Братство

Но его продолжала преследовать мысль: должен ли был он убить Родриго, чтобы убедиться в его смерти? Он выбрал «нет», - казалось, тот действительно стремился свести счеты с собственной жизнью, не сумев достичь последней цели.

Но в его голове все еще звучал ясный голос.

И было еще кое-что. Теперь его тянула обратно в капеллу непонятная сила, - Эцио чувствовал, что что-то еще было не сделано.

И дело не в Родриго. Не только в нем. Хотя он должен сейчас же прикончить его. Но было что-то еще!

- Что такое? - спросил Марио.

- Я должен вернуться... - ответил Эцио.

Желудок его сжался от понимания того, что игра еще не окончилась, и что Яблоко никогда не должно попасть в чужие руки. Как только Эцио поразила эта мысль, он понял, что должен поторопиться. Оторвавшись от надежной руки дяди, он поспешил обратно, во мрак. Марио, приказав остальным оставаться на месте и следить за происходящим снаружи, последовал за ним.

Эцио быстро отыскал место, где оставил умирающего Родриго Борджиа, но его там не оказалось! Богато украшенная папская мантия лежала на полу, смятая, запачканная кровью. Ее владелец сбежал. В очередной раз, сердце Эцио сжала рука в ледяной стальной перчатке и, казалось, полностью раздавила его.

Тайная дверь в Сокровищницу, как и ожидалось, была закрыта, почти невидима, но стоило Эцио приблизиться к месту, где, как он помнил, находилась кнопка, и прикоснуться к ней, как дверь тихо открылась. Он обернулся к дяде и увидел страх на его лице.

- Что там? - спросил старший, стараясь, чтобы голос его звучал ровно.

- Там - Тайна, - отозвался Эцио.

Оставив Марио стоять на пороге, он спустился в тускло освещенный проход, надеясь, что еще не слишком поздно, что Минерва предвидела это и проявит милосердие. Конечно, Родриго проход сюда был закрыт. Но на всякий случай Эцио держал наготове скрытый клинок, который завещал ему отец.

В Сокровищнице все еще держали Посох человеческие, и в то же время сверхчеловеческие, фигуры - но были ли они статуями?

Посох. Одна из Частиц Эдема.

По-видимому, Посох слился с державшей его фигурой, потому что как Эцио не пытался его вырвать, фигура, казалось, лишь усиливала хватку, светясь так же, как рунические надписи на стенах Сокровищницы.

Эцио вспомнил, что ни одна человеческая рука не должна даже коснуться Яблока. Тем временем фигура повернулась и погрузилась в землю. Сокровищница опустела, если не считать большого саркофага и окружающих его статуй.

Эцио отступил и быстро, нерешительно, все оглядел. И лишь потом окончательно принял то, что инстинктивно знал до этого, - он прощается с этим местом навсегда. Чего он ожидал? Он надеялся, что Минерва еще раз появится перед ним? Но разве не она сказала ему все эти вещи? И, в конце концов, было ли так необходимо ему знать их? Ему доверили Яблоко. В сочетании с Ним другие Частицы Эдема могли предоставить владельцу невероятную власть, которую так жаждал Родриго. И Эцио, с высоты собственных лет, прекрасно понимал, что такая объединенная сила слишком опасна в руках одного человека.

- Все в порядке? - голос Марио, все еще необычно нервный, донесся до него.

- В порядке, - отозвался Эцио, направляясь обратно к свету и ощущая странное сопротивление.

Добравшись до дяди, Эцио молча показал ему Яблоко.

- А Посох?

Эцио покачал головой.

- Лучше в тверди земной, чем в руках человеческих, - сказал с пониманием в голосе Марио. - Но не мне тебе об этом говорить. - Его заметно передернуло. - Пошли! Мы не можем больше задерживаться.

- Куда мы спешим?

- Мы все спешим. Ты же не думаешь, что Родриго будет сидеть, сложа руки, и позволит нам уйти отсюда?

- Я оставил его умирать.

- Оставить его умирать и оставить его в живых - это разные вещи. Пошли!

Потом они со всей возможной скоростью вышли из Сокровищницы. И на всем пути их преследовал ледяной ветер.

_____________________________________________________________________________

*перевод текста взят из сборника "Государь: сочинения исторические и политические", изд. ЭКСМО, Москва, 2009. Перевод Г. Муравьевой. - Прим. пер.

ГЛАВА 2

­- Где остальные? - спросил у Марио Эцио, мысли которого продолжали крутиться вокруг странного происшествия в Сокровищнице.

Они направлялись к выходу из величественного нефа Сикстинской капеллы. Собравшихся ассасинов уже не было.

- Я приказал им уходить. Паола возвращается во Флоренцию. Теодора и Антонио - в Венецию. Мы должны рассредоточиться по всей Италии. Может тамплиеры и сломлены, но еще не уничтожены. Если Братство Ассасинов не будет бдительно, тамплиеры смогут перегруппироваться. Остальные наши товарищи ушли вперед, и будут ждать нас в штаб-квартире в Монтериджони.

- Они же дежурили здесь.

- Верно. Но они знают, что выполнили свой долг. Эцио, времени мало. Мы все это знаем, - лицо у Марио было серьезным.

- Я должен был удостовериться, что Родриго Борджиа мертв.

- Он ранил тебя?

- Броня остановила клинок.

Марио похлопал племянника по спине.

- То, что я сказал раньше, я сказал сгоряча. Думаю, ты правильно поступил, решив не убивать без необходимости. Я всегда советовал тебе быть сдержаннее. Ты подумал, что для него будет лучше, если он умрет от своей собственной руки. Кто знает? Возможно, он притворялся, - возможно, он действительно принял не смертельную дозу яда. Как бы то ни было, мы должны действовать исходя из сложившегося положения дел, а не тратить силы, размышляя, что мы могли бы сделать. В любом случае, мы послали тебя сражаться в одиночку против целой армии тамплиеров. И ты сделал больше, чем мы от тебя ожидали. Я по-прежнему остаюсь твоим старым дядюшкой, и беспокоюсь о тебе. Пойдем, Эцио. Нужно убираться отсюда. У нас есть дело, и последнее, что нам нужно, чтобы стражники Борджиа загнали нас в угол.

- Ты не поверишь, что я там видел, дядя.

- Давай сперва останемся в живых, а после расскажешь свою историю. Послушай, я оставил лошадей в конюшнях прямо за Собором Святого Петра, за стенами Ватикана. Если доберемся туда, то сумеем выбраться отсюда в целости и сохранности.

- Я уверен, люди Борджиа попытаются нас остановить.

На бородатом лице Марио появилась широкая улыбка.

- Конечно, попытаются, и я убежден, - сегодня они недосчитаются многих своих людей!

В приделе Эцио и дядя столкнулись лицом к лицу с несколькими священниками, вернувшимися закончить мессу, которую прервала битва Эцио с Папой Римским, когда он и Родриго сражались за контроль над Частицами Эдема.

Сердитые священники окружили их и зашумели.

- Что вы здесь делаете? - вскричали сразу несколько голосов. - Вы осквернили святость этого места!

- Ассасины! Господь заставит вас заплатить за ваши преступления!

Стоило Марио и Эцио начать проталкиваться через рассерженную толпу, как колокола Собора Святого Петра забили тревогу.

- Вы осуждаете то, чего не понимаете, - сказал Эцио священнику, пытавшемуся преградить им путь. Мягкотелость священника вызывала в нем отвращение. Он, как можно осторожнее, оттолкнул его в сторону.

- Нужно идти, Эцио, - настойчиво сказал Марио. - Быстрее!

- Его устами вещает Дьявол! - раздался голос другого священника.

- Отвернись от них!

Эцио и Марио пробрались через толпу и вышли в большой церковный двор. Там они столкнулись с морем людей в красных мантиях. Казалось, вся Коллегия Кардиналов собралась здесь, растерянная, но все еще подвластная Папе Александру VI - Испанцу, который, как знал Эцио, одновременно был Родриго Борджиа, главой Ордена Тамплиеров.