Элегия погибшей звезды

— Докладывайте, — приказал Грунтор.

Его кожа, в обычном состоянии имевшая цвет застарелых синяков, сейчас потемнела, янтарные глаза сияли золотым светом.

— Дракон. Вылез из земли над Кралдуржем, — начал первый на языке своего племени. Грунтор сердито стукнул по столу, и тот тут же перешел на болгиш. — Медная шкура. Ползет по земле, не пытается взлететь в воздух, как тот, во время Совета. Но цвет такой же.

Второй Глаз кивнул.

— Крыло порвано, — быстро добавил он. — Возможно, он не может летать. Сейчас он устроился на утесе Трекслев и наблюдает.

— Проклятые Пустоши горят, — доложила последняя разведчица, женщина. — Огонь стелется по сухой траве, но вскоре пожар прекратится, его остановит снег.

Грунтор кивнул.

— Возвращайтесь на свои посты, — велел он и повернулся к архонтам. — Ваше мнение?

— Обычное оружие бесполезно, — ответил Иен, кузнец. — К тому же мы не сможем использовать жар кузнечных горнов против дракона — огонь не причинит ему вреда. Нужны специальные стрелы и клинки, чтобы пробить шкуру дракона. У нас таких нет.

— Не совсем так, — прорычал Грунтор. — У нас имеется один , но, как водится, его здесь нет. Следующий?

— Брустверы, редуты, линии обороны, рвы, система канализации, туннели — все под угрозой уничтожения, — мрачно заявил Дрикэк, мастер туннелей. — Зверь может ими воспользоваться и пробраться в любое место. Наши линии обороны обернулись против нас.

— Утешительно, — хмыкнул Грунтор. — Что еще?

— У нас много работающих катапульт, — заговорил Врит. — В мирное время мы их использовали, чтобы перебрасывать сено и мешки с зерном через Проклятые Пустоши к дальним поселениям. Быть может, острые камни смогут ранить дракона?

Архонт горных работ, Гриил, быстро добавил:

— У нас осталось много осколков возле Гургуса, после того как он взорвался. Возможно, хороший осколок сможет пробить шкуру этой твари.

Грунтор удовлетворенно причмокнул большими губами.

— Хмм, — пробормотал он.

— И еще одно, — добавил Траг. — Если бы мы больше знали об этом драконе, нам было бы легче с ним бороться.

Неожиданно встал Омет, единственный архонт, не являвшийся болгом. Он ничего не сказал — видимо, ему пришла в голову неожиданная мысль, но он еще не успел ее сформулировать. Сержант понял, что происходит, и поднял руку, призывая всех помолчать.

— Вы ведь были здесь три года назад, когда Совет атаковала драконица Энвин? — спросил Омет, стараясь припомнить все, что знал о событиях, в которых не принимал участия.

— Да, — раздраженно бросил Грунтор.

Омет заговорил еще медленнее, взвешивая каждое слово:

— В той битве Рапсодия рассекла Энвин крыло своим огненным мечом, когда та подняла ее в воздух.

В комнате наступила полная тишина, архонты затаили дыхание, увидев выражение лица Грунтора.

— Ты прав, — прорычал сержант, и его голос стал сухим и ломким. — Но эта сука мертва . Ой видел, как она рухнула с неба и как земля сомкнулась над ней. Она мертва .

Дрикэк нервно откашлялся.

— Прошлым летом патруль доложил, что во время обхода окраинных туннелей они услышали какой-то грохот возле места Совета, — негромко проговорил он. — Тогда они подумали, что это последствия взрыва Гургуса. Мы посылали вам рапорт, сэр.

Последние слова он произнес шепотом.

Лицо Грунтора приобрело бордовый оттенок. Он откинул голову и взревел, и его рев прокатился по коридорам Котелка до самого каньона.

Архонтам пришлось подождать, пока стихнут чудовищные проклятья на языке болгов и бенгардов — языке матери Грунтора и наступит короткая пауза, необходимая, чтобы набрать воздуха в грудь.

— Хрекин, — наконец пробормотал сержант. — Драконы. От этих ублюдков так просто не избавиться. Похоже, их нужно убивать несколько раз. Замечательно.

Распахнулась дверь, и в комнату ввалилось восемь командиров. Сержант принялся обсуждать с ними расположение войск и потери, архонты тихо совещались между собой.

Когда же он вновь повернулся к ним, то увидел, что их глаза возбужденно горят.

Грунтор подозрительно оглядел архонтов.

— Ладно, что вы надумали? — резко спросил он.

Драконица была слишком озабочена поисками имени зеленоглазой незнакомки, ей так хотелось обнаружить женщину, похитившую ее убежище, что она не обращала внимания на перемещения болгов. Конечно, благодаря своему драконьему чутью она знала, что и где происходит, в мельчайших подробностях: каждый туннель, каждый поворот внутри Котелка, вообще все в радиусе пяти миль. Но ее разум, неспособный к обобщениям, поглощенный одним страстным желанием, воспринимал эти передвижения как бессмысленную суету насекомых. Она лишь одним своим дыханием прикончила несколько сотен жалких человечков и уничтожит еще многих, невзирая на их жалкие попытки спастись. Но сейчас она не станет отвлекаться, ей необходимо найти женщину.

Драконица знала, что они забрали мертвых, чувствовала, как мечутся старые и молодые особи в глубоких туннелях, и их усилия ее позабавили. К тому же она не ощущала присутствия действительно серьезного оружия. Луки и арбалеты не могли причинить ей вреда, и она обрадовалась своей неуязвимости.

Если бы она была лучше осведомлена или озаботилась более тщательно обследовать окружающее пространство, то могла бы заметить руины древнего устройства, которое ненавидела в прошлой жизни — возможно, не меньше, чем золотоволосую женщину. Когда она обладала человеческим телом, являлась королевой огромной нации и командовала могущественной армией, первый приказ, который она отдала после начала войны, был уничтожить любимое детище ее мужа. Ее солдатам потребовалось почти триста лет, чтобы выполнить ее волю.

Но эти воспоминания вместе с большинством остальных были похоронены в глубинах Прошлого, куда она больше не имела доступа.

«Где она? — спрашивала драконица у мчащихся мимо нее ветров. — Где женщина, которую я ищу? И ее имя! Я хочу знать ее имя!»

Ветра завывали в лабиринте скал, но не отвечали ей и уносили на своих крыльях осколки ее слов в бескрайний мир.

Ее ярость вернулась, и она обрушила огонь с утеса, на котором сидела, но внизу не осталось ни одного болга, так что ей пришлось удовлетвориться уничтожением нескольких крепостных башен. Впрочем, она не испытала прежнего удовлетворения, глядя, как они горят.

«Возможно, я ничего не слышу из-за того, что голодна, — подумала она, с удовольствием вспомнив свое пиршество в Хинтерволде, тогда она не только наполнила свою утробу мясом, но еще испытала наслаждение, оттого что несла смерть и видела ужас на лицах беспомощных охотников. — На Пустошах я лишь закусила. Ну, это легко исправить».

Ее драконье чутье подсказало, что большая часть населения находится на западной стороне каньона, в бункерах, расположенных в основании гор, но и в каменной крепости осталось достаточно болгов — ей хватит на достойную трапезу.

Он поползла в сторону туннелей, ведущих в Котелок.

Первая шахта оказалась узкой. Драконица не знала, что это вентиляционная труба для отвода жара из горнов в туннели, чтобы обогревать их зимой, а также для притока свежего воздуха в другие времена года. Она уже собралась протиснуться в шахту, но в последний момент заметила более широкий туннель, двигаясь по которому она могла добраться до любого обитателя Котелка.

На другом конце находилось много мяса.

Ее глаза вспыхнули голубым огнем, она забралась в туннель и устремилась вперед.

Грунтор почувствовал изменения, которые начали происходить в его родной стихии, когда драконица забралась в туннель и направилась к ним, поглощая магию земли.

— Проклятая тварь, — пробормотал он. — Ой думал, что схоронил тебя три года назад. Ну, иди сюда, дорогая. Ой убьет тебя столько раз, сколько потребуется.

Он подождал, пока она сделает первый поворот, после чего обратился к Кубиле, стоявшему у него за спиной.