Страница 4 из 13
- Мастер, - произнес Умар. - У меня есть последняя просьба. Позаботьтесь об
Альтаире. Возьмите его в новички.
Аль Муалим кивнул.
- Конечно, Умар, - ответил он. - Конечно.
Пока Умар спускался по лестнице с дозорной башни, а потом шел по склону через барбакан, под аркой, к главным воротам, в цитадели стояла тишина.
Часовой шагнул вперед, чтобы открыть небольшую калитку, и Умару пришлось наклониться, проходя через нее.
Позади он услышал крик: «Отец!» и топот ног.
Умар остановился.
- Отец!
Умар слышал в голосе сына горе и, пройдя ворота, зажмурился, сдерживая слезы. Часовой
закрыл ворота за его спиной.
Сарацины оттащили от плахи Ахмада, и Умар попытался одобряюще ему улыбнуться,
но Ахмад отвел глаза. Шпиона оттащили в сторону и швырнули к воротам. Дверца
открылась, и Ахмад вполз внутрь. Ворота снова закрылись. Умара держали крепко. Его подтащили к плахе и уложили так же, как недавно Ахмада. Умар лежал, подставив горло палачу, и смотрел, как тот возвышается над ним. А еще выше было небо.
- Отец, - донеслось из цитадели, когда сверкающее лезвие пошло вниз.
Два дня спустя Ахмад под покровом ночи покинул крепость. На следующее утро, когда его исчезновение обнаружили, многие задумались: как он мог бросить своего сына - его мать умерла от лихорадки два года назад. Другие же говорили, что он ушел именно потому, что не вынес тяжести стыда.
Правда же была совершенно иной.
4
20 июня 1257 года
Сегодня утром я проснулся от того, что Маффео тряс меня за плечо - должен сказать, не особо мягко. Однако его нетерпеливость объяснялась интересом к моей истории. Хотя бы за это я должен быть благодарен.
- И? - сказал Маффео.
- Что и? - если мой голос и звучал сонно, то именно потому, что я не вполне проснулся.
- Что случилось с Ахмадом?
- Об этом я узнал позднее, брат.
- Ну, так расскажи мне.
Я сел на кровати и задумался.
- Думаю, мне лучше рассказывать историю именно так, как рассказывали мне, - произнес я наконец. - Альтаир хоть и постарел, но по-прежнему остался отличным рассказчиком. Думаю, я должен придерживаться его манеры изложения. То, что я рассказал тебе вчера, он рассказал, по большей части, в нашу первую с ним встречу. Эти события произошли, когда ему было одиннадцать лет.
- Это травма для любого ребенка, - задумчиво отозвался Маффео. - А его мать?
- Умерла при родах.
- В одиннадцать лет Альтаир стал сиротой?
- Да.
- Что с ним стало?
- Ты и сам хорошо это знаешь. Он сидит в своей башне и...
- Да нет, я говорю, что случилось с ним потом?
- Имей терпение, брат. Когда мы снова встретились с Альтаиром, его рассказ переместился на пятнадцать лет вперед, в день, когда он крался по темным сырым подземельям под Иерусалимом...
Стоял 1191 год. Прошло уже три года с тех пор как Салах ад-Дин вместе со своими сарацинами захватил Иерусалим. В ответ на это христиане скрипели зубами, топали ногами и обложили налогами людей, чтобы профинансировать третий Крестовый Поход - и снова армии воинов в кольчугах маршировали по Святой Земле и осаждали её города.
Король Англии, Ричард, которого они звали Львиное Сердце - в равной мере жестокий и храбрый - только что захватил Акру, но главным его желанием было снова отнять у сарацин Иерусалим, святой град. И нигде в Иерусалиме не было более святого места, чем Храмовая Гора и руины Храма Соломона - именно туда направлялись Альтаир, Малик и Кадар.
Они шли быстро и незаметно, прижимаясь к стенам тоннелей; сапоги из мягкой кожи едва касались песка. Альтаир шел впереди, Малик и Кадар на несколько шагов позади. Все трое прислушивались к окружающему, и по мере их приближения к Храмовой Горе, сердца их начинали биться быстрее. Подземельям были тысячи лет, и выглядели они соответственно. Альтаир видел песок и пыль, сыплющиеся из-под ненадежных деревянных опор. Земля под ногами была мягкой, а песок влажен от воды, с монотонным звуком капающей сверху - признак того, что близко река. Воздух был душным от пропитанных смолой ламп, висевших по обеим сторонам тоннеля, пахло серой.
Первым, кто услышал священника, был Альтаир. Это естественно. Альтаир был лидером, мастером-ассасином. Его мастерство было выше, чувства острее. Альтаир остановился, прикоснулся к уху и поднял ладонь. Все трое замерли, напоминая духов. Альтаир бросил назад взгляд и увидел, что товарищи ждут приказа. Глаза Кадара предупреждающе сверкнули, Малик выглядел настороженным и серьезным.
Все трое задержали дыхание. Вокруг в темноте капала вода. Альтаир различил бормотание священника. Лживая христианская набожность тамплиера.
Альтаир завел руки за спину и щелкнул запястьем, освобождая клинок, ощутив знакомую тягу на кольцевом механизме, что носил на мизинце. Он хорошо заботился об оружии, так что щелчок был практически неразличим - для надежности он рассчитал время, чтобы попасть в такт капающей водой.
Кап... кап... щелк.
Альтаир вытянул руки вперед, и клинок на левом запястье сверкнул в мерцающем свете ламп, жаждущий крови.
Потом ассасин прижался к стене и бесшумно двинулся вперед, огибая небольшой выступ, пока не увидел священника, стоявшего на коленях в тоннеле. Он был одет как тамплиер, и это значило, что здесь есть и другие, возможно, даже в руинах Храма. Без сомнения, пытаются отыскать сокровище.
Сердце Альтаира забилось быстрее. Всё было так, как он и предполагал. Даже тот факт, что город находится под властью Салах ад-Дина, не остановил приверженцев алого креста. Их тоже интересовала Храмовая гора. Но почему? Это Альтаир и планировал выяснить, но сперва...
Сперва нужно было позаботиться о священнике.
Низко согнувшись, Альтаир приблизился к коленопреклоненному человеку, который молился и не подозревал, что смерть его близка. Перенеся тяжесть тела на опорную ногу и слегка согнув колено, Альтаир занес клинок; его рука, готовая нанести удар, была отведена назад.
- Подожди! - прошипел позади Малик. - Должен быть другой способ... Никто не должен умереть.
Альтаир не стал его слушать. Одним неуловимым движением он схватил священника за плечо правой рукой, а левой вонзил клинок в основание шеи, попав точно между черепом и позвонком и перерезав позвоночник.
Священник даже не вскрикнул: смерть была почти мгновенной. Почти. Его тело дергалось, но Альтаир крепко его держал, положив палец на сонную артерию, ощущая, как жизнь покидает тело. Наконец тело обмякло, и Альтаир выронил его на землю. Песок вокруг стала заливать кровь.
Все произошло быстро и бесшумно. Альтаир, столкнувшись со взглядом Малика и увидев осуждение в его глазах, спрятал клинок. Он с трудом смог подавить усмешку при виде слабости Малика. Брат Малика, Кадар, стоявший по другую руку от Альтаира, смотрел на тело священника со смесью удивления и благоговения.
- Отличное убийство, - восхищенно прошептал он. - Удача сопутствует твоему клинку.
- Не удача, - хвастливо отозвался Альтаир, - а мастерство. Наблюдай, может чему и научишься.
При этом Альтаир внимательно посмотрел на Малика и увидел, что в глазах ассасина сверкнули гнев и, без сомнения, зависть из-за того, что Кадар так восхищается Альтаиром.
Малик, уверенно повернулся к брату.
- Да уж. Он научит тебя тому, как пренебрегать всем, чему нас учил Мастер.
Альтаир слегка усмехнулся.
- И как же надо было поступить?
- Я бы не привлекал к нам внимания. Не забирал бы жизни невиновных.
Альтаир вздохнул.
- Значение имеет не то, как мы завершим задание, а то, что мы его выполним.
- Но не таким же спо... - начал Малик.
Альтаир смерил его пристальным взглядом.
- Мой способ лучше.
Мгновение двое мужчин сверлили друг друга взглядами. Даже в темном, промозглом, влажном тоннеле Альтаир видел в глазах Малика презрение и обиду. Он знал, что ему следует быть осторожнее. Кажется, юный Малик – враг, готовый напасть.