Страница 9 из 34
(к статье " Искоренение храма ")
1940 лет назад римляне разрушили Второй иерусалимский Храм. Но этому событию предшествовал долгий конфликт иудеев с соседями-греками, к которым римляне в культурном отношении были очень близки. В чем причина этого конфликта, ведь с другими восточными народами иудеи более или менее уживались?
Греки считали евреев безбожниками, поскольку те не признавали никаких богов, кроме одного — своего собственного, и мизантропами — людьми, ненавидящими все человечество, кроме собственного народа. Оба обвинения были в каком-то смысле справедливы. Евреи действительно считали все религии, кроме своей, ложными, а народы, их исповедующие, аморальными. Правда, отношение греков к негрекам, варварам, было почти таким же. Естественно, другие народы по этой причине ненавидели и евреев, и греков. Но к грекам относились лучше, потому что у тех было много богов и какого-то своего бога легко было уподобить греческому, например финикийского Мелькарта — Гераклу. Что и происходило повсеместно.
К тому же Селевкиды многим городам бывшей империи Александра Македонского даровали статус греческого полиса. Но его гражданами становились не все жители города, а только избранные, верхушка. Иерусалим при Антиохе IV Епифане (правил Сирией в 175–164 годах до н. э.) тоже получил такой статус, и «отцы города», в первую очередь священники, должны были стать эллинами. Но этого не произошло.
Большинство жителей Иерусалима решительно отказались принимать чужую культуру и даже нашли «симметричный» ответ на эллинизацию — гиюр. Дело в том, что греки открыли евреям простую истину: человек необязательно остается на всю жизнь тем, кем он родился. Сириец или финикиец вполне может стать эллином. Подобная свобода была немыслима в предыдущие эпохи.
Но если можно стать греком, то почему нельзя стать евреем? По всей видимости, гиюр, то есть по сути иудаизация, возник именно как зеркальное отражение эллинизации. Таким образом, на Востоке появились две конкурирующие идеологические системы, каждая из которых претендовала на тотальность.
Но гиюр все-таки представляется нам чем-то исключительным. Ведь считается, что настоящий еврей должен иметь еврейских предков.
Безусловно, в настоящее время мы сталкиваемся с ним редко. Но так было не всегда. В эпоху эллинизма, а впоследствии и в Римской империи, гиюр был очень распространен. Мы не знаем, какой процент иудеев в I веке н. э. имел еврейское происхождение. Вернувшихся из вавилонского плена в VI веке до н. э. было несколько десятков тысяч. А к началу Иудейской войны евреев насчитывалось от пяти до семи миллионов. Это невероятный демографический взрыв. Без гиюра тут не могло обойтись.
Получается, что и грек, и еврей — это в те времена во многом условное понятие? К примеру, в сирийской семье один сын мог стать греком, а другой — евреем.
Вполне реально, что каждый выбирал сам, в какое общество ему интегрироваться. К тому же Палестина, да и соседние земли к началу новой эры были в религиозном отношении как лоскутное одеяло: тут еврейская деревня, рядом сирийская или греческая. Это был котел, в котором копилась взаимная ненависть. Жили соседи относительно мирно, но при малейшем потрясении начиналась война всех против всех.
А этнических евреев затрагивал процесс эллинизации?
Вне всяких сомнений, особенно тех, кто жил на землях, принадлежавших династии Птолемеев, — в Египте, Кирене, на Кипре. Они знали греческий язык, были хорошо образованы, посещали гимнасии, да и в целом вели греческий образ жизни. Но в отличие от других они полностью не ассимилировались. Эти иудеи переводили Тору на греческий язык и даже трагедии по-гречески писали на тему Исхода, но оставались самими собой. И это создавало дополнительное напряжение. Неслучайно именно в египетской Александрии в 38 году произошел грандиозный еврейский погром, а затем в 41-м контрпогром, когда уже евреи громили греков. Римляне, как могли, предотвращали столкновения между евреями и греками. Хотя, конечно, греки им были ближе. На Востоке они были главной опорой римской власти, да и пантеон у них с римлянами был фактически общий.
Насколько я помню, император Клавдий (правил с 41 по 54 год н. э.) дружил с иудейским царем Агриппой I и всячески пытался мирить александрийских греков с евреями. Ведь так?
Да. Но это не помешало ему написать в послании к александрийцам: если евреи не прекратят призывать собратьев из Сирии и Египта в Александрию, он будет считать, что они несут с собой чуму, опасную для всего человечества. Что он имел в виду, до сих пор неясно, но есть версия, что христианство. Во всяком случае, Тацит именно христианство назвал чумой, исходящей от евреев и угрожающей всему миру.
Но ведь во времена Клавдия христианство еще не очень отличалось от иудаизма?
Оно было его составной частью. Для христиан, как и для всех остальных иудеев, главной святыней оставался Храм. Известно, что брат Иисуса Иаков так исступленно молился в Храме, что у него на коленях образовались мозоли. Да и Павел был схвачен, когда по совету Иакова и его товарищей отправился в Храм. Но после разрушения в 70 году Храма связь между разными течениями иудаизма распалась и христианство получило свободу. Именно после этого и началось его победное шествие по миру. Я бы сказал, что если бы Храм не был разрушен, этого могло бы и не случиться. Другой вопрос, что трудно себе представить такое развитие событий, при котором Храм бы уцелел.
Почему?
Дело в том, что Храм фактически взорвался изнутри. Второй Храм (а он стоял пять веков) был единственным и обладал гигантским авторитетом — евреи всего тогдашнего мира давали на него деньги, их собирали так называемые апостолы. На главные праздники евреи совершали паломничество в Иерусалим, считалось, что каждый иудей должен хотя бы раз в жизни побывать в Храме. В поздней Иудее возникла специфическая экономика, существовавшая во многом за счет Храма, за счет пожертвований, собираемых по всей Римской империи, паломничества и сопутствующих доходов. И вместе с тем Храм постоянно подвергался критике — он уже не мог вместить в себя бурно развивающийся иудаизм. Эллинистические евреи утверждали, что Бог живет не только в Храме. А с приходом к власти Хасмонеев, которые не имели права быть первосвященниками, потому что не принадлежали к роду Цадокидов, многие евреи сочли Храм оскверненным. В частности, кумранская община обосновалась в пустыне и перестала посещать Храм. Правда, десятину на него они все равно платили.
Многие исследователи сейчас говорят не об одном, а о многих иудаизмах в эпоху Второго Храма. Фарисеи и саддукеи постоянно спорили, как надо проводить храмовые ритуалы. Саддукеи были носителями традиции, а фарисеи исходили из толкования Торы и логики (во многом греческой, хотя они это и отрицали). А ведь еще были ессеи, эллинисты, христиане… Храм, как железный обруч, стягивал воедино самые разные фракции иудаизма. Все они либо критиковали Храм, либо претендовали на него. Именно за эти междоусобицы, считал Иосиф Флавий, евреи и были наказаны Иудейской войной.
Она не была национально-освободительным восстанием евреев против римлян. Это была гражданская война, а точнее, восстание зелотов (приверженцев одной из ветвей иудаизма) против всего остального мира, и иначе, чем разгромом Иудеи и уничтожением Храма, дело закончиться не могло.
Слово «зелоты» по-гречески означает «ревнители». Отношения между Богом и Израилем — это отношения между мужем и неверной женой, которую ревнивый муж постоянно наказывает. Зелоты решили, что они вправе ревновать за Бога. Их образцом стал Пинхас (Финеес), пронзивший копьем иудея Зимри вместе с его иноземной подругой за прелюбодеяние и тем самым остановивший мор. Своей миссией зелоты считали борьбу с иноземным влиянием, в том числе и с теми, кто этому влиянию, с их точки зрения, поддался. Зелоты и кумраниты жили в ожидании космической катастрофы — столкновения сил света (то есть их самих) и сил тьмы, которые будут повержены. Об этом мы читаем и в Новом Завете, где решительно всех, кроме учеников Иисуса, ожидают плач, скрежет зубовный и прочие ужасы. Эта космическая катастрофа для еврейского мира и наступила. Причем, как ни удивительно, ее следует считать победой евреев в сражении с остальным миром.