Страница 25 из 40
Современный коммуникатор должен иметь и возможность подключения дополнительной памяти — для хранения фото- и видеоматериалов, навигационных карт, объемистых справочников, книг для чтения. Как правило, сегодня это реализуется в виде слота для microSD-карточек, при чем с поддержкой карточек высокой емкости (от 4 GB и выше). Правда, «законодательница мод» HTC выпустила на днях модификацию Touch Cruis’а — Diamond, где такого слота нет, а есть вместо этого встроенные 4 GB флэшпамяти, что, скорее, понижает его универсальность. И, разумеется, коль уж коммуникатор называется коммуникатором, его беспроводные интерфейсы не ограничиваются GSM и UMTS. По стандарту в нем непременно должен присутствовать Bluetooth, обеспечивающий связь с наушниками, гарнитурами, автомобильными blutooth-приемниками, но способный также к приему и передаче файлов с других устройств, беспроводной печати картинок на blutoothпринтерах и так далее. Не менее обязателен и Wi-Fi — для IP-телефонии, сетевого подключения к компьютерам и, наконец, для интернет-радио. Еще у некоторых коммуникаторов сверх стандарта встречается и инфракрасный приемопередатчик: этот протокол передачи данных категорически устарел и неудобен, зато IR-способности позволяют использовать коммуникатор и как универсальный пульт управления домашней электроникой, если поставить на него соответствующие программы.
Еще одна особенность современных коммуникаторов, запущенная «в народные массы» с легкой руки Apple с его iPhone и iPod Touch, где она доведена до концептуального совершенства: единственная кнопка, — так называемый Touch-интерфейс. Он позволяет управляться с коммуникатором без помощи стилуса, одними пальцами. У такого устройства обязательно будет специальный гладкий (очень красивый и эффектный) экран из прочного пластика или минерального стекла.
А что бывает «за стандартом» в других коммуникаторах? Да еще немало чего: тут и гравитационные датчики, автоматически меняющие положение экрана в зависимости от положения коммуникатора, и сенсоры для снятия отпечатков пальцев, и уже упомянутые сверхвысокие разрешения экрана. Все это служит не столько каждодневной пользе, сколько привлечению покупателей к той или иной модели коммуникатора. Каждодневная же польза и без того очевидна.
А что нам принесет ближайшее будущее — год-полтора, не больше? Известно, скажем, что корпорация Intel очень активно инвестирует, в том числе и в России, в сети WiMAX. Это, во-первых, позволит ставить базовые станции с интервалом едва ли не в 50 километров, а во-вторых, обеспечит совершенно головокружительную скорость передачи данных, которая никаким 3G сетям не доступна. Поэтому есть шанс, что в сравнительно недалеком будущем все прочие мобильные сети устареют и переместятся в соответствующие залы политехнических музеев. А вот и еще одна многообещающая новость: открытие и скорый выпуск аккумуляторных батарей с десятикратной, по сравнению с сегодняшней, емкостью. Это позволит не только реже заряжать коммуникаторы ближайшего будущего, но и снабжать их экранами с большим разрешением, процессорами с большими объемами оперативной памяти и большей мощностью (технологически они и сегодня способны уже не уступать в ней процессорам больших компьютеров).
Единственная область, в которой не стоит ждать больших изменений — это внешний вид и размер коммуникаторов. Производители уже давно могут уместить узлы сложного электронного прибора в крохотный объем. Epson еще 20 лет назад смонтировал телевизор в наручных часах. Однако пользоваться таким устройством совсем неудобно: пальцы человека не уменьшаются в зависимости от размера клавиатуры, глаза различают шрифт и картинки только до определенной мелкоты, а ухо — звук до определенной громкости. Остается лишь красить коммуникаторы во все новые неожиданные цвета.
Евгений Козловский
Арктика под прицелом
17 августа 1977 года советский ледокол «Арктика», оснащенный мощной атомной энергоустановкой, сокрушил многолетний паковый лед и стал первым в истории человечества надводным судном, достигшим Северного полюса. Однако лишь сравнительно недавно стало известно, что намного раньше этого события на Северном полюсе побывали советские и американские субмарины.
Сама идея достижения Северного полюса морским путем не так нова, как кажется. Сначала лед «попробовали» в надводном положении. В феврале 1905 года в Японском море, во время русско-японской войны, субмарина Российского Императорского флота «Сом» впервые в истории этого класса кораблей преодолела ледовую перемычку — прочно забитый льдами проход между островами Скрыплев и Русский. Но это был, скорее, вынужденный шаг, а не результат продуманной и хорошо подготовленной операции. И тем не менее военные моряки выяснили, что корпус подлодки в определенных условиях способен выдерживать яростный напор ледяной стихии. Теперь требовалось нарабатывать практику плавания во льдах и подо льдом. И вот 21 ноября 1907 года русская подлодка «Щука» (того же типа, что и «Сом») в районе островов Аскольд и Русский (в Уссурийском заливе, Японское море) совершила несколько плаваний подо льдом. «Щука» погружалась на чистой воде в полынье, а затем ходила уже под не слишком толстым льдом в положении под перископом — им она разрезала лед. Таким образом была доказана возможность использования боевых субмарин в ледовых условиях в зимнее время, в том числе и их способность совершать кратковременные подледные плавания.
Но это все были пока «пробные шары», а первый в мировой истории настоящий подледный поход совершила опять-таки русская подлодка «Кефаль» (тип «Осетр»). Произошло это 19 декабря 1908 года в проливе Босфор Восточный, что на Дальнем Востоке. Подлодка на глубине 6—7 метров преодолела под ледяным покровом 4 морские мили (1 миля — 1850 метров).
Командир «Кефали» Василий Меркушев, один из первых офицеров подводного плавания, писал в рассказе «Подо льдом», опубликованном в 1931 году в парижском журнале «Часовой»: «Погрузившись в полынье, командир дал ход и ушел под лед, взяв курс на темневший вдали остров Скрыплев. Подо льдом было настолько светло, что можно было видеть не только оконечности лодки, но и много дальше, чем летом. В перископ была отлично видна переливавшаяся алмазами гладкая нижняя поверхность ледяного поля. Целый час «Кефаль» шла подо льдом, ничем не выдавая своего присутствия, нервируя находившихся на конвоире людей, не знавших, что делать, как быть, где искать подводную лодку. Она прошла бы еще дальше, если бы из машины не закричали, что в глушителе показалась вода и надо всплывать. Пробив лед и подняв его на себя, «Кефаль» поднялась на поверхность».
Опыт первого в мире подледного плавания подводного корабля, длившегося 1 час 32 минуты, оказался настолько востребованным, что отчет о нем, опубликованный в третьем выпуске «Известий по подводному плаванию», вызвал небывалый интерес военно-морских офицеров в России и за рубежом. В результате были разработаны рекомендации по подготовке субмарин для плавания в зимних условиях, в том числе и подо льдом.
Бур для субмарины
В 1936 году по инициативе А.Т. Тарандина и М.И. Балтачи, офицеров-подводников Балтийского флота, специальная комиссия Управления ВМС РККА провела тщательное изучение вопроса о возможности использования подводных кораблей в условиях зимнего периода, в частности для выхода в незамерзающую часть Финского залива под ледяными полями.
Комиссия указала на «особую ценность» возможности субмарин входить под лед и выходить из-под него и пришла к выводу о том, что «для этого нужно создать специальный тип подводной лодки для изучения плавания подо льдами, ибо существующие типы непригодны».
Было решено отработать на Балтике все нюансы подледного плавания, а перед промышленностью была поставлена задача по проектированию специального устройства для пробивания льда. Это позволило бы выдвигать в образованную мини-прорубь перископ и особую трубу для забора воздуха. Конструкция такой трубы, которая позволяла продлить работу дизеля под водой и время в погружении, а также повысить скрытность корабля, была предложена русским лейтенантом Николаем Гудимом, командиром подлодки «Акула», еще в 1915 году. Ее даже установили на нескольких субмаринах типа «Барс». Однако буквально несколько лет спустя о нем в отечественном флоте напрочь забыли, поэтому массово данная система (шноркель) была реализована уже в годы Второй мировой войны кригсмарине — военно-морскими силами Третьего рейха. Потребовалось еще три года для того, чтобы воплотить решение комиссии в жизнь. Лишь в 1939—1940 годах на ленинградском заводе № 196 на малой подлодке М-90 (тип «М» XII серии) из состава Балтийского флота был выполнен монтаж на тумбе перископа специального гидравлического бура, созданного на основе крыльчатого движителя Форта-Шнайдера и состоящего из корпуса и ротора с вертикальными лопастями. Бур генерировал струю воды, достаточно быстро размывавшую отверстие во льду, в которое можно было выдвинуть перископ. Кроме того, в корме и носу субмарины установили две металлические фермы с шипами для предохранения корпуса корабля от повреждений при всплытии из-подо льда. Но, хотя испытания «ледовой» подлодки прошли успешно, в серию такие конструкции не пошли. Помешала война: надо было наладить массовую постройку подлодок обычных типов.