Страница 4 из 30
В 2002 году была принята конституционная поправка, которая позволила представителям династии вернуться в Италию и даже занимать государственные посты. В 2003-м сын и внук Умберто II приехали в страну, а позже послали на имя премьер-министра запрос о выплате им 260 миллионов евро компенсации за ущерб, причиненный изгнанием. Запрос был отклонен, а премьер Романо Проди обмолвился, что если кто и должен просить возмещения ущерба, так это Итальянская Республика у «савойцев», а не наоборот.
Династия Аньелли
Основатель династии Джованни Аньелли (1866–1945) не принадлежал к какому-либо могущественному туринскому клану или знатному роду. Впрочем, сказать, что он начал с нуля, тоже нельзя: его отец был мэром небольшого городка в Пьемонте и весьма состоятельным человеком. Но очень быстро имя Аньелли стало ассоциироваться именно с местной знатью. Перебравшись в Турин, Джованни стал вхож в высшее общество (партнеры, с которыми он основал ФИАТ, были из лучших городских семей), а в дальнейшем связь промышленников и аристократов укрепилась серией «династических» браков: уже сын Джованни, Эдоардо (1892–1935), женился на донне Вирджинии Бурбон дель Монте. Сферы интересов Аньелли никогда не ограничивались промышленностью. Эдоардо взял под свое покровительство «Ювентус». Увлечение спортом передалось и сыну Эдоардо, Джанни Аньелли (1921–2003): его звонки директору «Ювентуса», с которых в шесть утра он начинал свой рабочий день, вошли в легенду. Кроме того, он увлекался яхтами, верховой ездой и отличался изысканным вкусом в одежде. Журнал «Эсквайр» включил Джанни Аньелли в пятерку элегантнейших мужчин века, а его жена Марелла Караччоло ди Кастаньето в 1963 году была признана Vogue самой элегантной женщиной мира. Унаследовав в 1966 году контрольный пакет акций ФИАТа, Джанни Аньелли, или, как его звали, Адвокат (по образованию он был юрист), руководил концерном до самой смерти. Почти все это время он считался самым влиятельным человеком в стране, чем заслужил еще одно прозвище — Король Италии. Наследники.
В 2000 году единственный сын Джанни, Эдоардо Аньелли, покончил с собой, сбросившись с автомобильного моста. Впрочем, он изначально был отстранен от семейного дела, поскольку дискредитировал себя в глазах родни чрезмерным увлечением различными мистическими учениями и резкой критикой капитализма. Наследником империи предстояло стать его двоюродному брату — Джованни Альберто, но в возрасте тридцати трех лет тот умер от рака. В результате в 2004 году контрольный пакет акций перешел к внуку Джанни Аньелли, молодому и целеустремленному финансисту Джону Элканну . Фото:GAMMA/EAST NEWS (x2)
Параллельная реальность
Парадоксальным образом Турин, «город разума» и «науки», известный своей рациональной планировкой и техническими достижениями, давно признан и самым мистическим местом в Италии. Считается, что первым эту его особенность отметил еще Нострадамус, который оставил после себя надпись на каменной плите: «Здесь можно найти и рай, и ад, и чистилище». Сегодня в городе, как нигде в Италии, процветают эзотерика, масонство и сектантство. Адепты эзотерики видят в Турине мировую столицу добра и зла, поскольку город одновременно входит в энергетический треугольник «белой магии» (вместе с Лионом и Прагой) и в треугольник «черной магии» (наряду с Лондоном и Сан-Франциско). Считается, что «белое сердце» Турина расположено где-то между дворцом и королевским садом — неподалеку от собора с Плащаницей. Напротив, средоточием темных сил признана площадь Статуто в западной части города. Под ней расположен спуск к пункту регулировки канализационной системы — согласно местной легенде, это и есть ворота в ад. По крайней мере, сами туринцы на площадь Статуто стараются без надобности не захаживать. Одни итальянцы относятся к этим историям с иронией , другие признают, что в го роде и в самом деле есть что-то необычное. Художниксюрреалист Де Кирико назвал его «самым загадочным и тревожным городом не только Италии, но и мира». А Иоанн Павел II в речи о святых покровителях города сказал: «Для меня Турин остается загадкой. Мы знаем, что туда, где много святых, вхож и тот, кого именуют князем мира сего. <...> Когда в городе столько святых, это означает, что они тут нужны».
Проектируя здание Линготто (1915–1922), архитектор Джакомо Мате Трукко вдохновлялся конвейером Форда: при сборке машины постепенно поднимались все выше и выше, а в конце выкатывались на крышу, где проходили тест-драйв. Сегодня здесь прогулочная площадка, а в самом здании — торгово-выставочный центр, где проходит и главная книжная ярмарка страны
Все на продажу
Перенос столицы в 1864 году оказался для туринцев тяжелейшей психологической травмой. Из центра большого и перспективного королевства город в одночасье превратился в обычный областной центр — причем на задворках нового государства. Это не могло не вызвать в жителях горечи и обиды на «неблагодарную Италию». В ожидании протестов в Турин были стянуты войска из других областей. Когда в сентябре 1864-го толпа и в самом деле вышла на две главные городские площади, Сан-Карло и Кастелло (Дворцовую), солдаты открыли огонь: 50 человек погибли, 130 были ранены. Чтобы как-то загладить инцидент, правительство выделило городу 100 миллионов лир — приличную по тем временам сумму. Однако этот «широкий» жест горожане сочли унизительным, а мэр воскликнул: «Турин не продается!» Тем более что и эта сумма не могла компенсировать колоссальный ущерб, нанесенный городу утратой политического престижа, оттоком капитала и мозгов. В 1864 году Турин покинули не только двор, министры, но и интеллектуальная элита. Последующие десятилетия стали тяжелейшими в истории города: один кризис следовал за другим — демографический, банковский, сельскохозяйственный. Только к 1880-м группе профессоров и промышленников удалось сформулировать новую концепцию Турина — «города рабочих и мыслителей», то есть центра науки и индустрии. Лучшим воплощением ее стал автомобильный концерн ФИАТ (FIAT, Fabbrica Italiana Automobili Torino), основанный в 1899 году. К середине века город стал главным работодателем в стране и «землей обетованной» для южан, а ФИАТ — главным итальянским производителем (только на него приходилось 5% национального ВВП). Влияние владельца концерна Джанни Аньелли в 1950–1970-е годы было настолько велико, что принесло ему прозвище Король Италии.
Все эти изменения не могли не отразиться на облике города. С начала ХХ века Турин — одна из столиц ар-нуво. В этом стиле строились целые кварталы, в особенности виллы на живописных холмах вдоль реки По, где и сейчас проживает городская элита. В то же время на окраинах множились безликие заводские кварталы, едва успевая принимать натиск тех, кто ехал в Турин в поисках лучшей доли: за 20 послевоенных лет население фабричного района Мирафьори выросло в семь с половиной раз. Двойственность вообще отличает историю Турина ХХ века: города богатых и утонченных «промышленных аристократов» и города пролетариата и рабочих движений. В конце 1970-х Турин — одна из основных крепостей левых радикалов и «Красных бригад»: только с 1976 по 1980 год здесь было совершено более 1000 терактов, направленных против предпринимателей, журналистов и адвокатов. Общественное напряжение обострялось резким спадом в промышленности: ФИАТ сокращал производство и начал перевод его за границу. К середине 1990-х население города уменьшилось на 300 000 человек по сравнению с 1960-ми, то есть почти на треть. Кто-то вернулся домой на Юг, кто-то уехал искать счастья в Германии или Швейцарии, а оставшиеся попробовали приспособиться к новым условиям жизни (чтобы познакомиться с бывшим рабочим ФИАТа, достаточно вызвать городское такси).