Братство

Наконец, он остановился и повернулся.

- Шшш, - произнес он, внимательно прислушиваясь.

- Че...

- Тише. Говори тише, - попросил Макиавелли, продолжая вслушиваться во тьму.

Наконец, он расслабился.

- Все в порядке, - продолжил он. - Никого.

- О чем ты?

- У Чезаре Борджиа везде глаза, - взгляд Макиавелли чуть смягчился. - Я рад видеть тебя в Риме.

- Но ты же оставил для меня одежду у графини...

- У нее был приказ проследить за тобой, если ты появишься в Риме, - Макиавелли усмехнулся. - Я знал, что ты приедешь сюда. Как только убедишься, что мать и сестра в безопасности. В конце концов, они - последние представители семьи Аудиторе.

- Мне не нравится твой тон, - отозвался Эцио, стараясь держать себя в руках.

Макиавелли слегка улыбнулся.

- Не время для такта, мой дорогой коллега. Я знаю, что ты винишь себя за то, что не уберег семью. Хотя ты совершенно не виноват в том, что свершилось предательство. - Он помолчал. - Слухи о нападении на Монтериджони разошлись по городу. Кое-кто из нас даже решил, что ты погиб. Я оставил одежду нашей общей (и верной нам) подруге просто на всякий случай. И еще потому, что хорошо тебя знаю. Ты не сбежал бы и не умер, бросив нас в такие опасные времена.

- Ты все еще веришь в меня?

Макиавелли пожал плечами.

- Ты ошибся. Один раз. Потому что, с принципиальной точки зрения, твой инстинкт подсказал тебе проявить милосердие. Это хороший инстинкт. Но теперь мы должны ударить, и ударить изо всех сил. Будем надеяться, тамплиеры не знают, что ты жив.

- Но они уже должны были это выяснить!

- Не обязательно. Мои шпионы доложили, что была большая неразбериха.

Эцио задумался, потом сказал:

- Наши враги довольно скоро узнают, что я не умер, - очень скоро! Сколько нам еще сражаться?

- Есть хорошая новость, Эцио, - мы сильно проредили их ряды, уничтожив множество тамплиеров по всей Италии и за ее пределами. А плохая - тамплиеры и семья Борджиа - в данный момент одно и то же. И они будут сражаться, словно лев, загнанный в угол.

- Расскажи подробнее...

- Не здесь. Нужно затеряться в толпе в центре города. Мы пойдем на бой быков.

- На бой быков?

- Чезаре отличился как тореадор. В конце концов, он же испанец. На самом деле он не испанец, а каталонец, и однажды этот факт сыграет нам на руку.

- Как?

- Король и Королева Испании хотят объединить страну. Сами они из Арагоны и Кастилии. Каталонцы для них словно бельмо на глазу, хотя испанцы все равно остаются влиятельной нацией. Пойдем, и будь осторожен. Нам обоим придется использовать умение сливаться с толпой, которому давным-давно научила тебя в Венеции Паола. Надеюсь, ты не забыл?

- Можешь меня испытать!

Они вместе прошли по полуразрушенному, некогда величественному городу, держась в тени. Там, где тени не было, они прятались в толпе, словно рыба в прибрежных камышах. Наконец, они добрались до арены, где дрались быки, и заняли места в более дорогой и переполненной людьми ложе. Ассасины целый час смотрели, как Чезаре вместе с помощниками уничтожает одного за другим трех быков. Эцио следил за техникой боя Чезаре. Тот сперва натравливал на быка бандерильеро и пикадоров, а потом, убедившись, что шоу имеет успех, сам наносил решающий удар. Но усомниться в его мужестве и доблести даже при условии, что на арене находились еще три помощника, было нельзя. Эцио через плечо обернулся туда, где сидели благородные гости. Среди них он заметил нахмуренное, но неотразимо красивое лицо сестры Чезаре, Лукреции. Ему показалось, или он и вправду увидел, что она искусала губы до крови?

Во всяком случае, ему удалось выяснить, как Чезаре ведет себя на поле боя, и как сильно ассасин может надеяться на другие виды оружия в битве с ним.

Повсюду, как и раньше, на улицах, сновали стражники Борджиа, наблюдая за толпой. Солдаты были вооружены смертоносными новыми мушкетами.

- Леонардо... - невольно проговорил он, вспомнив о старом друге.

Макиавелли перевел взгляд на него.

- Леонардо работает на Чезаре под страхом смерти, - и поверь, она будет весьма мучительной. Такова правда, - страшная, но все же правда. Дело в том, что сердцем он никогда не примет своего нового хозяина, у которого не хватит ни ума, ни возможностей, чтобы получить полный контроль над Яблоком. По крайней мере, я на это очень надеюсь. Нужно проявить терпение. Мы вернем Яблоко, а вместе с ним и Леонардо.

- Хотел бы я быть в этом уверен...

Макиавелли вздохнул.

- Возможно, ты правильно поступаешь, что сомневаешься, проговорил он, наконец.

- Испания захватила Италию, - проговорил Эцио.

- Валенсия захватила Ватикан*, - ответил Макиавелли. - Но мы можем это изменить. В

__________________________________

*Валенсия является родиной рода Борджиа – прим.пер.

Коллегии Кардиналов у нас есть союзники, некоторые из них влиятельны. Они не все «комнатные собачки». А Чезаре, не смотря на его хвастовство, зависит от своего отца, Родриго, и от денег. - Он пронзительно взглянул на Эцио. - Вот почему ты должен был убедиться в смерти Папы.

- Возможно.

- Я виноват ничуть не меньше. Я должен был подсказать. Но, как ты сказал, нам нужно иметь дело с настоящим, а не с прошлым.

- Согласен.

- Да будет так.

- Но как они могли допустить все это? - поинтересовался Эцио.

Очередной бык споткнулся и упал от удара безжалостного, не знающего промаха, меча Чезаре.

- Папа Александр - странный человек, - ответил Макиавелли. - Он великолепный руководитель, и даже в чем-то улучшил Церковь. Но злая часть внутри него всегда берет верх над доброй. Он долгие годы был казначеем Ватикана, поэтому отыскал пути накопления денег - опыт сослужил ему хорошую службу. Он продает кардинальские саны, и десятки новоиспеченных кардиналов практически гарантировано встанут на его сторону. Он даже милует убийц - тех, у кого достаточно денег, чтобы откупиться от виселицы.

- И как он объясняет свои действия?

- Очень просто. Он проповедует, что для грешника лучше жить и покаяться, чем умереть и избавиться от такой боли.

Эцио не удержался от смеха, хотя смех его был невеселым. Мысленно он вспомнил празднования по случаю наступления 1500 года - Великого года середины Тысячелетия. Правда, тогда толпы флагеллантов бродили по стране в ожидании Страшного Суда. И не был ли безумный монах Савонарола, заполучивший в свои руки Яблоко, и которого сам Эцио уничтожил во Флоренции, и сам обманут этим религиозным предрассудком?

1500 год был великим годом. Эцио вспомнил тысячи полных надежд паломников, отправившихся в Святую Землю со всех уголков мира. Возможно, наступление этого года отмечали даже в небольших поселениях за далекими морями в Новом Свете, который открыл Колумб, а несколько лет спустя и Америго Веспуччи подтвердил существование тех земель. В Рим текли деньги верующих, покупающих индульгенции, которые искупали грехи перед возвращением на землю Христа, что будет судить живых и мертвых. И было время, когда Чезаре отправился подчинять город-государство Романью, а король Франции - взял Милан, мотивируя свои действия тем, что он законный наследник, правнук Джана Галеаццо Висконти.

На четвертое воскресенье Великого Поста на церемонии Папа Римский назначил своего сына Чезаре капитан-генералом папских армий и гонфалоньером Святой Римской Церкви. Чезаре сопровождали четверо мальчиков в шелковых одеждах, а четыре тысячи солдат надели мундиры его цветов. Его триумф казался полным: в прошлом году, в мае, он женился на Шарлотте д`Альбре, сестре Жана, короля Наварры, и король Франции Людовик, - который был союзником Борджиа, - подарил Чезаре герцогство Валанс. Не удивительно, что люди прозвали Чезаре, уже бывшего кардиналом Валенсии - Валентино!

И теперь эта гадюка вползла на пик своего могущества.

Как Эцио сможет победить его?

Он поделился этими мыслями с Макиавелли.

- Мы воспользуемся их тщеславием, чтобы сбросить с этого пьедестала, - сказал Никколо. - У них есть ахиллесова пята. У каждого она есть. В том числе и у тебя.