина — это женщина. Но с тобой все по-другому. Нет, что я говорю, что я говорю… Тут все не так. Так просто быть не должно. Я сейчас должен быть не здесь. Я должен отправиться к развалинам цитадели Темного Волшебника, друзья ждут меня, я обещал им прийти… Только так можно спасти тебя… И Фароса…

Тут вдруг Керис понял, что просит ее о помощи. Никогда в жизни он не просил никого о помощи, ведь клятва на верность Совету запрещала это, как жалкое проявление слабости. Впрочем, он уже давно отказался ото всех этих клятв, когда оставил Подворье Магов.

Послушник боялся, что Пелла сейчас расплачется, или, хуже того, повернется и уйдет. Но глаза ее засветились пониманием.

— Я знаю это, — тихо сказала девушка. — Прости меня за слабость. Если бы я была на твоем месте, я бы тоже ушла. Сейчас не время предаваться своим слабостям.

Принцесса улыбнулась, глядя ему в глаза. Керис и Пелла были одинакового роста. Ее темные волосы волнами ниспадали на так и не снятую накидку. Наконец принцесса словно очнулась и взяв Кериса за руку, она вывела его по лестнице в пустой зал.

Откуда-то с другой стороны донеслись громкие голоса. Видимо, приготовления к встрече регента завершились. Керис и Пеллицида молча стояли, так и не решаясь ничего сказать друг другу. Вдруг сзади послышался скрип. Резко обернувшись, молодые люди увидели стоявшего с фонарем в руках слугу.

— Сударыня, — почтительно осведомился тот, — карета его высочества уже недалеко отсюда. Вы позволите прислать к вам девушек, они помогут вам подготовиться?

Керис в полумраке увидел, как рот девушки непроизвольно дернулся. Внук архимага успокаивающе положил руку на ее плечо. Она выдавила сквозь слезы:

— Мне… мне, наверное, и вправду лучше пойти переодеться, а?