Беспощадный

– Ну а я что могу сделать для вас? – улыбнулся Расс.

– Партия в покер сразу после того, как я переговорю с мистером Тайлером. И, – добавил он, – разрешаю тебе проиграть.

Рейф провожал Шей домой. Это было странное для нее слово. Но еще более странным оно было для него.

Как и то, что называется «надеждой». Впервые за много лет он осмелился снова мечтать.

Но печаль пока не оставила его. Он и не предполагал, что такое возможно, но почувствовал сожаление, когда покидал Джека Рэндалла. На следующий день Джек должен был отправиться в Денвер, где ему предстояло тюремное заключение, возможно долгое.

Рейф не испытывал никакого удовлетворения, как предполагал раньше.

Они ехали молча в двухместной повозке, которую взяли по настоянию Кейт. Шей, однако, придвинулась к нему поближе, и во время езды его рука иногда обнимала ее.

Он был рад, что лошади вели себя смирно, потому что левая рука все еще болела и висела, как плеть.

Луна сейчас была почти полной. Золотой и яркой, а не бледной и томной, как раньше. Ему показалось, что на небе столько звезд, что они могли осветить весь мир, и сегодня они как-то по-особому сияли, освещая будущее, такое многообещающее, что даже душе было больно.

Рейфу никогда не забыть беседы в конторе Расса, когда ему подарили весь мир и предупредили, чтобы он не потерял его. Он вновь обретет доброе имя. Его последние проступки будут прощены. Против его друзей не будет выдвинуто никаких обвинений. А Клинта с радостью примут в семью Дьюэйна. Рейфу ясно дали понять, что он может обосноваться здесь, в долине, и заручиться дружбой и поддержкой шерифа.

Слишком хорошо, чтобы можно было в это поверить. Он сам удивился, не меньше Дьюэйна и губернатора, когда присоединил свой голос к тем, кто просил за Рэндалла, но в этом вопросе никаких уступок быть не могло.

Шей провела час наедине с отцом, а когда вышла к Рейфу, была спокойна, но в глазах ее читался вопрос.

– Отец хочет, чтобы ты взял на себя заботы о ранчо, – сказала она. – Это… возможно?

И вновь, как и раньше, она в первую очередь подумала о нем.

– А ты как хочешь? – спросил он.

– Мне… нравится Колорадо, – сказала она. – Здесь я познакомилась с тобой и…

Он не мог сказать «нет». Ведь она так много дала ему. А теперь настал его черед отплатить добром: сохранить отцовское наследство… дом до возвращения Рэндалла, а там можно будет принять другое решение.

И вот теперь они ехали к ранчо «Круг Р».

Домой. Это было странно. Трудно понять. С тех пор как ему исполнилось шесть лет, у него никогда не было дома. А теперь… он у него появился благодаря Джеку Рэндаллу.

Но еще остались кое-какие сомнения. Он должен убедиться, что Шей знает, что делает, что те дни в долине не были ошибкой, всего лишь чувствами, обостренными опасностью. Он хотел ухаживать за ней, как обыкновенный человек ухаживает за необыкновенной женщиной, а не брать в заложницы, как бандит.

Он останется в бараке, хоть это будет очень трудно.

Свобода влечет за собой определенные обязательства. Но он был настолько поглощен своей злобой, что до сих пор не понимал этого.

Они приехали на ранчо. В бараке светились окна. Наверное, там был Нейт. Нейт и еще несколько работников. Он и Шей обговорили, что завтра эти верные трудяги получат жалованье и сверх того за свою преданность, а затем придется нанять дополнительных работников. К ним присоединится Клинт, хотя бы на первое время. И Рейф знает еще шестерых. Необыкновенные парни.

Он подал руку Шей и помог выйти из коляски. Она крепко сжала его пальцы, пока он вел ее к дому. Она была ему очень нужна. Он хотел держать ее в объятиях, целовать, заниматься с ней любовью. Он жаждал этого, но убедил себя, что следует дать ей время.

Они подошли к крыльцу, Рейф наклонился и чуть коснулся Шей губами, еле сдерживаясь, чтобы не схватить ее и не поцеловать, как ему хотелось. Он пошел бы прочь, но она удержала его.

– Останься, – сказала она. – Прошу тебя, останься.

– Я хочу дать тебе время.

– Мне не нужно время. Мне нужен ты. Сегодня. Завтра. Всегда. Разве ты еще этого не понял?

– У тебя должно быть все, – прошептал он. – Все, что связано с ухаживанием. Розы, безделушки, вечеринки.

– А мне нравятся недолгие ухаживания. И я равнодушна к розам, безделушкам и вечеринкам.

Он закрыл глаза, склонился и позволил себе припасть к ее губам, почувствовав их мягкость и радостный трепет.

– Я хочу, чтобы ты была уверена, – с болью произнес он, стремясь к ней всем телом и душой.

После одиночества прошедших десяти лет, неизвестности последних нескольких дней он нуждался в ее тепле, в безоговорочной вере, которую она дарила ему. Вере, которой так не хватало ему самому.

Шей улыбнулась, лунный свет сделал ее улыбку еще прелестней. Ясная улыбка. Ясная и уверенная. И полная любви.

– А я абсолютно уверена, – прошептала она. – Пойдем со мной. Ты мне очень нужен.

Следует что-то сказать, подумал он, наклоняясь и подхватывая ее на руки в знак короткого, очень короткого ухаживания.

Дом, его первый дом, ждал их.

Эпилог

В этот день Джек Рэндалл возвращался домой.

Шей была в доме, в третий раз меняла Саре платье. Сара в свои три года все время умудрялась выпачкаться. В последний раз это приключилось с ней на птичьем дворе, где разъяренная наседка загнала ее в самую грязь.

Рейф не мог сдержать улыбки при виде заляпанной с ног до головы девчушки с озорными глазами и широкой робкой улыбкой. Ничто не могло обескуражить Сару. Даже встреча с единственным дедушкой.

Рейф пожалел, что не может относиться к предстоящей встрече с такой же непринужденностью.

За пять лет он ни разу Рэндалла не видел. Отвозил Шей на свидания в тюрьму Колорадо четыре раза в год, но сам всегда ждал снаружи, и Шей никогда не интересовалась почему. Она понимала, дело тут не столько в отце, сколько в том, чтобы опять не оказаться в этих каменных застенках. По сей день он держит окна в комнате широко распахнутыми и иногда даже уходит в долину переночевать под открытым небом. Шей всегда чувствовала, когда на него накатывали приступы тревоги, и, пока не появились дети, шла вместе с ним. Теперь иногда они брали с собой детей, всех троих. Отправлялись посидеть на скале возле озера и понаблюдать за происходящим внизу, как было в самом начале. Первые три года медведица появлялась на берегу вместе с медвежонком, а затем исчезла. Сначала Шей удивлялась, потом беспокоилась, но больше они ее не видели.

Приходили олени, ставшие взрослыми, и однажды медвежонок привел с собой еще одного медведя, молодую самку. Пришло время. Всему своя пора.

Пришла и пора Рейфа. У него росли трое бойких ребятишек: маленький Клинт, которому исполнилось четыре; трехлетняя Сара и малышка Меган, которой было всего восемь месяцев. Шей и дети – богатство Рейфа. Любил он их отчаянно, иногда даже чересчур. Ему не хотелось подавлять их своей любовью, но он так долго ждал, и сейчас оказалось, что у него много нерастраченной любви и нежности, прятавшейся до поры в потаенном уголке.

А теперь возвращается Джек Рэндалл. Рейф предложил встретить его, но Рэндалл сказал, что доберется один. Ему хотелось сполна насладиться свободой, и никто лучше Рейфа не понял бы его.

Из дома выбежал маленький Клинт:

– Папа, я хочу покататься верхом.

Рейф поймал ребенка и поднял на руки. Мальчишка доставлял ему огромную радость своей непоседливостью и любопытством.

– Мы должны подождать твоего дедушку, – сказал Рейф.

– Почему?

– Потому что ой долгое время ждал, чтобы увидеть тебя.

– А почему он раньше не приезжал?

Рейф предвидел этот вопрос. Они с Шей обсудили его и решили не лгать, никогда больше не прибегать ко лжи, если можно ее избежать.

– Он не мог приехать, Клинт. Он был в тюрьме.

– Что такое тюрьма?