Рапсодия: Дитя крови

Толпа начала разделяться — женщины отошли к стенам, а мужчины устремились к столу, где каждый принялся искать нужный кусок пергамента. Обнаружив искомое, мужчины принимались что-то писать. Гвидион знал о карточках для танцев и решил, что здесь происходит нечто похожее.

«Пожалуй, пора немного прогуляться», — подумал он.

Успела спуститься ночь, и небо стало совсем темным. Светильники и свечи разгоняли мрак, люди продолжали прибывать, со всех сторон слышались взволнованные голоса и веселый смех. Все новые и новые посетители проходили мимо Гвидиона, словно его не существовало вовсе.

Он уже догадался, что окружающие очень серьезно относятся к предстоящему ритуалу. Несмотря на веселье, в атмосфере по-прежнему ощущалось явное напряжение, и в этом не было ничего удивительного. Для подобного сообщества создание новых семей имело огромное значение — от них во многом зависело, выживет деревня или нет.

Гвидион огляделся по сторонам в поисках темного уголка, откуда можно было бы поглядеть на звезды. Он неплохо разбирался в астрономии и полагал, что, увидев ночное небо, сумеет определить, куда его занесло.

Яркий свет мешал, и Гвидиону пришлось отойти довольно далеко. Когда же наконец ему удалось увидеть звезды, он не узнал ни одного созвездия. Над самым горизонтом висела незнакомая большая звезда.

Гвидион ощутил, как на него накатывает холодная волна страха. До сих пор он рассчитывал, что сумеет без особых проблем добраться до дома, — достаточно определить, где находишься. Но если все звезды чужие, значит, он оказался гораздо дальше от родных мест, чем предполагал. Ерунда какая-то… Вид неба зависит только от времени года, а оно не изменилось…

Гвидион уселся на стоящую рядом бочку и попытался совладать с охватившим его волнением.

На противоположной стороне дороги ему почудилось какое-то движение. Он всмотрелся в темноту. Кто-то осторожно пробирался вдоль шеренги таких же бочек. Гвидион решил выяснить, кто это там осторожничает. Все свои вещи он оставил в доме фермера, но кинжал по-прежнему висел у него на поясе. Вытащив клинок, он быстро пересек дорогу и незаметно приблизился к бочкам.

И удивленно замер: за бочками пряталась юная девушка, наблюдая за входом в зал, где вот-вот должны были начаться танцы.

Лица девушки не было видно. Длинные блестящие волосы шелковистой волной рассыпались по плечам, и Гвидиону вдруг ужасно захотелось провести по ним рукой.

Но это было бы слишком диким, неожиданным поступком, и он просто легонько похлопал девушку по плечу. Та ахнула и резко обернулась, чуть не опрокинув при этом бочку.

Удивление и страх, отразившиеся на девичьем лице, не помешали Гвидиону отметить, что он никогда еще не видел создания столь прелестного. Изящные черты; большие глаза, обрамленные черными ресницами; верхняя губа изогнута в форме лука… В отличие от всех других девушек, которых он видел на празднике, эта явно была полукровкой — как и сам Гвидион. Она отступила назад, и волосы ее рассыпались по плечам, закрыв цветы на корсаже платья.

— Не бойтесь, — мягко произнес Гвидион, — я вас не хотел напугать.

Девушка глубоко вздохнула, взгляд ее огромных глаз остановился на лице Гвидиона. Она быстро заморгала, словно пытаясь избавиться от неожиданно набежавших слез. Прошло довольно много времени, прежде чем девушка сумела что-то ответить, но когда она заговорила, сердце Гвидиона забилось еще быстрее.

— Вы — лирин, — сказала она. В ее голосе слышалось благоговение.

— Да, частично. Вы тоже? Она кивнула.

Гвидион провел ладонью по лбу, чтобы скрыть смущение.

— А вас здесь много… я имею в виду… лиринов?

— Нет, — ответила она, и Гвидион вновь услышал в ее голосе изумление. — Если не считать моей матери и братьев, вы — первый лирин, которого я вижу. Кто вы?

Гвидион не знал, как ответить на этот вопрос. Больше всего на свете ему хотелось сказать правду, но он и сам не понимал, какова она.

— Меня зовут Сэм, — просто сказал он. — А вас?

Впервые за время разговора молодая девушка улыбнулась, и Гвидиона охватило странное ощущение, никогда прежде им не испытываемое, — одновременно пьянящее и пугающее. Он не знал, способен ли владеть своими голосом и лицом.

— Эмили, — сказала девушка и оглянулась.

К ним, озираясь по сторонам, приближались двое молодых людей. Эмили отступила, едва не натолкнувшись на Гвидиона, а потом быстро спряталась за бочками. Гвидион присел на корточки рядом с нею.

Вместе они наблюдали за молодыми людьми, которые внимательно осмотрели дорогу и направились к полю. Потом шум и смех в зале заглушила музыка, и неизвестные вернулись туда. Эмили дождалась, пока они не скрылись из вида, и облегченно вздохнула.

— Вы их знаете? — спросил Гвидион, пытаясь понять, что происходит.

— Да, — коротко ответила Эмили.

Она встала с колен и вновь всмотрелась в темноту. Убедившись, что кроме Гвидиона рядом никого нет, она успокоилась и принялась отряхивать пыль с юбки.

Гвидион тоже поднялся. Вообще-то он мало интересовался женщинами — как молодыми, так и старыми; рано лишившись матери, он почти не общался с женским полом. Но эта девушка была совсем не похожа на других. В ее глазах Гвидион видел какую-то тайну. Эмили завораживала его. Быть может, все дело в том, что ему еще не приходилось встречаться с женщинами-лирниками? А может, причина в том, что он никак не мог оторвать от нее глаз? Так или иначе, по Гвидиону совсем не хотелось, чтобы Эмили уходила.

— Почему вы прячетесь? Вам не нравятся танцы? Она вновь повернулась к нему лицом, и на Гвидиона нахлынули странные ощущения.

— Я люблю танцевать, — сказала Эмили. В ее голосе звучала явная грусть.

— Тогда почему бы нам не пойти туда и не потанцевать? Если вам нравится, конечно… — Собственные слова показались Гвидиону очень глупыми.

На лице Эмили проявилось сожаление.

— Не могу, — печально ответила она, качая головой.

— А в чем дело?

Она снова посмотрела в сторону зала. Потом повернулась к Гвидиону и взглянула ему прямо в глаза:

— Наши обычаи не кажутся вам варварскими? Гвидион с удивлением посмотрел на нее, а потом рассмеялся.

— Честно говоря, немножко кажутся, — сказал он, стараясь, чтобы его ответ не прозвучал грубо.

— Ну, тогда вы понимаете, как я себя чувствую. Гвидиону все больше и больше нравилась эта девушка.

Он протянул ей руку:

— Давайте уйдем отсюда.

Эмили оглянулась, затем взялась за его ладонь. Они протиснулись между бочками и зашагали по дороге. Двери ярко освещенного зала были раскрыты, виднелись кружащиеся пары, доносились громкая веселая музыка и беззаботные голоса танцующих. Было тепло, легкий ветерок приносил прохладу. Чудесный вечер…

У Гвидиона накопилось столько вопросов, что он не знал, с какого начать, но прекрасно понимал, что пугать Эмили не следует. Он показал на цветы, украшающие корсаж ее платья:

— Вы пришли сюда с кем-нибудь?

Эмили удивленно наморщила лоб; затем поняла наконец, о чем он говорит. На лице девушки промелькнула улыбка.

— Нет, — покачала она головой, и ее губы слегка дрогнули. — Это подарок отца. На танцы, посвященные празднику начала уборки урожая, не принято приходить с кем-нибудь.

— Понятно, — пробормотал Гвидион.

Теперь, когда Эмили оказалась в полосе света, у него появилась возможность рассмотреть ее повнимательнее. На ней было бархатное темно-синее платье с глубоким вырезом. Ворот и подол платья украшали кружева и маленькие серебряные пуговицы простой, но изящной работы. Тонкая кружевная лента в тон охватывала светлые волосы.

Принадлежность девушки к расе лиринов не вызывала сомнений: стройная фигура, тонкие черты лица… Вот только была Эмили невысокой, на три или четыре дюйма ниже самого Гвидиона, — наверное, около пяти футов. На руках девушки он заметил мозоли, а на запястье небольшой шрам, но пальцы оставались тонкими и гибкими. Кроме того, в глаза сразу бросалось то достоинство, с которым держалась девушка, удивительное для такого возраста. Гвидион грустно качнул головой: жаль, из-за недостатка света нельзя судить о цвете ее волос и удивительных темных глаз.