Пока бьется сердце

– Да. – Она озабоченно повернулась к нему. – Мы собираемся заходить внутрь?

Он просто кивнул, и Кэти с трудом перевела дыхание.

– Я не голодна, – сказала она, водя расческой по волосам. Она вымыла их после того, как Чарльз уехал, и теперь они сверкали и вились на концах, придавая ей сходство с эльфом. – Миссис Фостер принесла мне стейк на ленч.

– Ты поймешь, что голодна, едва очутишься внутри, – заверил ее Чарльз. – Кроме того, у меня образовалось немного свободного времени.

Свободное время? Довольно глупо после всей этой гонки. Может, он так гнал просто из удовольствия, но зачем теперь тратить время? Она непонимающе нахмурилась, но спустя мгновение ее лицо просветлело. Кэти почувствовала, что он делает это для того, чтобы избежать неловкости. Он хочет быть уверенным, что к их приезду мачехи не будет дома, так что у девушки будет хотя бы час, чтобы прийти в себя перед тем, как быть представленной новым лицам. Она бросила на него взгляд украдкой, увидела неподвижную линию рта и холодный, равнодушный взгляд. И все-таки в нем есть доброта, заключила Кэти, припомнив, что эта мысль уже посетила ее раньше, когда он впервые зашел в коттедж.

– Можно я подожду вас в машине? – наконец пробормотала она, чувствуя, что он ждет от нее каких-то слов.

– Нет, – коротко ответил Чарльз. – Ты должна привыкнуть общаться с людьми, поэтому давай начнем прямо сейчас.

Кэти с трудом удержалась от того, чтобы не вцепиться ему в руку, пока дядя вел ее через весь ресторанный зал к маленькому столику у окна. Улыбчивый официант выдвинул стул и помог ей сесть напротив Чарльза. Оторвав взгляд от столешницы, девушка наконец набралась смелости и огляделась кругом. К ее удивлению, оказалось, что никто не обращает на нее ни малейшего внимания. Приободрившись, Кэти отпустила несколько замечаний по поводу светильников, оформления зала, а затем и касательно супа. Но Чарльз не поощрил ее разговорчивости, и она снова погрузилась в робкое молчание.

Во время еды она сосредоточенно следила за ним, скрупулезно отмечая все действия. Он держал бокал особенным жестом, и, предположив, что именно так должно делать, она взяла свой бокал – довольно неуклюже, – пытаясь подражать Чарльзу. Бокал выскользнул из рук, ударился о кувшин с водой и разбился; обедающие за соседними столиками резко прекратили разговоры, обратив внимание на их столик. Официант, мгновенно оказавшийся рядом, начал собирать осколки. Кэти с ужасом смотрела, как отвратительное пятно расползалось по безупречно белой скатерти.

Чарльз взял ножку бокала из ее дрожащей руки и передал ее официанту.

– Ешь свою рыбу, – спокойно произнес он.

– Да. – Она не поднимала глаз до тех пор, пока снова не услышала вокруг себя голоса. После этого она осмелилась поднять глаза на Чарльза, чтобы найти на его лице признаки раздражения, которые ожидала там увидеть. Ей очень было нужно ободряющее слово, даже если бы за этим последовали ее слезы. Видимо, Чарльз тоже уловил это, так как он снова в резкой форме приказал ей приступить к рыбе.

– Да, дядя Чарльз.

Может, он уже сожалел о том, что взял ее, предвидя все те трудности, которые ожидали его в дальнейшем. Он казался задумчивым и несколько раз бросал на нее испытующий взгляд. Возможно, размышляла она, охваченная унынием, он уже подумывает исправить свою глупость, перебирая в уме различные способы, как бы побыстрее сплавить ее с рук.

Когда они вышли из гостиницы, он вручил Кэти ключи, приказав ей посидеть в машине, пока он не сделает телефонный звонок. Через несколько минут Чарльз присоединился к ней, на его лице играла веселая улыбка. Кэти импульсивно повернулась к нему, как только он занял водительское место и закрыл за собой дверцу.

– Я так виновата; я ужасно вас подвела. А вы даже не сердитесь, это так мило с вашей стороны.

– Я едва ли могу сердиться, – сказал он, – ведь это полностью моя вина.

– Ваша? Как это может быть? Я не понимаю.

– Неужели, Кэти? – спросил он довольно мягким тоном. – Тогда это не важно. Забудем об этом.

Машина тронулась с места, и Кэти откинулась на спинку сиденья, не сводя глаз с Чарльза. Как мало она знала о нем. Он не был женат, так как ни разу не упомянул о своей жене. Но были ли у него братья или сестры – или еще какие-нибудь родственники, кроме тех, о которых он уже упомянул? Была ли у него девушка? Она изучала его профиль. Черты его надменного лица и величественный разворот плеч говорили о том, что перед ней мужчина, принадлежащий к высшему обществу, хотя Кэти понятия не имела о той иерархии, которая все еще существовала в «цивилизованной» жизни. Для нее все мужчины на свете были равны, ведь так утверждал Поль; и хотя она понимала наверняка, что во многих ситуациях он будет приказывать ей, ни в коей мере не чувствовала себя бедной родственницей.

Она предполагала, что ее новый дом будет находиться в гуще других домов, магазинов и общественных зданий, поэтому, когда Чарльз наконец повернул на аллею перед Грейнджем, она в удивлении воскликнула:

– Это здесь?

На мгновение она застыла, разглядывая открывшиеся перед ней зеленые просторы, в то время как Чарльз вытаскивал из машины свой портфель и другие вещи.

В отдалении стоял старинный особняк, а ближе еще одно строение явно для всевозможных технических целей. С другой стороны можно было различить тенистые склоны Чарнвудского леса, и сердце Кэти возбужденно забилось. Может, в конце концов, все будет не так уж и плохо, ведь здесь такие же бесконечные просторы. Не такие дикие и загадочные, как ее родные торфяники, разумеется, но они дышали свободой.

Люси, пожилая горничная, встретила их в холле, раскрасневшаяся и явно взволнованная.

– Мы были в таком замешательстве, когда вы позвонили, мистер Блайт. – Она протянула руку, чтобы забрать его пальто. – Миссис Блайт и мисс Берил только что ушли, и мы просто не знали, что делать.

– Надеюсь, вы сделали все в соответствии с моими распоряжениями. – Он нахмурился. – Что вы имели в виду, говоря, будто не знали, что делать?

– Это касается комнаты. Миссис Блайт не понравилось, что гостевая комната будет постоянно занята; она предназначается ею, как вы знаете, на тот случай, когда нас навещает ее замужняя дочь. А кроме этой комнаты, остается только мансарда.

– Я полагаю, что для моей племянницы вы приготовили гостевую комнату?

– Мы так и сделали, но не знаю, что на это скажет миссис Блайт.

– Вас это не должно волновать, Люси. Кэти, снимай свое пальто.

– Нам пришлось убрать множество вещей мисс Берил – она держала их там. Даже и не знаю, что скажет миссис Блайт, – повторила она встревоженным голосом.

Чарльз нахмурился.

– Я же сказал, что вас это не касается, – резко произнес он. – Кэти, пальто!

Она начала расстегивать пуговицы, оглядываясь кругом. Массивные двери и арки в стиле Тюдоров; черные деревянные панели в холле и высокие, с темными переплетами окна на лестничных площадках. Она вздрогнула от необычного пространства и почувствовала себя оказавшейся в тюрьме. Передав свое пальто Чарльзу, она, подчиняясь его кивку, проследовала за Люси вверх по широкой лестнице, затем по коридору, пока горничная не остановилась и не открыла одну из дверей.

Спальня ошеломила ее своей угнетающей мрачностью. Здесь снова ощущалось влияние эпохи Тюдоров – массивные балки, грубая штукатурка и стены в дубовых панелях. Даже дверь в крошечную гардеробную была обита гвоздями. Кэти замешкалась на пороге, чувствуя себя потерянной и отчаянно несчастной. Как она сможет жить в этой темной и безрадостной комнате? Слезы градом покатились по ее щекам; так что на расспросы Люси Кэти могла только кивать.

– Вам не нравится ваша комната, мисс?

Кэти отрицательно покачала головой, даже в своем отчаянии осознавая свой долг перед Чарльзом.

– Совсем недавно нам провели центральное отопление, – с гордостью поведала Люси. – И занавески совершенно новые.

Они были наглухо задернуты, из тяжелого зеленого бархата, плотные, не пропускающие свет. Там, на вересковых полях, не было необходимости отгораживаться от ночи и звезд, не нужно было беспокоиться, что кто-то увидит, как ты раздеваешься при свете свечи. Подойдя к окну, Кэти распахнула занавеси. Строение для технических надобностей было ближе, чем Кэти могла предположить, а слева стоял ряд коттеджей, который она не заметила с подъездной аллеи. В отдалении мрачно виднелся в сумрачном свете старинный особняк. Сейчас он отдан в распоряжение армейского корпуса, так объяснил ей Чарльз, когда она только что вышла из машины. Снова задернув занавеси, она стала наблюдать, как садовник Купер ставит два се чемодана возле кровати.