Страница 3 из 14
Разумеется, я не позорила свою славную научную фамилию. Розовые книжонки были подписаны псевдонимом Аманда Бредшоу. Вот уж поистине бред-шоу. В реале кареглазый мачо давным-давно забыл про погибающую героиню, женился на миловидной толстушке, сделал неплохую научную карьеру и, кстати, сам изрядно располнел. Превратиться в привидение ему явно не грозило. Как говорится, не в этой жизни.
Сунув неуместную при серьезном разговоре книжицу в стол, я наткнулась на письмо от своего давнего оппонента – профессора Самойлова. В очередной раз он наголову разбивал мои доводы о приоритете наследственных признаков над приобретенными. По версии Самойлова, генная инженерия шагнула так далеко, что особого значения наследственность уже не имела. Я была куда более скромного мнения об успехах генной инженерии и писала в ответ язвительные письма, предлагая оппоненту доказать свою теорию делом, превратив какую-нибудь кошку пусть в самую захудалую, но собаку. Он отвечал, что такие простые эксперименты давно его не интересуют. Преодолеть такой простой межвидовой барьер совсем не сложно. Котопсы давно существуют и бродят по его дому, и теперь он проводит намного более сложные опыты.
Наша переписка длилась уже несколько лет и периодически попадала в популярные журналы, но самого Самойлова я не видела ни разу. Говорили, что когда-то он преподавал генетику в двух московских университетах, но после какой-то личной трагедии ушел от мира и теперь в полном одиночестве живет где-то в Швейцарии, в горах, где и проводит смелые опыты по скрещиванию разных видов живых существ.
В Швейцарии Самойлова действительно очень уважали, постоянно печатали его труды и давали огромные гранты на исследования, но вот жил ли он там – для всех оставалось загадкой. Как, впрочем, и суть его экспериментов. Результаты своих опытов он никому не предъявлял, и потому его смелые заявления не вызывали у меня ровным счетом никакого доверия.
Задумчиво просмотрев письмо, я положила его на место и взялась за отчеты. Но читать их пришлось недолго. Ровно в 15.00 по московскому времени дверь отворилась и вошел невысокий полный мужчина в костюме-тройке. Даже если б я не знала, что этот господин приехал из французского Интерпола, догадалась бы по тому, как при виде меня его лицо расцвело от неземного восторга. Церемонно поклонившись, на правильном русском языке с чуть заметным акцентом он представился мсье Дрюоном и сообщил, что счастлив познакомиться со столь очаровательной дамой и его счастье не может затмить даже то, что повод для свидания не такой уж веселый. Я предложила визитеру стул, села напротив и приготовилась слушать.
– Мадам Нежданова, я бесконечно благодарен за то, что вы согласились уделить мне немного вашего драгоценного времени! – По вкрадчиво-ласковому тону этого мсье было похоже, что я согласилась как минимум на сеанс орального секса. – Я даже не мог рассчитывать на такую любезность! Но значит ли это, что наше маленькое дело вас заинтересовало?
– Значит. – Я не хотела быть невежливой, но времени у меня действительно было мало и не хотелось его расходовать на бессмысленную светскую беседу. – Я заинтересовалась.
– Думаю, вы понимаете, какой вклад в науку сможете внести, согласившись на наше предложение, – уже более деловым тоном сказал визитер. – Это дело принесет вам всемирную известность! Ваше имя впишут золотыми буквами в анналы истории!
«Скорее криминалистики, – подумала я. – Стал бы он заботиться об истории или о науке».
– Что конкретно вам от меня нужно? – мой тон стал еще суше.
Мой визави погрустнел и безукоризненно деловым тоном изложил свою просьбу.
Оказывается, Интерполу нужно от меня совсем немногое. Я должна взять отпуск за свой счет («Разумеется, мы все оплатим, вы не беспокойтесь!») и отправиться в городок С-к. Там под прикрытием местной милиции надо отыскать гражданок Ромашову и Котеночкину и уговорить их пройти еще одну генетическую экспертизу вместе с грудными детьми. Результаты этой экспертизы, оформленные официально, и должны обессмертить мое имя и внести его в разные анналы.
– А если женщины откажутся проходить новую экспертизу? – задала я вертевшийся на языке вопрос. – Наследство они уже получили, и заинтересованности в новых разборках у них явно нет. Их ведь нельзя заставить? Получается, я поеду напрасно?
– Мы очень надеемся на наших русских коллег, – спокойно ответил француз. – Мы знаем, что они умеют правильно работать с населением. Им не отказывают.
– А почему вы не едете туда сами?
– Но Интерпол не может отправить туда официального представителя, – объяснил мсье. – Наши офицеры работали там два месяца после пропажи мсье Лемерье, но безуспешно. А дело по незаконно полученному наследству пока не открыто, поэтому допрашивать наследниц мы не можем. Есть только разные сомнения. Вот если они подтвердятся, мы откроем дело и в игру вступит наше российское отделение. Но, может, вы боитесь? Уверяю, я ни за что не подверг бы такую очаровательную даму малейшему риску. Мир не простил бы мне такого. Если вам покажется – о, только покажется! – что вам угрожает малейшая опасность, вы сообщите лично мне. Или вашему прикрытию там, в городе. И мы пришлем нашего человека на помощь, даже если придется сделать это неофициально. Вы не останетесь одна!
Я задумалась. Злополучному генетику мсье Лемерье местная милиция не помогла, так что такая уверенность в моей безопасности не слишком понятна. Впрочем, если уж не помогут местные, вряд ли спасет человек из Москвы или Франции. С другой стороны, я не единственный генетик в Москве. Зачем галантным французам обращаться к женщине? Я задала этот вопрос мсье Дрюону и тут же пожалела об этом. В течение нескольких минут я выслушивала восторженные панегирики своему ясному уму, здравому смыслу, огромному научному опыту, редкой храбрости и опять же неземной красоте. Выходило, что такого светоча науки не то что в России, но и во всем мире невозможно отыскать. И посему именно мне надо ехать в опасную командировку.
Все так же спокойно я повторила вопрос. Да, я довольно известна в научном мире, но все же – почему Интерпол не может послать в городок французских или английских ученых?
Еще более погрустнев, мсье Дрюон признался: Интерпол обращался во французскую Академию с такой просьбой. Но все ведущие французские генетики дружно отказались ехать в дикий город, откуда бесследно исчезают ученые. Возможно, за большие деньги они бы согласились, но Интерпол – не сообщество шейхов, золотые горы обещать не может. И самое главное, он не может гарантировать иностранным ученым полную безопасность в чужой стране. Нужен ученый из местных, который хорошо знает российские реалии. А в России исследователь такого уровня – я одна.
Мне безумно захотелось поехать. Кажется, я знала тот секрет, который не давал покоя Интерполу и генетикам из Парижа. Я знала, каким образом женщины родили детей от мужчин, с которыми не общались несколько лет! За последние годы я написала на эту тему несколько научных статей, которые опубликовали лишь узкоспециальные издания в Москве. Но необходимых доказательств у меня тогда не было, а вот после этой командировки вполне могли появиться.
С другой стороны, несчастный французский генетик пропал бесследно. Вполне вероятно, кто-то в городке очень уж не хотел проведения этой самой экспертизы…
Не в силах принять окончательное решение, я попросила пару дней на размышления. После нового приступа славословия в мою честь разрешение было получено и мсье Дрюон удалился. А я осталась сидеть, удивляясь самой себе. Ну почему я сразу же, услышав суть предложения, не послала галантного француза куда-нибудь в С-к или еще дальше?
Но ничего, еще не поздно это сделать. Завтра же я откажусь от столько лестного предложения, пусть ищут другую дуру. А я буду спокойно писать свои книжки и попутно исследовать парадоксы генетики по диссертациям таких же кабинетных ученых. Да сколько же можно сидеть в кабинете! Я могу сделать великое научное открытие, да что там, я его почти сделала! И только трусость может помешать мне добыть нужные доказательства.