Силиконовый маг

— оторваться от группы, надеть очки и идти в Кимил. Уже было темно, потому я быстро сумел проникнуть в город по той самой трубе. Там я обзавелся этим шарфом, которым закрыл проклятый ошейник. Потом нужно было выйти обратно. Вот и все!

И Антриг, откинувшись в кресле, полузакрыл глаза. Вдруг он поднял глаза и принялся разглядывать лежащие на дне чаинки, словно желая узнать, что ждет их в будущем. Джоанна вспомнила, что он делал то же самое на дороге в город Ангельской Руки из Кимила, чтобы заработать на скромный обед себе и своим спутникам. И тем более, как знала Джоанна, он неплохо умел угадывать будущее. Кажется, что Антриг углядел на дне чашки что-то не слишком хорошее — он рывком поставил хрупкую фарфоровую посудинку на стол и отвернулся.

Естественно, что Джоанна тут же поинтересовалась, что именно он там углядел.

Но Антриг ничего не ответил. Установилась неловкая тишина, и Керис спас положение, спросив Антрига:

— А ты знаешь, что это действительно был твой последний шанс? Что за тобой ехали?

— Да, знал! — отозвался Виндроуз, глядя на внука архимага каким-то отсутствующим взглядом, — а уж теперь-то и подавно, если они до меня доберутся, то прикончат на месте безо всяких колебаний! Но это не только мой, это наш последний шанс — нужно не только остановить Сураклина, уничтожив его компьютер, который, как я уверен твердо, спрятан где-то под руинами его цитадели, нужно уничтожить самого Сураклина! — тут Антриг улыбнулся, — но на этот раз я никак не должен ударить мимо цели!

— Все случилось так быстро, да?

Керис поднял глаза, глядя на двери, в которые вышли Антриг с Джоанной. Пелла сидела в обтянутом розовым шелком креслице, прижав к себе притихшую Кишу.

— Как буря с востока, да? — закончил фразу Керис, понимая, что именно имела в виду принцесса.

— Так же неожиданно, как и замаскированная яма-ловушка, — улыбнулась девушка, — о ней думаешь только в тот момент, когда твоя лошадь уже начала в нее проваливаться!

— Так ты увлекаешься охотой? — удивился Керис такому сравнению.

— Не то чтобы! — ее глаза вспыхнули, — я вообще всегда любила животных, так что охота здесь ни при чем! Просто я страстная любительница верховой езды! Когда разгонишься как следует, то такое ощущение, будто летишь! А вообще-то мои мама и тетя никогда этого не одобряли!

— А уж общение с послушником и подавно! — ответил Керис остротой на остроту.

— Моя мама приходила в ужас, если на моем лице появлялась хоть малейшая царапина. Когда мне было десять лет, я очень хотела, чтобы на лице у меня был шрам — такой, какой был на лице у Тибала, моего двоюродного брата. А когда мы ехали из города Ангельской Руки, я все украдкой восхищалась твоим шрамом, — тут девушка рассмеялась. Одновременно с нею расхохотался и Керис, представляя, как принцесса Сентервинга убеждает родителей, что без шрама на лице ей никак не обойтись.

— Мы положили столько сил, чтобы добраться сюда раньше этих инквизиторов! Мы так беспокоились об этом Антриге, — заговорила девушка уже спокойно, — а он… всегда такой?

— Сейчас он ведет себя тише воды, ниже травы! — сообщил Керис, и Пеллицида снова расхохоталась.

— А как ты думаешь, эта штука… она действительно спрятана в цитадели?

Керис, вздохнув, встал с места, следом за ним поднялась и Пелла с уже заснувшей болонкой на руках.

— Должна быть там, но лучше не думать об этом слишком много. Кстати, я собираюсь проверить окрестности перед наступлением темноты. Ты не хочешь составить мне компанию?

Керис всегда делал это — обследовал местность вокруг предполагаемого ночлега перед тем, как лечь спать, чтобы убедиться в отсутствии какой-нибудь опасности. Когда они останавливались в дороге, то Пелла неизменно обходила маршрут вместе с ним. Керис только приветствовал это — отчасти потому, что девушка имела кое-какую воинскую подготовку и была единственной, на кого можно было положиться в случае опасности. Несмотря на свою неуклюжесть во дворцах, на природе Пелла чувствовала себя как рыба в воде.

Но, кроме того, Керису было приятно общаться с этой девушкой. Когда наступали периоды истощения жизненной энергии, было приятно чувствовать себя не одиночкой. Тем более, что Керис знал о неумолимо приближающейся схватке с Сураклином, в которой, как ему казалось, он должен был погибнуть. Кериса угнетало и сознание того, что он нарушил клятву на верность Совету Кудесников. И ни что не могло утешить парня, который твердо причислил себя к числу клятвопреступников. Впрочем, и утешать себя было тоже делом, недостойным настоящего послушника.

Конечно же, Пелла и на этот раз не отказалась составить компанию Керису. Набросив войлочную накидку, девушка последовала за ним к боковой двери, через которую они и выскользнули на улицу. Поместье со всех сторон окаймляла ровная линия вязов, которые и были тут специально для того посажены, чтобы противостоять диким ветрам Сикерста. Под ногами хрустела слегка припорошенная снегом побуревшая от морозов трава. Из тени дома Керис стал внимательно осматриваться по сторонам, поскольку и гвардейцы, и послушники Церкви могли быть уже здесь. Но сколько Керис не вслушивался, не всматривался в корку подмерзшего снега, так и не смог уловить ничего подозрительного.

Затем Керис и Пелла направились к конюшне, там тоже не было ничего необычного — разве только то, что им пришлось спрятаться за стог сена, чтобы проходящая мимо группа конюхов не подумала чего-нибудь приличествующего случаю, на что обычно так способны слуги. После чего оба направились к большому амбару с фуражом для лошадей. Амбар замыкал группу строений поместья, и если выйти за него, то можно видеть близлежащие холмы. Нет, нигде не было никаких следов. Керис проверил также положенные на кануне им на землю в разных местах щепочки и соломинки, но они тоже лежали по-прежнему. Пелла стояла в тени, отбрасываемой стенами амбара, и смотрела на манипуляции Кериса.

— А не лучше ли вам выждать денек-другой, прежде чем идти к этой цитадели? — спросила девушка, когда Керис закончил осмотр.

— Мы не должны потерять так много времени! — запальчиво отозвался внук архимага, — конечно, день на отдых нам нужен в любом случае. Когда мы нашли Антрига, тот был уже на пределе возможного. Да и мы сами тоже подустали. Но трех дней на это — слишком много. Сураклин тоже не дурак! Джоанна вот думает, что Сураклин будет как раз по ту сторону Пустоты, в ее мире! А может, он уже сейчас там! Нам нужно действовать как можно скорее. Ведь он может возвратиться сюда в любую минуту. А по возвращении он сразу же узнает об исчезновении из Башни Антрига. Мы должны побыстрее пробраться в его цитадель, преодолеть все препятствия и ловушки, которые Сураклин, конечно же, подготовил для незваных гостей. Затем Джоанна отравит, как я понял, компьютер Сураклина, а мы станем поджидать его, чтобы сразиться. Это должна быть наша последняя битва! Но если он заранее узнает, что Антриг на свободе

— тогда у нас скорее всего просто нет никаких шансов.

— Нет, я совсем не это имела в виду, — смущенно проговорила Пелла и покраснела. Она неловким движением поправила выбившуюся из-под капюшона прядь волос, — я просто думала, что вам лучше дождаться хорошей погоды.

— Тогда, получается, мы как птицы, которые сидят в подвале и ждут солнечного тепла! — улыбнулся Керис, — но мы не можем сидеть здесь до самой весны.

— А-а-а, — протянула разочарованно принцесса голосом ребенка, которому не терпелось попробовать, что такое кофе, а потом обнаружившего, что это горьковатая гадость.

Тут Керис подошел к Пелле и встал рядом с нею. Теперь стены амбара больше не защищали их, и потому ветер остервенело хлестал по ним, уж точно насквозь продувая ливрею Кериса.

— Говорят, — обратился задумчиво послушник к своей спутнице, — что уроженцы Сикерста, оказавшись вдали от родной земли, скучают по этой суровой зиме.

— Так ты нездешний? — догадалась Пеллицида.

— Я родился в долине, это там, где выращивают хлеб, — покачал головой послушник, — там на многие мили тянется равнина, гладкая, что твоя ладонь. Люди сеют там зерно. Там такая черная земля. Там много речек, деревья вырастают толстыми-толстыми… Там тоже есть зима, выпадает снег, но нет таких ветров. Зимой можно идти бесконечно по этому снегу, а он такой серебристый под луной. И такая тишина стоит, что слышно, как лают в соседней деревне собаки. А деревни у нас находятся неблизко друг от друга. Но у нас там такая спокойная жизнь!