Башня Тишины

Она так крепко стиснула пальцы на ручке и челюсти от страха, что даже в этот страшный момент почувствовала боль. Крики ужаса застряли у нее в горле – теперь она чувствовала тот самый легкий запах, который так напугал ее в коридоре, – пахло дымом, горящим деревом и шерстяной одеждой. Ручка снова стала поворачиваться, но девушка вцепилась в нее мертвой хваткой – нужно было, чтобы незнакомец подумал, что дверь заперта. Позднее она увидит, что обе ее сжатые руки взмокли от пота, но сейчас она совершенно не ощущала этого – было совсем не до того. Джоанна понимала, что будь у нее хоть капля мужества, ей следовало бы неожиданно распахнуть дверь и встретиться с ночным гостем лицом к лицу. В конце концов, что он сможет сделать ей тут, в таком оживленном месте? Стоит ей только крикнуть, как тут же прибудет помощь. Но какой-то голосок постепенно нашептывал все громче: "Если ты откроешь дверь и выйдешь, тогда ты точно умрешь!" Неужели у нее начались галлюцинации на почве страха? Но голос продолжал звучать в ней столь настойчиво, что девушка решила все-таки не открывать дверь и не высовываться в коридор – возможно, в ней говорил голос рассудка.

Бледный свет снова заструился сквозь отверстия в двери. То, что стояло у входа, несомненно ушло.

Нет, оно все еще там, думала девушка, оно ждет меня. Оно специально притаилось и поджидает, пока я потеряю осторожность и высунусь.

Что?

Где?

Что?

Она не помнила, сколько времени простояла в тишине, напоенной незнакомым прежде запахом. У нее уже стали затекать ноги, а тело охватила невыразимая слабость.

Тут в голове девушки завертелась мысль – надо пройти пятьдесят метров по коридору, свернуть в боковой коридор, выйти в коридор, параллельный главному, а оттуда можно запросто попасть в главный вестибюль! Но колени у нее тряслись так сильно, что она сомневалась, сможет ли идти, не говоря уже о том, что нужно было не идти, а бежать.

Какая-то часть ее сознания, еще сохранявшая самообладание, говорила ей: "Что ты, куда тебе бежать! Ты и так уже наговорила охране о человеке, который, по ее мнению, тут не был – он не оставил после себя даже отпечатков пальцев! И вообще не было никаких признаков его пребывания здесь – разве что ссадины на твоем горле, но их мог оставить кто угодно. К тому же сотрудники охраны не нашли следов взлома, проникновения в здание. Что ты собираешься сказать им, когда с визгом ворвешься в главный вестибюль? Они, конечно, поищут и снова никого не обнаружат. И что тогда? Что они должны будут о тебе подумать?

Чтобы открыть дверь, Джоанне потребовалось мобилизовать все оставшееся у нее мужество. Темный коридор оказался совершенно пустым. В десятке метров от нее находился главный вестибюль – хорошо освещенный, но пустынный, как и все помещения в общественных местах, особенно в такое время.

Затем она буквально заставила себя пойти в направлении вестибюля. Пулей промчавшись через него, кинулась к машине. Все дальнейшие действия она выполняла чисто механически и очнулась только тогда, когда рука ее выключила ночник на столике возле кровати.

Глава 5

Керис оставался с послушниками в Доме Волшебников еще примерно неделю. Утром и днем он ходил вместе с ними на тренировки – отрабатывать приемы владения оружием, изучать новые, закреплять старые навыки. Особенно ему нравилось то, что люди тут были новыми – интересно было черпать знания под руководством нового наставника, изображать учебные бои с новыми соперниками. Каждое лето всем послушникам, независимо от того, кому они принадлежали – магам ли, Церкви ли, или это были воины знатных людей, – полагалось выходить в общий поход на природу, чтобы показать свои знания и умения. Керис тоже всегда принимал участие в таких походах – как и все, он охотился на волков, ходил по топким болотам.

Разбившись на отряды, они воевали друг с другом – наглядное обучение самое лучшее, это всем известно. Однажды в такой шутливой схватке Ле так полоснула его деревянным мечом, что Керису показалось, будто по его телу прошлись стальным клинком. Возвращались послушники с занятий запыленные, в синяках и ссадинах, но довольные.

На той неделе у Кериса случился роман с девушкой, служанкой из таверны. Она была из тех немногих, кто, узнав, кто он, сразу спрашивала, широко раскрыв глаза:

"Так ты служишь у магов? А правда ли, что…" И обычно пересказывала какую-нибудь сплетню о происходящих у магов оргиях или чем-нибудь в этом роде.

Роман их был коротким, зато бурным – когда Керис вдруг неожиданно почувствовал, что его волшебство продолжает иссякать, он сорвал зло на девушке, и они поссорились. Поссорились, в сущности, глупо. Когда Керис уходил из ее комнаты и захлопывал за собой дверь, он слышал ее плач. Но в этом неожиданно бесцветном, скучном мире он не видел необходимости возвращаться назад и успокаивать ее. А потом, устыдившись собственной черствости, он вообще не пошел к девушке, поскольку утешать ее было уже слишком поздно.

Эту неделю он видел деда урывками. Но Кериса это не беспокоило – ведь архимаг должен был посещать заседания епископата. Нужны были и многочасовые беседы с епископом, поскольку Герда считалась главным духовным лицом Империи. А в свободное от всех этих церемоний время старик без устали рыскал по окрестным деревням, дотошно выспрашивая у местных жителей обо всем странном, что случилось здесь в последнее время. Кое-что рассказывала и Ле – когда они сидели возле дома, разведя костер и глядя на потрескивающие дрова. Она говорила о каких-то белых силуэтах, мелькавших между березами в роще, о перерезанном ночью стаде овец, причем такие отметины не могли оставить зубы собаки или волка, о трех крестьянах, в полнолуние неожиданно сошедших с ума – причем в одно и то же время.

– А это случайно никак не связано с Цитаделью Сураклина? – спросил Керис, когда они, свободные от службы, шагали среди мрачных кирпичных строений рынка в самом центре города.

Вокруг них была целая какофония звуков и запахов – аромат фиалок и роз смешивался с вонью полутухлого мяса и сыра, лучшие благовония из далеких стран забивали дух гниющей рыбы. Шоколад из города Ангельской Руки, тонкие хлопковые ткани с мануфактур Феллеринхэма и самого Кимила, кинжалы, пряжки для башмаков, дешевая оловянная и фаянсовая посуда, разные притирания и мази, часы с детскую голову величиной, шелк, чай – привезенное на кораблях и караванах со всех концов света, все это можно было найти здесь. Керис и Ле купили по большой теплой ватрушке и теперь ели, оглядывая разноцветье торговых рядов.

Ле пожала плечами и откусила от своей ватрушки порядочный кусок.

– Я вроде не так все это слышала! – отозвалась она.

Короткая стрижка и перебитый нос делали ее похожей на задиру-мальчишку; впечатление усиливала черная куртка, штаны из грубой материи такого же цвета и меч вороненой стали на поясе.

– Крепость была срыта волшебниками и войсками, – пояснила она, – все, что осталось от нее, так это несколько полуразрушенных стен и какая-то дыра в земле.

Это все где-то там, за холмами!

– А ты не хочешь съездить туда вместе со мной? – поинтересовался Керис.

Девушка помедлила в нерешительности – но этого колебания Керис и ожидал, ведь похожим образом колебались все, стоило только завести разговор о том, что имело хоть какое-то отношение к Темному Волшебнику. Затем она кивнула:

– Если только мы вернемся обратно к четырем часам!

Керис кивнул – он знал, что у нее сегодня дежурство, к тому же у Ле тут была подруга.

Сразу за Башней Тишины началась более старая дорога, по обеим ее сторонам высились черные камни-указатели, столь ненавистные жителям Кимила. Временами Керис проверял свое умение ориентироваться и запоминать – он пытался отыскать здесь знаки, которые когда-то оставил его дед, но ничего подходящего обнаружить так и не смог. Да, ему и в самом деле еще многому предстояло научиться! Дорога теперь уже не только вилась между холмами, но и взбиралась на них. С тех, которые были выше остальных, можно было видеть весь открывающийся пейзаж. Кругом холмы, холмы… Только к востоку холмы редели. Где-то там лежала загадочная страна Сикерст, малонаселенная и неизведанная.