Силиконовый маг

— Нет, это в поместье под названием Ларкмор, — покачала головой Джоанна.

Услышав название поместья, Антриг удивленно поднял брови, но сумел быстро пригасить свои эмоции. Ведь он знал, что в его отсутствие могло случиться что угодно, потому удивляться было нечему. Хотя он все-таки был озадачен. Тем более, что Джоанна прибавила: — Мы считаемся вроде как гостями Пеллициды из Сентервинга.

— Боже мой, — пробормотал Антриг. Таким удивленным Джоанна видела его впервые.

— И нужно поспешать, лошади ждут нас.

— Подождите минутку, друзья, — и Антриг, отогнув доску, выскочил из лаза и отправился опять к трубе, к немалому ужасу своих спутников.

Наконец послышался хруст ломаемого льда, Антриг возвращался назад.

— Ты не только безумец, но еще и глупец, — забормотал Керис. — Ведь теперь городской гарнизон начеку. А уж у ворот обязательно кто-то стоит.

— Не говори глупостей, — отрубил Виндроуз, на ходу отскребая щепочкой грязь с какой-то вещицы, которую он держал в руках. — Ведь Герда сделала это специально для меня, и было бы черной неблагодарностью выбрасывать такой подарок. Джоанна, дорогая моя, не положишь ли ты это тоже в свою чудесную сумочку? — маг передал этот предмет Джоанне, и она увидела, что это были все те же половинки ошейника, на одном из которых темнела оттиснутая на кованом железе печать.

Затем путешественники проделали путь к застоявшимся лошадям, уже без особых затруднений и происшествий. По пути им встретилась еще одна группа послушников, которых Антриг при помощи иллюзии тоже направил к городским воротам. Лошадей было всего две. На одну вскочил Керис. На долю Антрига и Джоанны оставался второй конь. Девушка, промокшая, стучащая зубами от холода, вскарабкалась на спину лошади и прижалась к костлявой спине Антрига. Девушке показалось, что в таком положении она запросто может уснуть и проспит столько, сколько потребуется на дорогу до Ларкмора. Только Ларкмор в их теперешней ситуации был их единственным надежным убежищем.

Глава 8

— Так что именно убедило тебя окончательно, что я говорил правду?

Антриг, облаченный в камзол лилового бархата (говорили, что это была одежда самого императора Херальда), сидел вместе со своими спутниками за небольшим столиком, неторопливо попивая чай со сладостями. На улице еще стоял день, но он был настолько хмурым, что прислуга любезно зажгла лампы. В этой комнате были масляные бра, отбрасывающие на панели резного кленового дерева загадочные тени. Было очень приятно сидеть в этой комнате, с чашкой горячего чая в руках, прислушиваясь к пронзительному вою ветра снаружи.

Джоанна поглядывала внимательно на Антрига. Только теперь она заметила, что в его волосах прибавилось седины. При свете дня, хоть таком и скупом, Антриг выглядел каким-то постаревшим и съежившимся. Шея, обмотанная бинтами, скрывавшими слой целебных мазей, была закрыта у Антрига еще высоким кружевным жабо камзола. Но все равно было видно, как он исхудал — кожа да кости, снова подумала Джоанна с жалостью. Но, несмотря на все это, руки его сохранили былую легкость движений, а глаза по-прежнему лучились той самой загадочностью, что всегда удивляло девушку и вызывало в ней самые противоречивые чувства.

— Мы видели этого Сураклина, — тихо сказала она. — Ты действительно оказался прав. Ему нужен был сообщник из моего мира, программист. Потому-то он и прицепился ко мне. Но затем он вселился в тело Гэри. Гэри… он был моим… моим… другом.

— Ага, — сообразил Антриг. — Это человек, который настраивал машины, чтобы они помогали Сураклину в его делишках.

Джоанна кивнула, вспоминая сотрудничество Гэри и Сураклина, с которым она догадалась, хоть и поздно, и о котором она уже вовремя узнала из файлов «Сил Тьмы».

Некоторое время девушка сидела молча, разглядывая замысловатый узор на чашке с чаем. Она думала, что Гэри, связавшись раз с Сураклином, уже просто не имел шансов выпутаться из его сетей. Затем она принялась обстоятельно рассказывать Антригу обо всем, что произошло за это время — начиная с ее страхов в Сан-Серано до самых последних часов, когда они уже искали Антрига возле Кимила. Попутно Джоанна рассказала о Пеллициде, о Сердике и его новом советнике, в котором принц теперь уже души не чаял. Особенно подробно девушка старалась описать ночь на балу в доме веселящегося перед смертью купца и последовавшую за тем бурю.

— Самое ужасное заключается в том, что все это никак не докажешь,

— подытожила Джоанна свой рассказ. — Все настолько не укладывается в единое целое, что просто ни к чему не придерешься. И эти периоды меланхолии, когда из живых вытягивается энергия, они все продолжаются. Только никого не убедишь в их истинной причине. Иногда я и сама начинаю задумываться: неужели все это правда?

— Неужели? — улыбнулся Антриг. — Конечно, большинство людей неспособны поверить в то, что не очевидно. Ты сейчас находишься в положении, в котором может находиться человек, глядящий на расположенный внизу лабиринт. Тебе не нужно искать выход, пробираясь по лабиринту наугад. Кстати, на севере отсюда есть Цитадель Магов. Вот там есть один лабиринтик. Конечно, никто и понятия не имеет, откуда появляются все эти напасти, одна за другой. Потому-то их и связывают с тем, что проще всего объяснить, то есть с тем, что произошло у конце лета со мной. А тот, кто в этом заинтересован, будет последовательным до конца. Вот увидите, что после того, как я сейчас удрал из Башни, снова начнутся покушения на Фароса.

Поставив тихо чашку на стол, Виндроуз принялся потирать виски, словно желая пригасить головную боль.

— Думаю, — продолжал он после минутного перерыва, — что покуда я видел в Башне, то этих попыток не было? Сураклин, конечно же, тоже не дурак, он всегда действовал очень тонко.

Виндроуз посмотрел на Кериса. Послушник был облачен в расшитую золотом ливрею слуги. От этого шитья даже в глазах рябило. Внук архимага задумчиво вертел в руках сдобную булку с изюмом, которую есть явно не собирался.

— Керис, и ты меня прости за все, — тихо сказал Антриг.

Молодой человек вскинул голову, точно волк, попавший в ловчую яму и готовый откусить протянутую ему руку помощи.

— Сураклин уничтожил человека, которого мы оба очень любили, — продолжал Антриг. — Он лишил его тела и разума, использовал их в своих бесчестных целях, а потом выбросил все это, как ненужную вещь. Но факт остается фактом — я убил то, что осталось от твоего деда.

— Если бы я увидел его в сарае таким, как сейчас выглядит наш император, — тихо сказал Керис, — честное слово, я сделал бы тоже самое.

— Мне кажется, что Сураклин как раз на это и рассчитывал. Конечно же, он знал, что я не смогу бросить то, что стало с Солтерисом, в чужом мире на произвол чужих людей. Но все равно, чтобы с архимагом не случилось, оставил ли я его в живых или убил бы, все равно в этом обвинили бы меня. А Пелла, — тут чародей посмотрел на притихшую принцессу, которая поглаживала собачонку и испуганно глядела на него,

— тебе не повезло почти также, как и всем нам. Только тебе было еще тяжелее, ты оказалась в чужом мире, в совершенно неподходящее время, да вдобавок тебя выдали замуж за совершенно неподходящего человека. Спасибо тебе за все, что ты для нас сделала. Керис… Джоанна, — Виндроуз повернулся к ним, — вам я обязан своей жизнью. Мне бы не хотелось ввергать вас в новые опасности, которые просто идут за мной по пятам. И мне очень жаль Гэри, — прибавил он, — уже с того момента, когда я его увидел, я понял, что он кончит плохо.

Джоанна вздохнула, представляя Фэйрчайлда живым.

— Нет, иначе быть никак не могло, — решительно сказала она.

Эта ночь была тоже очень холодной. Когда окончательно стемнело, Джоанна выскользнула из своей комнаты и по длинному коридору прокралась к комнате Антрига. В комнате потрескивал огонь, и было слышно его гудение в дымоходе. Это был единственный доносившийся оттуда звук, к которому примешивалось еще завывание ветра. Антриг лежал на широкой резной кровати. Сомнения не было, он спал.