Страница 32 из 40
Русская армия долго испытывала пулеметы Максима на различных установках. Наконец, 28 мая 1895 года «высочайшим повелением» решено было «ввести в состав вооружения крепостей 3-линейные автоматические пулеметы Максима» для замены 4,2-линейных картечниц. У «Виккерс — Максим» закупили 174 пулемета с водяным охлаждением ствола, на крепостных лафетах с высокими колесами, щитом и сиденьем для пулеметчика. Причем русский заказ потребовал от фирмы доработки оружия и установок, и часть доработок провели с участием русских техников. Еще 224 пулемета заказали «ДВМ». Пулеметы сводили сначала в батареи, а потом в роты — при пехотных дивизиях и крепостях.
Первым боевым применением «Максимов» считается отражение англичанами в Трансваале в ноябре 1894 года атак повстанцев Матабеле. В 1898 году «Максимы» помогли англичанам в Судане, запугали китайцев в Гонконге, а испанцы закупили германские «Максимы», надеясь переправить их на Кубу, где американцы применили пулеметы «Кольт — Браунинг» (первая серийная система с автоматикой, основанной на отводе пороховых газов из ствола). В 1899—1900 годах англичане, немцы и русские направили «Максимы» своим войскам, подавлявшим «боксерское восстание» в Китае.
Колониальная наука огня
Практически непрерывные колониальные войны второй половины XIX века оказывали значительное влияние на развитие оружия и тактики, но ни одна из них не привлекала в мире столько внимания, как Англо-бурская (1899—1902 годы).
Способность плохо управляемых «пастухов»-буров причинять чувствительные потери армии «владычицы морей» одним лишь прицельным огнем с больших дальностей приводила в шок даже профессионалов. Еще более неожиданным был успех пулеметов в полевом бою: с самого начала буры использовали германские «Максимы», после чего и британская армия начала активнее применять свои «Максимы». В результате поля боя «пустели», отдельные стрелки, группы и пулеметы вели огонь из-за камней, холмиков с 800—900 и даже 1 000 м, выкашивая плотные британские шеренги.
Тщательная подготовка стрелков, борьба за огневое превосходство, управление пехотным огнем, сильные стрелковые цепи, роль пулеметов — все это в полной мере проявилось в «далеких колониях». Но многие смогли оценить этот опыт, лишь добавив к нему собственный, добытый кровью… Зато две войны в разных частях света –– Англо-бурская и Испано-американская 1898 года (на Кубе) — создали отменную рекламу винтовкам «Маузер».
Оба раза они оказывались в руках побежденной стороны, но и победившие британцы, и американцы сразу после войны вынуждены были перевооружаться. Британцы приняли «универсальную» укороченную винтовку SMLE («короткая, магазинная, Ли — Энфилд»), американцы –– винтовку М1903 «Спрингфилд», которую не таясь называли «Спрингфилд — Маузер». Эти системы, неоднократно модернизированные, также прослужили несколько десятилетий.
О личном
Вопрос о скорострельном личном оружии стоял не менее остро, чем о винтовках. Русский флот несколько опередил армию, приняв в 1869 году вместе с винтовкой Баранова «4,5-линейный» (12-мм) револьвер системы француза Галана. Его отличала оригинальная система «саморазряжания» с помощью шарнирного рычага, сдвигавшего вперед ствол с барабаном. Револьверы заказывались фабрике Галана в Льеже, на вооружении состояли недолго: их сменил «Смит и Вессон» под более мощный патрон.
Его появление в России также связано с именем А.П. Горлова. Полковники Горлов и Юрьев предложили остановить выбор на новой модели фирмы «Смит и Вессон». Смит и Вессон оказались тогда в затруднительном положении и свои надежды удержаться на рынке связывали с револьвером калибра .44 под патрон центрального воспламенения с переломной рамкой и одновременной экстракцией гильз (патенты Доджа и Кинга). Русские специалисты потребовали внести в оружие и патрон ряд изменений. Выполнив их –– уж очень был нужен русский заказ, — владельцы фирмы обнаружили, что револьвер стал много лучше (потом «Смит и Вессон» продавала «русскую модель» на рынке, а патрон .44 «русский» долго оставался популярен в США). В 1871 году на вооружение в России приняли 4,2-линейный (10,67 мм) револьвер с длиной ствола 8 дюймов, известный как «Смит и Вессон I образца». Одновременную экстракцию гильз он обеспечивал в более удобной форме, чем «Галан». Позже были приняты образцы 1872 года с длиной ствола 7 дюймов, шпорой на спусковой скобе и стопором экстрактора и 1880 года — со стволом в 6 дюймов. С 1871 по 1876 год Россия закупила у «Смит и Вессон» 250 тысяч револьверов. Револьверы II образца заказывали уже не только в США, но и в Германии: завод Людвига Леве в Берлине выпустил их около 100 000. А «Смит и Вессон» III (1880 года) с 1886 по 1897 год выпускались уже Тульским оружейным заводом.
Револьвер под унитарный металлический патрон требовал в 2—5 раз большей точности изготовления деталей, чем однозарядные пистолеты, но теперь русской промышленности это было уже по силам. Занятная деталь –– американский «Смит и Вессон русской модели» закупала турецкая армия, так что на Балканах их использовали обе стороны.
1870-е годы дали такие удачные системы и целые семейства револьверов, как австрийские «Гассер» или британские «Веблей».
Бездымный порох вызывал в личном оружии такое же уменьшение калибров, что и в винтовках. И тут на сцене вновь появился Л. Наган, остроумно решивший типичную для револьвера проблему соосности каморы со стволом и прорыва газов между ними. Пуля нагановского патрона была утоплена в гильзе, барабан после поворота продвигался вперед, камора «наезжала» на пенек ствола, а дульце гильзы входило в казенник. С перезаряжанием было хуже: выбрасывать гильзы и заряжать каморы приходилось по одному. Но это сочли недостатком незначительным, и в 1895 году револьвер приняли на вооружение. Первые партии заказывали фабрике Нагана в Льеже, но с 1901 года его массовый выпуск освоил Тульский оружейный завод. «Наган» стал первым в России единым образцом личного оружия, официально принятым для солдат и офицеров всех родов войск, включая казачьи, а также жандармов и пограничной стражи. Солдатский револьвер отличался от офицерского отсутствием самовзвода, дабы «нижние чины» не расстреливали патроны слишком быстро.
К концу XIX века, казалось бы, у прочно «правящих» револьверов появился серьезный конкурент –– «автоматический» (самозарядный) пистолет. Формировать рынок этих пистолетов начали немцы, опираясь на развитое машиностроение и точное механическое производство. Первым «коммерчески успешным» стал пистолет Х. Борхарда: его выпуск под обозначением С/93 (К/93) начал берлинский завод «Людвиг Лёве», а с 1896 года продолжила его преемница, фирма «ДВМ». Пистолет был громоздок, но надежен, сменный магазин располагался в рукоятке, что оказалось прозорливо. Успех «Борхарда» закрепил «Маузер» С-96 (К-96) системы Федерле. Этот пистолет с автоматикой на основе отдачи ствола с коротким ходом отличался постоянным магазином впереди спусковой скобы, а секторный прицел и кобура-приклад придавали ему качества «пистолета-карабина». Начало подлинному «пистолетному буму» положил 1900 год, когда бельгийская «Фабрик Насьональ» выпустила на рынок первый пистолет Дж.М. Браунинга, а германская «ДВМ» –– пистолет Г. Люгера («Люгер — Борхард», он же «Парабеллум»). Почти одновременно в США фирма «Кольт» также начала выпуск пистолетов Браунинга. В армию они проникали поначалу как разовые закупки на средства офицеров или частей. Так, во время Англо-бурской войны у обеих сторон оказался «Маузер» К-96. Потом в Швейцарии официально приняли на вооружение «Парабеллум» моделей 1900 и 1904 годов, в Германии –– «Парабеллум» 1904 года — для флота, в Испании –– «Бергман — Марс» 1903 года — для жандармов.
Итак, количественные изменения в оружейном деле перерастали в качественные, в военном деле начиналась революция. Разумеется, здесь играли роль и новые средства транспорта, и средства связи, и нововведения в экипировке и снабжении войск. Но основой коренных изменений стали новое оружие и новая артиллерия.